«Сказочный принц» Людвиг II: король-ролевик и косплеер XIX века

Людвиг странно жил, странно смотрел на мир и странно умер. И всё это под музыку Вагнера, которая вызывала в нём почти наркотический восторг.

Типичный день из жизни баварского монарха

Знаменитый французский психиатр Morel, бывший около того времени в Мюнхене, также был поражён внешностью Людвига II. Дед короля видел в его глазах огонь божества, Morel усматривал в них сумасшествие. «Это страстные глаза Адониса», — сказал Людвиг I. «Эго глаза, в которых горит будущее сумасшествие», — сказал Morel, и он был прав.

Павел Ковалевский «Людвиг, король Баварский», из серии «Психиатрические эскизы из истории»

Людвиг II, король Баварии, мирно плавает в лодке в сопровождении белого лебедя. Лодка, вернее даже ладья, плещется в бассейне на крыше замка Берг. Его Величество воображает себя Лоэнгрином, рыцарем Святого Грааля и легендарным защитником обездоленных. Людвиг одет как Лоэнгрин, вооружён как Лоэнгрин, тихонько напевает арию Лоэнгрина и в своих фантазиях превращается в него.

Раньше он, разодевшись в фантастические рыцарские наряды, рассекал на ладье по водам озера, но вскоре это ему разонравилось: досужие крестьяне пялились на монарха, нарушая нежную идиллию.

Бассейн, грозивший своей тяжестью проломить крышу замка, тоже вскоре наскучил Людвигу. Вода здесь казалась ему неэстетичной и скорее напоминала о ванной, чем об озёрных странствиях Лоэнгрина. Тогда в бассейн добавили мешок медного купороса. Вода стала лазурной, но купорос проел стенки бассейна, и его содержимое полилось вниз, затопив замок и его убранство, стоившее миллионы гульденов.

После этого для Людвига разработали оптическую систему, которая заставляла воду в бассейне сверкать. Но стоило ему уединиться для фантазий, как снова стало скучно. Лоэнгрин не может плавать по безмятежному пруду, ему нужна стихия!

Сегодня к бассейну привели целый взвод солдат, которые взбалтывают воду и с помощью хитроумной машинерии устраивают настоящую бурю. Его Величество не справляется с ладьёй, лебедь истошно вопит, гадит и безуспешно пытается улететь на подрезанных крыльях. Лодка переворачивается; монарх вылезает на берег, в сердцах срывает загубленные доспехи из папье-маше и раздаёт слугам пощёчины. Но какова была затея!

Раздосадованный, но не сломленный Людвиг спускается в банкетный зал. Он пытается унять волнение: сегодня особый день, нужно выглядеть достойно и степенно. В банкетном зале накрыто на двадцать персон. У каждого места — карточка с именем того или иного вельможи, все они — величайшие аристократы Людовика XIV. Вот вице-адмирал Турвиль, вот герцог Люксембург.

Людвиг садится во главе стола и нажимает тайную кнопку — из люка в полу подымается столик с блюдами и шампанским. Так король Баварии избавился от главной проблемы — необходимости иметь дело со слугами и лицезреть их во время трапезы. Людей он вообще сторонится, если не сказать ненавидит.

Но сегодняшние гости — цвет дворянства Франции. Да и сам Людвиг уже не Людвиг, и не Лоэнгрин даже, а король-солнце Людовик XIV. Часы напролёт он проводит в беседах с маршалами, герцогами и епископами. Они рукоплещут его талантливым речам и ариям из Вагнера, поднимают за его здравие бокалы с шампанским.

Правда, если смотреть со стороны, картина получается печальная: одутловатый мужчина исполинского роста, в котором можно разглядеть черты былой красоты, стоит перед пустым столом и говорит с призраками. Взгляд его безумен. Король хохочет над шуткой очередного духа, и не замеченная им прислуга в ужасе смотрит на то, что осталось от их «сказочного принца».

Так выглядит типичный день из жизни баварского монарха.

Династия архитекторов и безумцев

Как во времена цезарей некоторые из царственных семейств и патрициев отличались длинными носами, большими ушами и проч., так и род Виттельсбахов искони отличался дарованиями в области архитектуры и художеств.

Павел Ковалевский «Людвиг, король Баварский», из серии «Психиатрические эскизы из истории»

Короли из династии Виттельсбахов, правившие Баварией, всегда слыли большими оригиналами. Пока остальные правители германских земель были заняты разорительными войнами и интригами, Виттельсбахи тратили немыслимые суммы на культуру. Каждый король этого прославленного рода мыслил свою столицу, Мюнхен, не иначе как новой Флоренцией или Афинами, где покровительство искусствам было главной задачей властей. Не доверяя придворным архитекторам, курфюрсты и короли Баварии сами проектировали дворцы и улицы, причём весьма талантливо.

Но у экзальтированности и тонкой душевной организации была и обратная сторона. Типичный Виттельсбах имел склонность не только к искусствам, но и к безумным выходкам. Тётка Людвига II, к примеру, лечилась в клинике для умалишённых от навязчивого бреда — ей казалось, что она проглотила стеклянную софу.

Брат Людвига, Отто, был и того хуже. Начав жизнь как обаятельный и добрейший принц, он увлёкся кутежами, актрисами оперетт и, похоже, наркотиками вроде давамеска (смеси опиума и гашиша). Всё это прорвало хлипкую плотину его благоразумия, которая сдерживала океан наследственного сумасшествия. Отто начали посещать галлюцинации. Маниакальные припадки сменяли дни полнейшего отупения. В итоге некогда блиставшего умом и эрудицией принца признали слабоумным, и это плохо сказалось на моральном духе всех Виттельсбахов.

Наследник баварского престола Людвиг подавал большие надежды. Казалось, родовое проклятие, поразившее Отто, минуло его. Но, как мы убедились по эпизоду с игрой в Лоэнгрина и Людовика XIV, оно настигнет его позже.

Людвиг родился 25 августа 1845, в день рождения своего деда, прославленного, хоть и отрёкшегося от трона из-за революционных волнений короля Людвига I. Кронпринц унаследовал у деда и имя, и судьбу — его тоже свергнут заговорщики, только его история выйдет куда трагичнее.

Отец Людвига и Отто, король Максимилиан II, слыл разумнейшим из Виттельсбахов, но тоже оказался в плену навязчивых идей. Он воспитывал сыновей в спартанских условиях: никаких сладостей и развлечений, розги за провинности (а порол король собственноручно), учёба и атлетические занятия весь день. А хуже всего был запрет на общение со сверстниками — только учителя и книги.

В итоге оба ребёнка погрузились в мир фантазий. Людвиг так и не развил необходимых социальных навыков. Если Отто был хотя бы душой компаний (пусть и дурных), то его брат рос затворником. Необходимость общения тяготила его, а шумные сборища вызывали панические атаки. Принц вырос замкнутым и экзальтированным юношей, не способным долго концентрироваться на чем бы то ни было.

Но благодаря отцовской выучке он всё же стал настоящим атлетом — пловцом, лихим наездником и недурным фехтовальщиком. Со своим двухметровым ростом, пылающим взглядом Адониса и кудрями Аполлона он производил на современников потрясающее впечатление. Когда в 1864 году Максимилиан II умер и на престол взошёл 18-летний Людвиг, подданные были поражены статью нового монарха и прозвали его «сказочным принцем».

Старательный, но рассеянный: Людвиг восходит на престол

Бавария подвержена всяким настроениям, а его величество король колеблется, как тростник.

Отто Бисмарк «Мысли и воспоминания»

Первое время король честно пытался исполнять свои обязанности. Он вникал в государственные дела, инспектировал министерства и армию, вчитывался в издаваемые законы. Но тут вскрылась ещё одна неподходящая для монарха черта: Людвиг оказался до ужаса рассеянным. Ему тяжело давалась концентрация на каком-либо предмете. Прибавьте сюда прогрессирующую ненависть к шуму и людным местам, и королевские обязанности превратятся в нескончаемую муку.

Родственники и подданные рассудили так: молодому королю просто нужно жениться.

Сейчас бытует мнение, что Людвиг Баварский был женоненавистником и наверняка гомосексуалом. Король и вправду был резок к женщинам и сторонился их, но сторонился он вообще всех, любой человеческой компании, за редкими исключениями. И в его жизни была как минимум одна женщина, в которую он действительно влюбился.

В каком-то смысле София Шарлотта, герцогиня Баварская, была копией Людвига: жила в мире фантазий, боготворила Вагнера и устраивала костюмированные игры. София напоминала лесную нимфу: пряталась от общества в замке на берегу озера, обожала охоту, была прекрасной наездницей. Погруженная в мир грёз, она сумела захватить и воображение юного короля.

В наше время Людвига и его пассию назвали бы косплеерами или ролевиками, и это было бы близко к истине. В переписке они пользовались псевдонимами из легенд и любили переодеваться в персонажей вагнеровских опер.

Дело дошло до помолвки, и вся страна готовилась к грандиозной свадьбе. Одна лишь свадебная карета обошлась казне в миллион гульденов. Но в последний момент Людвиг расторг помолвку и поссорился с несостоявшимся тестем. Разразился национальный скандал, и никто не мог понять, в чем дело. Такая прекрасная пара лунатиков, живущих в общем мире грёз, — что могло пойти не так?

По самой драматичной версии, Людвиг решил устроить возлюбленной сюрприз и прокрался с музыкантами к её замку, чтобы спеть серенаду. Сюрприз вышел обоюдным: Софию застукали с прекрасноволосым конюхом. Король пришёл в ярость и попытался убить обоих, но его удержали. Вернувшись домой, он тут же расторг помолвку и выбросил мраморный бюст Софии из окна. После этого Людвиг замкнулся в себе и перестал обращать внимание как на женщин, так и на государственные дела.

Справедливости ради, для отхода от дел имелись причины не только личные, но и политические. До середины XIX века Бавария была одной из сильнейших держав Европы и на равных конкурировала с Пруссией и Австро-Венгрией за влияние в германских землях. Но ко временам Людвига баланс сил изменился не в пользу Баварии. Центр власти сместился в Берлин. Теперь тон в германских делах задавала Пруссия — ей было суждено стать ядром новой империи.

Не прошло и двух лет с воцарения Людвига, как грянула война между Пруссией и Австрией, в которой Бавария выступила на стороне Австрии. Пруссия вышла из войны победительницей, и всем стало ясно, за кем сила. В 1871-м прусаки побили ещё и французов, и в том самом Версале, который так обожал Людвиг, был коронован Вильгельм I, император объединённой Германии. А Бавария потеряла реальную независимость, войдя в состав Германии на правах автономии.

Бавария, руководясь им [императором Германии], будет искренним союзником Пруссии и гармоническим звеном империи. Выражая ещё раз своё постоянно и особливо благожелательное к вам отношение, я шлю вам, любезный граф, мой искренний привет, неизменно пребывая вашим искренним другом.

Письмо Людвига Баварского Отто Бисмарку

Людовик остался королём и даже сумел выторговать для себя и Баварии изрядную долю прав и свобод. Но его абсолютная власть рухнула, он стал вассалом императора и с трудом перенёс это унижение. Теперь его участие в делах страны было не столь необходимо: всем заправляли пруссаки, а не он.

Так что отход Людвига от власти был хоть и внешне малодушным, но логичным. Эскапизм стал для него способом смириться с судьбой и пережить поражение. Уйти в мир грёз ему позволили две величайшие страсти: архитектура и музыка.

Восторг и музыка: Людвиг боготворит Вагнера

Вы знаете, что молодой Баварский король призвал меня. Сегодня меня представили ему: он так хорош и умён, так душевен и прекрасен, что, боюсь, жизнь его в обыденных условиях миpa промелькнёт, как мгновенный божественный сон! Он любит меня с сердечностью и пылом первой любви. Он знает обо мне всё и понимает меня и мою душу. Он хочет, чтобы я навсегда остался возле него, работал, отдыхал, ставил на сцене свои произведения. Он хочет дать мне для этого всё, что нужно. Я должен окончить «Нибелунгов»….

Из писем Вагнера. Александр Медведев и Тимур Новиков «Белый Лебедь. Король Людвиг II»

Людвиг всецело отдал себя главной династической слабости — искусству. Но придворные оказались недовольны увлечениями короля. Его замки отняли у казны огромные суммы — десятки и даже сотни миллионов гульденов. Херренкимзе (1878) был построен как своеобразная копия Версаля и пытался переплюнуть его в богатстве отделки и комнат. И даже Линдерхоф (1874), меньший и единственный достроенный при жизни короля, поражал воображение.

Однако подлинной жемчужиной Баварии стал спроектированный самим Людвигом величественный Нойшванштайн (1884), фантастический и даже фантасмагоричный — именно он послужил образцом для замка Спящей красавицы в парижском Диснейленде.

Сейчас это один из самых популярных туристических объектов Баварии, на котором здесь неплохо зарабатывают. Но в те годы проекты истощали казну настолько, что должность министра финансов стала наименее желанной для придворных.

Музыкальные увлечения монарха тоже мало кого радовали. Своим кумиром он избрал Рихарда Вагнера, взял на себя все его расходы и построил ему целый замок. Но общественность эта дружба не устраивала: в юности Вагнер был вольнодумцем и даже революционером, вельможи ненавидели его, а простые бюргеры считали чуть ли не террористом.

Злая молва и недоброжелатели композитора вынудили его уехать в Швейцарию. Людвига это заставило ещё больше замкнуться в себе и возненавидеть придворных.

Людвиг оказывается в мире грёз

Во время снега и мороза ему казалось, что он стоит у берега моря. Король кланялся деревьям и кустам; снимал шляпу перед кустарником и заставлял приближенных преклоняться перед статуей, принимая её за Марию Антуанетту. Король часто видел пред собою ножи и другие устрашающие предметы; иногда ему казались на полу предметы, и он заставлял прислугу поднимать их.

Павел Ковалевский «Людвиг, король Баварский», из серии «Психиатрические эскизы из истории»

Через несколько лет своего странного правления Людвиг получил новое прозвище. Теперь романтично настроенная публика звала его не «сказочный принц», а «лунный король». Всё потому, что Его Величество начал вести исключительно ночной образ жизни.

Возвращаясь к современным терминам, король Баварии превратился в эталонного хикикомори. Он отгородился от человечества, запираясь в комнатах своих дворцов. Даже министрам приходилось общаться с ним через закрытую дверь. В дни, когда Людвиг бывал особо мизантропичен, они подсовывали указы на подпись и важные письма под дверь, надеясь, что Величество изволит подобрать бумаги с пола и ознакомится с ними.

А когда он изредка сам звал кого-то к себе, это касалось не общения, а музыки. Проснувшись в два часа ночи, король тут же требовал придворного музыканта. Тот должен был играть что-нибудь подходящее под настроение (из Вагнера, очевидно) и изображать немого.

К концу правления Людвига странности его уже не поддавались подсчёту. Помимо фантазий, что он рыцарь Лоэнгрин и Людовик XIV, король приобрёл куда более пугающие повадки. У него начались те же «мускульные припадки», перемежающиеся отупением, что и у брата. Он выкрикивал проклятия, рвал на себе волосы, яростно махал руками и ногами, потом впадал в оцепенение и подолгу пялился в стену. Добрейший и стеснительный в начале правления, он начал бить слуг. Тридцать два человека из его прислуги заявляли о регулярных побоях — не столько опасных, сколько унизительных и пугающих своей беспричинностью.

В поисках денег для архитектурных прожектов Людвиг велел правительству создать банды высококлассных шпионов, которые разграбят банки Европы. С трудом приняв ответ, что это невыполнимо, он предложил ещё более безумную идею: продать Баварию и выкупить территории в экзотических местах вроде Крыма, Океании, Тибета или канадского приполярья. Там он стал бы «настоящим» абсолютным монархом, а не марионеткой в руках прусского канцлера Бисмарка.

Людвиг начал отдавать всё более странные и даже безумные приказы. Типичной его реакцией на приход очередного министра был указ о немедленном ослеплении нечестивца и заточении его в «Бастилию». Конечно, никто посетителей не ослеплял, но Его Величеству докладывали, что приказ исполнен, после чего он успокаивался и забывал о происшествии. Одного министра он заставил приходить к нему исключительно в маске, другого — не иначе как с печатью на лбу, чтобы подчеркнуть глупость этого вельможи.

Бродя по ночному Нойшванштайну, король изображал горного духа, а под утро мог выйти на прогулку в фантастическом и жутком наряде из перьев, смущая свою охрану и окрестных жителей. К 1886 году он весил уже под 120 килограммов, страдал от ужасных головных болей и был одутловатой, подсевшей на алкоголь и хлоралгидрат тенью самого себя.

Таинственная гибель Людвига

Дядя-президент Луитпольд, возглавивший заговор против Людвига

Пока его причуды были безобидными и по-своему очаровательными, Людвига II терпели. Поначалу народ души не чаял в своём «сказочном принце». Но к сорока годам он стал неуправляем и опасен — прежде всего для баварской элиты и германского императора. Короля решили убрать по возможности цивилизованно — объявив сумасшедшим и недееспособным. Комиссия из четырёх ведущих психиатров страны вынесла вердикт: Людвиг болен паранойей в тяжёлой форме, и улучшение состояния невозможно ввиду давности недуга.

Натерпевшиеся от короля вельможи со злорадством принесли заявление об отречении лично Людвигу в замок. Охрана и пожарная служба оказались на стороне короля, но в замке нашёлся предатель — лакей, который открыл дверь заговорщикам. Началась неприятная заварушка, грозящая гражданской войной. Вельмож едва не прирезали на месте. И в этот момент Людвиг совершил свой самый разумный и взвешенный поступок: он сдался и не стал поднимать контр-восстания, чтобы уберечь Баварию от междоусобицы.

Для Людвига всё кончилось плачевно, и это самая загадочная часть нашей истории. 12 июня 1886 года короля низложили, назначив регентом его дядю Луитпольда. А уже 13 июня Людвиг погиб при крайне странных обстоятельствах.

Заговорщики, всё ещё изображая «скорую психиатрическую помощь», увезли свергнутого в замок Берг — тот самый, на крыше которого Людвиг играл в Лоэнгрина. Один из лидеров заговора и крупнейший в стране психиатр, Бернхард фон Гудден, сопровождал короля как лечащий врач, сиделка и надзиратель. Тем вечером, в 18:30, они ушли гулять по берегу озера, причём своим санитарам фон Гудден почему-то велел остаться в замке.

А уже через полтора часа Людвига и его доктора нашли мёртвыми в водах озера Штарнбергер. Оба плавали вверх спиной на мелководье, где вода едва достигала пояса.

Смерть обоих «независимая комиссия» признала несчастным случаем. По официальной версии, низложенный король не перенёс стыда и решил утопиться, самоотверженный фон Гудден попытался спасти пациента, но тот утопил его и захлебнулся сам. Остановившиеся часы Людвига показывали 18:54, то есть случилось это вскоре после начала прогулки.

Ясное дело, официальная версия мало у кого вызвала доверие. В прессу просочились слухи, что в лёгких Людвига не нашли воды — главного признака утопления. Один из местных рыбаков клялся, что видел, как Его Величество ринулся бежать (его якобы поджидали соратники), но откуда-то грянул выстрел, и король упал замертво. Впрочем, это не объясняет, почему соратники бросили тело монарха в воде. Словно чтобы дискредитировать эту историю, другие рыбаки божились, что король утонул гораздо дальше, а на мелководье его вынесли русалки или даже Дева Озера.

В любом случае, безумный король был мёртв, и престол перешёл его брату Оттону, который, по злой иронии, был ещё безумнее и даже менее дееспособен. Регентом снова назначили дядю Луитпольда, и только ленивый за глаза не обвинял честолюбивого старика в убийстве Людвига. Впрочем, сплетни называли заказчиком убийства и Бисмарка, и масонов, и даже почему-то русского императора. Особо восхитительная в своём безумии теория обвиняла Вагнера, который якобы вспомнил о своих революционных замашках и лично утопил обожавшего его тирана.

Так или иначе, один из самых странных монархов Европы, «сказочный принц», «лунный король» и Лоэнгрин озера Штарнбергер покинул сию юдоль скорби именно так, как ему подобало, — таинственно и необъяснимо.