Схватка двух Китаев

После поражения Гоминьдана в гражданской войне и бегства в 1949 году его лидеров на Тайвань между Пекином и Тайбэем постоянно вспыхивали конфликты. В большинстве своём они были связаны с претензиями КНР на присоединение мятежного острова и контроль над проливом и мелкими островами в нём. В силу очевидных причин в эти конфликты не могли быть не вовлечены также СССР и США. Два особенно опасных столкновения в 1954–1955 и 1958 гг. стали серьёзным испытанием для всех участников, поскольку противоборствующие стороны уже обладали атомным оружием, что существенно повышало риски при эскалации конфликта.

Первый тайванский кризис 1954–1955 гг.

Отношения двух Китаев — Китайской республики на Тайване и КНР на материке — всегда отличались остротой и нежеланием обеих сторон идти на уступки. Поражение и вытеснение Гоминьдана на остров больно ударило по США, лишившимся влиятельного союзника на Дальнем Востоке, но всё же принявшим решение защищать Тайвань, который воспринимался как часть защитного барьера против распространения коммунизма в Юго-Восточной Азии. Военные базы в Южной Корее, Японии, Тайване должны были стать передовыми рубежами обороны против СССР и КНР.

В связи с существованием двух Китаев возникали сложности и для других стран, поскольку установить одинаково доверительные отношения и с Пекином, и с Тайбэем было невозможно. Российские историки подчёркивают, что «КНР всегда твёрдо придерживалась принципа «одного Китая». Это означало требование: страна, которая готова установить дипломатические отношения с КНР, должна одновременно разорвать официальные дипломатические отношения с Китайской Республикой на Тайване, признать Тайвань частью материкового Китая и поддерживать восстановление законного места КНР в ООН». Конечно, исследователи правы в том, что «такая позиция ставила страны мира перед жёстким выбором, и большинство пошло на установление дипотношений с Пекином только после 1971 года, когда именно КНР была признана законным представителем Китая и заняла своё место в Совете безопасности ООН, а Тайвань перестал быть членом этой организации».

Борьба за то, кто будет тем единственным Китаем, порой становилась очень горячей, хотя и протекала в годы холодной войны: КНР и Китайская республика постоянно оспаривали контроль над проливом между материком и островом. В 1950-е гг. эти столкновения едва не переросли во что-то более масштабное, чем столкновение двух региональных держав.

Первый кризис в Тайваньском проливе, без сомнения, был связан с только что окончившейся Корейской войной. Военное давление со стороны Тайваня и особенно с контролировавшихся тайваньской армией островов у побережья КНР (Цзиньмэнь, Мацзу, Дачэн) было болезненным для пекинского руководства и сковывало его силы. Поэтому после подписания перемирия в июле 1953 года части НОАК стали перебрасываться с севера страны на юг. Им навстречу были отправлены тайваньские силы: около 50 000 человек оказались на Цзиньмэне (большом и малом), а ещё примерно 15 000 переправили на Мацзу.

Пекин собирался прощупать тайваньскую и американскую оборону. 11 августа 1954 года Чжоу Эньлай во всеуслышание заявил, что КНР должна освободить Тайвань. Во многом как ответ на притязания Пекина, в начале сентября США провели Манильскую конференцию, итогом которой стало создание Организации договора Юго-Восточной Азии (СЕАТО).

Однако 3 сентября, за несколько дней до подписания договора СЕАТО, армия КНР начала обстрелы Цзиньмэня и прилегающих малых островов, продолжавшиеся с разной интенсивностью восемь месяцев. Во время обстрелов погибли сотни гражданских лиц и трое американских военнослужащих.

Перед президентом Дуайтом Эйзенхауэром (он стал главой Белого дома за полтора года до описываемых событий) встала непростая задача выбора. Военное командование предлагало нанести ядерный удар по нескольким крупным городам КНР, в то же время начались переговоры с Чан Кайши по выводу тайваньских военных со спорных островов, поскольку Вашингтон не был уверен, что их защита должна быть частью американской политики сдерживания. В обмен американский флот должен был блокировать китайское побережье, чтобы дать тайванцам время уйти. Этот вариант тоже не обещал ничего хорошего, поскольку в этом случае была высока вероятность атаки силами КНР американских кораблей, что тоже неизбежно привело бы к ядерному удару.

В декабре Тайбэй и Вашингтон заключили соглашение об обороне острова Тайвань, но не малых прибрежных островов. В январе 1955 года между ВВС КНР и Китайской республики развернулась борьба в небе над островами, а десант с материка захватил острова Дачэн к северу от Тайваня. Командование в Тайбэе спешно эвакуировало население и войска с этих территорий, которые не могло защитить, а США не желали ввязываться из-за них в большой конфликт. На Цзиньмэнь все это время продолжали сыпаться снаряды.

Эйзенхауэр уже всерьёз начал рассматривать предложение по ядерной бомбардировке Китая, на котором настаивал руководивший Стратегическим командованием ВВС США генерал Кертис Лемэй (один из авторов приснопамятного плана «Дропшот»), предлагавший поднять самолёты с ядерными зарядами с базы на Гуаме. К счастью, Чан Кайши отверг американские планы по блокаде побережья материка, одновременно настаивая на поддержке обстреливаемых на островах тайваньских войск, а применить ядерное оружие в Пентагоне и Белом доме не решились.

В апреле 1955 года на конференции в индонезийском Бандунге Чжоу Эньлай открыто заявил, что «китайский народ дружественно настроен по отношению к американскому народу», дав тем самым США возможность приступить к переговорам. Взять острова измором и обстрелом у КНР не вышло, а страх перед ядерным ударом был силён, хотя советское руководство и расценивало (это будет особенно ясно продемонстрировано через несколько лет) любую атаку на КНР как нападение на СССР со всеми вытекающими последствиями. Кризис разрешился восстановлением статус-кво, хотя Тайвань окончательно потерял контроль над островами Дачэн.

Второй тайваньский кризис 1958 года

Второй кризис в проливе случился через несколько лет после первого, причём в этом случае советско-китайские отношения уже были испорчены после ХХ съезда КПСС. Пекинское руководство, в общем, расценило доклад как ревизионизм и отступление от коммунизма. Попытки договориться во время визита Хрущёва в Пекин в конце июля — начале августа 1958 года ни к чему не привели, обозначив всё большее расхождение СССР и КНР не только и не столько в вопросах идеологии, сколько в вопросе о главенстве в мировом коммунистическом движении. Мао Цзэдун и его соратники чувствовали себя довольно уверенно для того, чтобы самим направлять коммунистов других стран — прежде всего, в Юго-Восточной Азии.

В первую очередь, необходимо было разобраться с проблемой присутствия у берегов КНР тайваньских сил на островах Цзиньмэнь и Мацзу. Однако теперь это было непростой задачей. За прошедшие несколько лет США передали своему союзнику массу новинок, перевооружив ВВС Тайваня (F-86 «Сейбр» последних модификаций дали тайванцам преимущество над МиГ-17, которые были у КНР) и поставив Тайбэю дальнобойные артиллерийские орудия и ракеты.

Как указывают историки, 23 августа 1958 года, примерно «через три недели после отъезда Хрущёва из Пекина артиллерия НОАК подвергла обстрелу острова Цзиньмэнь и Мацзу в западной части Тайваньского пролива, находившиеся под контролем тайваньских властей… В пролив был введён военный флот США».

Исследователи подчёркивают, что «несмотря на то, что китайская сторона не только не проконсультировалась с СССР, но и вообще не поставила его в известность о готовящейся акции, Н.С. Хрущёв, исходя из верности союзническому долгу, в письме президенту США Эйзенхауэру предупредил, что военные действия против КНР будут рассматриваться как нападение на Советский Союз. В Пекин был направлен министр иностранных дел СССР А.А. Громыко для того, чтобы попытаться достичь с китайской стороной взаимопонимания по поводу обстановки на Дальнем Востоке и координации действий в отношениях с США. При встрече с ним Мао Цзэдун заявил, что Китай уступать не намерен и будет действовать «острием против острия». А также высказал свой прогноз относительно того, как будут развиваться события в случае нападения США на Китай («Китай заманит противника вглубь своей территории, где он попадёт в тиски»), и дал совет Москве, как действовать СССР в случае войны с США (также заманивать противника)».

Анализ боевых действий показывает, что руководство КНР, судя по всему, вообще не планировало вторжения на острова, поскольку не было уверено в успехе и опасалось ядерного удара (поэтому Мао Цзэдун на каждой встрече давил на Хрущёва, требуя поделиться советскими ядерными разработками для создания китайской бомбы). Основные сражения развернулись не на земле (гарнизон Цзиньмэня находился в подземных укрытиях, равно как и местные жители, а подразделения НОАК не появились), а в воздухе.

При частых схватках между МиГ-17 и F-86 Sabre выявить превосходство какой-то одной стороны не представлялось возможным; оба противника заявляли о победах в воздушных боях, но лишь немногие из них получили подтверждение. Тайваньские лётчики впервые применили в боях самонаводящиеся ракеты класса «воздух-воздух» AIM-9 «Сайдуиндер», что обеспечило им некоторое преимущество. Эти бои позволили американцам собрать необходимую информацию о боевых возможностях нового оружия, но её заполучили также китайские и советские специалисты, которым достались упавшие на территории КНР неисправные ракеты.

В ходе конфликта артиллерия КНР перепахала Цзиньмэнь и прилегающие к нему малые острова, тогда как Мацзу в силу удалённости пострадал намного меньше. Заставить эвакуировать острова у Пекина не получилось, а затянувшийся конфликт и втягивание в него США грозили обернуться конфликтом большим, нежели рассчитывало руководство КНР. Потому уже к началу декабря обстрелы практически прекратились, а Чжоу Эньлай опять призвал сесть за стол переговоров, чтобы в очередной раз подтвердить статус-кво.

Историки указывают, что второй кризис в Тайваньском проливе, вылившийся в воздушные бои и артиллерийские обстрелы прибрежных островов, в итоге позволил Китаю «возобновить переговоры с США на уровне послов в Варшаве, одновременно осложнив подготовку визита советского руководителя в США, который планировался на 1959 год как зримое воплощение разрядки напряжённости».

Таким образом, если первый кризис 1954–1955 гг. был продолжением гражданской войны в Китае и Корейской войны и определялся желанием руководства КНР поскорее заполучить контроль над остатками китайской территории, то кризис 1958 года уже был скорее прощупыванием почвы и во многом диктовался желанием того же Пекина надавить на Москву, одновременно показав Вашингтону бесперспективность попыток каких-либо атак КНР со стороны Тайваня, пусть и усиленного американским оружием.