Советская разведка на территории восточных воеводств довоенной Польши

Диверсионная война с разведывательной целью

В 1921 году советские спецслужбы организовали на территории Западной Белоруссии так называемую активную разведку, которая заключалась в переброске через только что установленную границу хорошо вооружённых отрядов под руководством командиров РККА. Эти «партизанские» подразделения должны были нападать на польские воинские гарнизоны и участки полиции, а также уничтожать «представителей имущих классов». Наиболее громкой акцией советских диверсантов стало нападение на пограничное местечко Столбцы в августе 1924 года, когда «партизаны» под руководством Станислава Ваупшасова уничтожили полицейский участок, захватили тюрьму и освободили нескольких членов Коммунистической партии Западной Белоруссии.

Польской стороне пришлось реагировать на активизацию советских отрядов в восточных воеводствах. В августе 1924 года Совет министров Польши под руководством президента Станислава Войцеховского принял решение о создании новой структуры для охраны восточной границы. 12 сентября Министерство обороны Польши издало приказ о формировании Корпуса охраны пограничья (КОП). Это соединение создавалось как войска специального назначения — в Варшаве понимали, что в белорусских лесах прячутся не взбунтовавшиеся крестьяне, а хорошо подготовленные военные разведчики, прекрасно знающие тактику ведения диверсионно-партизанской войны. Осенью 1924 года КОП приступил к охране советско-польской границы.

Москве пришлось свернуть «активную разведку» и перейти к переброске на польскую территорию агентов, целью работы которых был сбор разведывательной информации. В июле 1932 года Москва и Варшава подписали пакт о ненападении, что способствовало потеплению отношений между двумя странами. При этом советская сторона опасалась сближения Польши с Германией. В январе 1934 года Вторая Речь Посполитая заключила с Третьим рейхом пакт о ненападении, что очень обеспокоило Сталина.

Шпионаж в пограничной зоне

Большая политика влияла на жизнь обычных людей по обе стороны границы. Территория северо-восточных воеводств Второй Речи Посполитой стала ареной активной борьбы советской и польской разведок. Против Польши действовали Главное управление госбезопасности (ГУГБ), а также разведывательное управление Красной армии (Разведупр). Непосредственно в пограничной зоне разведкой занимались советские «зелёные фуражки». Пограничники должны были изучать территорию, прилегавшую к государственной границе, причём делать это с двух сторон (до 50 км вглубь территории сопредельного государства), держать «коридоры» на границе, заниматься контрразведкой, а также вербовать агентов в пограничной зоне. В последнем случае акцент делался на тех, кто умел пользоваться оружием, взрывчаткой, а также «читал» карту.

Если говорить о Разведупре, то его агенты должны были собирать информацию о дислокации воинских гарнизонов и нахождении промышленных предприятий на территории соседнего государства. В случае БССР военной разведкой на территории Второй Речи Посполитой занимался IV отдел Штаба Белорусского военного округа РККА в Минске. На линии советско-польской границы разведывательную деятельность координировали представители разведывательного отдела на пограничных станциях Негорелое, в Полоцке (18-й пограничный отряд), Крайске (14-й пограничный отряд), на железнодорожной станции Радошковичи (15-й пограничный отряд со штабом в Заславле), в Дзержинске (16-й пограничный отряд), Тимковичах (17-й пограничный отряд) и Житковичах (18-й пограничный отряд).

Легенда для шпиона

В столице БССР готовили агентов для работы на территории Западной Белоруссии. Одно из мест, где проходили такие курсы, находилось в Доме правительства. Шпионы учились формировать диверсионные группы из 3-5 человек, заниматься диверсиями в условиях войны, изучали основы конспирации, военной топографии, географии страны, в которой они собирались действовать, а также структуру её армии и полиции. Важным элементом подготовки была разработка легенды на случай провала. Арестованные советские диверсанты на допросах обычно говорили, что они сироты, а также по медицинским показаниям не годны к военной службе.

Нередко советский разведчик получал псевдоним, который выбирался исходя из его характера или типа личности. В документах КОП среди арестованных советских шпионов фигурируют агенты «Хитрый», «Скромная», «Ловкий». Ещё чаще агент использовал в качестве позывного чужую фамилию. Так, в 1932 году Полномочное представительство ОГПУ по Белорусскому военному округу приказало начальнику 18-го пограничного отряда в Житковичах проинструктировать закордонного агента «Яхонтова», чтобы тот «проработал» одного из жителей Пинска на предмет его службы в петлюровской армии, а также с перспективой вербовки для работы в пользу СССР. После переброски на территорию Польши агент из Минска должен был завербовать ещё пять человек из числа местных жителей. Каждый из завербованных должен был сформировать свою «пятёрку». Интересно, что советским разведчикам рекомендовалось избегать вербовки женщин и коммунистов. Объяснялось это соображениями безопасности: большинство просоветских элементов были «на карандаше» у польской полиции и контрразведки, а женщины, скорее всего, не выдержали бы допросов.

Оружие диверсанты должны были искать сами либо обращаться за ним к советским пограничникам, имевшим на такой случай соответствующие инструкции. Советские «зелёные фуражки» координировали деятельность закордонных агентов, передавали им пароли для перехода границы, а также обеспечивали курьерами. Интересно, что в 1937 году в качестве посредников между резидентами и советской пограничной охраной стали использоваться дети в возрасте 9-14 лет. В случае задержания на границе советскими пограничниками агент должен был назвать фамилию офицера, которые его курировал, номер служебного телефона куратора в Минске или собственный пароль и «кличку». После проверки разведчику выдавалась военная форма, и его везли в столицу советской Белоруссии. Контакты пограничников с агентами запрещались. Так, в 1934 году нескольких «стражей границы», служивших в 15-м пограничном отряде в Заславле, перевели в другое место за то, что они во время перекура разговорились с разведчиком, который пришёл из местечка Красное, находившегося на польской территории.

С «липовым» паспортом и британской гранатой

В Минске работала мастерская по производству поддельных польских документов. Оригиналы бланков иногда получали от закордонных агентов, а чаще от перебежчиков с польской стороны. Более того, советские агенты часто пользовались оригинальными документами польских граждан, арестованных за нелегальный переход границы. Особое внимание чекисты обращали на мелочи. Например, советские агенты, переходившие границу с Польшей, должны были чистить сапоги кремом только польского или западного производства. В Минске имелся даже небольшой склад «буржуазных вещей», которые под расписку выдавались тем, кто направлялся в Польшу. Курьеры, переходившие советско-польскую границу, чаще всего были вооружены револьверами системы Нагана или пистолетами Браунинга, а также имели при себе британские ручные гранаты Миллса.

Агенты, направлявшиеся вглубь польской территории, имели лишь ручные гранаты и советские компасы. От последнего после перехода границы шпионам рекомендовалось избавиться. Согласно инструкции, агентам запрещалось вступать в бой с солдатами КОП, однако в случае, если шпион будет замечен польскими пограничниками, рекомендовалось забросать их гранатами и отойти в сторону ближайшей советской пограничной заставы. Согласно отчётам польской погранохраны, в 1936 году переброска советских разведчиков на территорию Польши наиболее активно велась в Виленском воеводстве.

Шантаж — оружие шпиона

Главную роль в деятельности советской разведки на территории Западной Белоруссии играли резиденты. В их задачи входила координация разведывательной деятельности. Легализоваться советским шпионам помогали агенты из числа польских граждан. В БССР чекисты изучали почтовую корреспонденцию, которую советские граждане получали от родственников из Второй Речи Посполитой, и выделяли перспективных для вербовки лиц. Кто-то из них работал на польской железной дороге, другие служили в армии или полиции. Во время вербовки идеологические мотивы срабатывали не всегда, и нередко в дело шёл шантаж, связанный с судьбой родственников, живших в СССР.

Советскому шпиону нередко рекомендовалось приобрести в Польше фотоаппарат Kodak-Retina или Compour и использовать его при сборе разведданных. Самым распространённым видом связи, с помощью которого советские разведчики передавали собранные данные «в центр», была обычная почта. При этом письма, направляемые в БССР, шифровались. Например, фраза «у меня заболела жена» означала, что резидент сообщает в тексте адрес завербованного им человека. Предложение «10 апреля у меня умер сын» означало, что 10 мая агент ждёт курьера. Свою роль в конспирации играли цвета конвертов, бумаги и почтовых марок. Кроме того, советская разведка использовала специальные буквенные шифры «Р-15» и «Р-16».

Разведданные передавались и с помощью курьеров, живших в пограничной зоне и часто ходивших через кордон. Кроме того, на территории северо-восточных воеводств Второй Речи Посполитой советская разведка активно пользовалась портативными коротковолновыми радиостанциями. К каждому устройству добавлялся календарь радиопереговоров на один год. Чаще всего агент передавал цифровой код, который в Минске дешифровался с помощью специальной книги. Бывали случаи, когда советские шпионы шли в Польшу, имея при себе лишь некоторые детали радиостанции, уже на месте собирали передатчик и начинали работать. Для отправки сообщений в БССР использовался телеграф и, время от времени, международные пассажирские поезда, шедшие через пограничный коридор Колосово-Негорелое. Наконец, советские диверсанты, действовавшие в пограничной зоне, иногда пользовались голубиной почтой.

Что интересовало Лубянку?

Прежде всего, советская сторона собирала информацию о дислокации крупных гарнизонов Войска Польского в Барановичах, Несвиже, Пинске, Гродно, Бресте и других городах. Особое внимание уделялось фортификационным работам польских военных инженеров на территории северо-восточных воеводств. В 1936 году в деревне Дарево (ныне — в Ляховичском районе Брестской области) погиб советский разведчик Василий Немера, собиравший информацию о строительстве польских долговременных оборонительных сооружений. Во время сбора разведданных двадцатитрёхлетний агент попал в поле зрения польских полицейских и при попытке ареста застрелился. Не меньшее внимание советское военное командование уделяло польским укреплениям в Виленском воеводстве.

Интересовалась советская сторона и развитием железнодорожной сети, а также строительством польских военных аэродромов в Западной Белоруссии. Наконец, во второй половине 30-х годов чекисты стали анализировать возможность польско-немецкого военного сотрудничества, направленного против Советского Союза. Так, советским разведчикам предписывалось выяснить, наблюдается ли присутствие германских военных советников в польских гарнизонах и объектах. В 1938 году, когда в Европе запахло войной, разведчики начали изучать настроения населения Западной Белоруссии. После нападения Германии на Польшу советская разведка стала готовить и перебрасывать за кордон вооружённые диверсионные подразделения — когда Красная армия перешла границу со Второй Речью Посполитой, они помогали наступавшим уничтожать польскую военную и государственную инфраструктуру на территории Виленского, Новогрудского и Полесского воеводств.