Сражение при Пинки в 1547 году: продолжение шотландской авантюры Генриха VIII

Поражение при Анкрум-Мур заставило Генриха VIII пересмотреть стратегию ведения войны против шотландцев. Вместо набегов на приграничные области и террора, который должен был заставить местную знать согласиться на навязываемый англичанами династический брак, король-многоженец склонился к идее полноценного военного вторжения, в рамках которого намеревался захватить ключевые города и крепости Шотландии. Оккупировать страну целиком Генрих не собирался: достаточно было лишь оставить сильные гарнизоны в главных опорных базах, чтобы те не позволяли шотландцам собрать армию в единый кулак. Снабжать эти аванпосты предполагалось как по суше, так и по морю. После того как английское военное присутствие в Шотландии стало бы прочным, Генрих намеревался подкупами или силовым принуждением склонить на свою сторону как можно больше шотландских дворян, чтобы те, в свою очередь, поддержали идею союза.

На север!

Грандиозным планам помешала внезапная смерть короля: в январе 1547 года Генриха не стало. Престол унаследовал его девятилетний сын Эдуард, получивший порядковый номер VI.

Поскольку новый монарх был слишком юн, чтобы править самостоятельно, его опекал регентский совет под предводительством его дяди, герцога Сомерсета — брата матери Эдуарда. Сомерсет был крайне честолюбивым человеком. Он намеревался не только довести шотландскую авантюру покойного Генриха VIII до победного конца, но и узурпировать власть в регентском совете, став, таким образом, единственным реальным правителем Англии. Второе естественным образом проистекало из первого. Чтобы вознести свои позиции при дворе на недосягаемую высоту, герцог должен был как можно скорее одержать победу на севере.

В августе того же 1547 года Сомерсет начал собирать в Бервике войска. Помимо прочего, он пригласил наёмников с континента, которые получали жалование из его рук и были, соответственно, лично преданы только герцогу. Там же, в Бервике, регент встретился с оппозиционно настроенными шотландскими дворянами — графом Ботвеллом, графом Кассилисом и их сторонниками. С моря поддержку армии вторжения должен был оказывать флот из 30 военных кораблей, вооружённых самыми мощными пушками, имевшимися в арсенале. Также в состав флота входили 32 торговых судна, доверху нагруженные снаряжением и провиантом для армии.

Наконец, 1 сентября Сомерсет выступил на север. Армия шла довольно медленно: регент не хотел дробить силы и подвергать их риску засад, которые устраивали шотландцы. Разумеется, вторжение таких крупных войск не было тайной для местных жителей и властей, поэтому Сомерсета уже ждали. Вскоре близ Колдингем-Мур англичане заметили группу шотландских разведчиков, которые явно высчитывали численность их армии. Сомерсет приказал войску остановиться и выслал вперёд отряд всадников. Шотландцы сбежали, уклонившись от схватки.

Впрочем, очная встреча с шотландской армией не заставила себя ждать. 8 сентября англичане вышли к долине реки Эск, за которой лежал Эдинбург, и увидели вдали на противоположном берегу, у местечка Пинки-Клю, неприятельские войска. Внезапно Сомерсет понял, что у шотландцев существенно больше сил, чем у него. Он приказал остановиться и занять оборонительную позицию на холмистой гряде, раскинувшейся вдоль берега. Регент Шотландии Джеймс Гамильтон сумел договориться с большинством своих политических противников ради общего дела, и потому оборонять Эдинбург явились граф Хантли со своими горцами, лорд Хоум с лёгкой кавалерией пограничья и победитель битвы при Анкрум-Мур граф Энгус.

Силы сторон

Шотландская армия под командованием Гамильтона, вероятно, насчитывала примерно 28 000 человек. Бо́льшую часть, около 20 000 человек, составляло тяжеловооружённое ополчение с равнин. Кроме того, в войске присутствовали 3000 горцев, около 2000 лёгких всадников и несколько сотен тяжёлых. Шотландцы также располагали артиллерией.

Ядром войска, как уже было сказано, являлись ополченцы с шотландских равнин. Они представляли собой достаточно пёструю людскую массу. Ополченцы снаряжались на войну самостоятельно — в зависимости, прежде всего, от своего достатка. Рядом оказались воины из разных областей Шотландии (правда, основная масса была родом с восточных равнин), разных возрастов (от 16 до 60 лет, согласно тогдашним законам) и имевшие разное тактическое назначение. Пехотинцы имели при себе ручное огнестрельное оружие, однако поскольку в территориальном ополчении были люди разного достатка, позволить себе его могли только наиболее зажиточные земледельцы. Всего, согласно оценкам историков, у шотландских пехотинцев при Пинки было порядка 1000 единиц ручного огнестрельного оружия. Все перечисленные особенности делали отряд весьма сложным в управлении на поле боя.

Горцы, в отличие от ополчения равнин, несли на себе существенно более лёгкое снаряжение, а у некоторых из защитного вооружения были только щиты. Из индивидуального оружия встречались преимущественно мечи, топоры и луки, но не было пик, коими в избытке обладали жители равнин. Лёгкая кавалерия передвигалась на выносливых низкорослых лошадках, привычных к сложному рельефу пограничья. Эти воины имели лёгкие доспехи, мечи и короткие копья. Тяжёлая кавалерия, что логично, носила латные доспехи. Что касается артиллерии, то у Гамильтона было в общей сложности около 40 орудий разных калибров.

У Сомерсета пушек было в два раза больше. Кроме того, английские артиллеристы превосходили по выучке своих шотландских коллег. Пока скотты транспортировали орудия исключительно при помощи тягловых животных, в основном волов, англичане научились катить их во время сражения при помощи мускульной силы самих канониров или лошадей, что упрощало и ускоряло процесс. Таким образом, они могли более оперативно менять сектора обстрела у своих орудий.

Ядро английской армии, как и у шотландцев, составляли ополченцы, вооружение которых было практически идентично тому, которым располагали их неприятели. Амуниция стоила дорого, зачастую передавалась по наследству, и потому многие бойцы по обе стороны реки Эск в тот день, вполне вероятно, носили доспехи, в которых их деды сражались при Флоддене в 1513 году.

Англичане проигрывали в количестве стрелков: у них наличием аркебузы могли похвастаться лишь 400 человек против 1000 шотландцев. Зато Сомерсет выигрывал в тяжёлой кавалерии: конных латников у него было 2000 человек под началом лорда Уильяма Грея и ещё 2000 — лёгких, вооружённых примерно так же, как и шотландские «пограничники». Кроме того, Сомерсет доставил на острова 500 человек из гарнизона французского города Булонь, захваченного англичанами в 1544 году. Это были суровые ветераны, известные на материке своей жестокостью. Теперь им предстояло оправдывать полученные на родине авансы. Также Сомерсет нанял около 2000 германских ландскнехтов и 300 наёмных всадников из Испании во главе с доном Педро да Гамбоа. Всего численность англичан оценивается в диапазоне от 17 000 до 20 000 человек.

Тактика противников

Шотландцы, как и прежде, при отражении неприятеля делали ставку на пики. Лучники стояли вместе с остальной пехотой, чтобы вести огонь по атакующей английской кавалерии. Отчасти скотты надеялись повторить сценарий Анкрум-Мур — тем более, что в их штабе присутствовал граф Энгус. Горцев, не имевших пик, Гамильтон справедливо не стал ставить с остальной пехотой, отведя им роль сил поддержки и намереваясь использовать на второстепенных участках сражения. Тяжёлую кавалерию шотландский регент отвёл в тыл, чтобы при случае «заткнуть» ею дыру на важном участке фронта: немногочисленность шотландских конных латников не позволяла использовать их в качестве эффективной наступательной силы. Лёгкая кавалерия должна была организовать контратаку и преследовать врага после того, как пехота отразит главный удар англичан.

В действиях Гамильтона была своя логика. Противник наступал на Эдинбург, а значит, шотландцы в силу естественных причин могли избрать более удобную для них оборонительную тактику, которая, к тому же, отлично зарекомендовала себя при Анкрум-Мур. Шотландское войско построилось на холмистой местности к западу от реки Эск. Центр составляла тяжёлая пехота. Ею командовал сам Гамильтон при содействии графов Аргайла и Энгуса. Шотландский левый фланг упирался в побережье — здесь находились горцы графа Хантли, которые должны были встретить английских солдат и моряков, в случае если те решат высадиться с кораблей. Хантли, в свою очередь, не собирался просто стоять под прицелом английских корабельных пушек, поэтому приказал своим молодцам строить земляные укрепления. На правом крыле Гамильтон расположил лёгкую конницу, которая должна была пресекать все попытки обхода и в случае чего задержать англичан до того момента, пока не перестроится тяжёлая пехота.

Тактика англичан тоже мало изменилась со времени сражения при Анкрум-Мур и напоминала шотландскую, отводя такую же ключевую роль пехоте. В то же время английские пехотинцы строились в более мелкие баталии, нежели их противники, и поэтому их подразделения обладали большей манёвренностью, но проигрывали в таранном натиске. Принципиально иной была тактика ландскнехтов. Впереди строились бойцы с двуручными мечами и древковым оружием, которые держали врага на дистанции, а стоявшие за ними аркебузиры спокойно расстреливали неприятеля.

Испанская конница использовала новаторскую для того времени тактику караколя, при которой всадники формировали колонну глубиной в дюжину рядов и на скорости сближались с противником. Затем каждый ряд разряжал пистолеты в сторону вражеских порядков, после чего отступал в тыл колонны, освобождая место для следующей шеренги.

Неудачная провокация

9 сентября Сомерсет отправил вперёд конных разведчиков, желая получить более или менее ясное представление о шотландской позиции. В тот же день, уже после полудня, лорд Хоум обратился к Гамильтону с предложением переправить лёгкую кавалерию на противоположный берег реки: он надеялся спровоцировать англичан на активные действия. Регент поначалу отказывался, намереваясь сидеть на своём берегу и ждать естественного развития событий. Но когда по прошествии нескольких часов армия Сомерсета по-прежнему находилась на прежних позициях, Гамильтон всё же согласился.

Шотландская лёгкая конница переправилась через Эск и принялась гарцевать перед позициями англичан, осыпая тех самыми грязными оскорблениями. Англичане в ответ произвели по скоттам несколько выстрелов из пушек, однако какого-либо эффекта это не возымело. Но едва совсем обнаглевшие шотландцы подошли к английским порядкам на нужное расстояние, лорд Грей послал своих лёгких всадников в глубокий охват вражеского отряда, а сам во главе тяжёлой конницы пошёл в лобовую атаку.

Этот удар с двух сторон оказался сокрушительным: сотни шотландцев были убиты или ранены, в том числе и сам лорд Хоум, многие попали в плен. Лишь жалкие остатки шотландской лёгкой конницы вернулись обратно. Разъярённому Гамильтону не оставалось ничего другого, кроме как перевести тяжёлую конницу вправо, чтобы прикрыть фланг, оголившийся в результате разгрома «пограничников».

Окрылённый первым успехом, Сомерсет сделал ответный ход. На «английском» берегу реки, практически у самой воды, возвышался небольшой холм, увенчанный маленькой церквушкой в честь святого Михаила. Английский командующий прикинул, что было бы неплохо разместить на этом холме пушки — тогда они могли бы бить по противоположному берегу и ядра долетали бы аккурат до левого фланга шотландцев. Естественно, пока были живы и здоровы манёвренные «пограничники» Хоума, проделать такое было невозможно. Онако шотландская лёгкая конница фактически перестала существовать, поэтому весь вечер 9 сентября английский регент обдумывал предстоящую атаку.

Сражение

На рассвете 10 сентября были отданы все распоряжения, и английские инженеры отправились на холм — готовить позиции для пушек. Одновременно английская пехота начала движение вправо, готовясь к наступлению.

Гамильтон, который прекрасно видел все эти перемещения, приказал атаковать. Первыми вперёд двинулись горцы. Они оставили свои земляные укрепления и выступили вниз по холму в сторону моста, пересекавшего Эск вблизи моря. Там они, естественно, попали под огонь английских корабельных пушек и вскоре были вынуждены перейти реку обратно, ища убежища на холме. В это же время шотландская тяжёлая пехота переправилась на другой берег. Английские моряки, отогнавшие к тому времени горцев, начали обстреливать ополчение равнин. Поскольку дистанция была существенно более дальняя, особого результата этот огонь не принёс. Правда, Аргайл был вынужден сместить свою колонну вправо, в результате чего его люди перемешались с людьми Гамильтона.

Сомерсет при виде наступавших шотландцев приказал войскам срочно остановиться и разворачиваться в оборонительные порядки. Однако для этого требовалось время, которого у герцога попросту не было. Вдобавок ко всему, располагавшийся неподалёку Фейсайдский замок открыл огонь из орудий по английскому тылу — незадолго до того Сомерсет заключил с его владельцем перемирие, поэтому исключил подобный ход событий из своих планов.

Сомерсет понимал, что если шотландцы подойдут быстрее, чем англичане успеют перестроиться, то они одержат победу. Поэтому он приказал испанцам скакать вперёд и удерживать наступление Гамильтона столько, сколько потребуется. И вот здесь испанские наёмники в полной мере показали, чего стоит их караколь. Не вступая в прямое столкновение с шотландскими пикинёрами, они вели непрерывный огонь, то отъезжая подальше, то вновь сближаясь с неприятелем. Всё это, естественно, замедлило движение шотландской пехоты, которая была вынуждена останавливаться и держать оборону всякий раз, когда испанцы бросались вперёд.

Тем не менее войска Гамильтона смогли навязать вражеской коннице ближний бой и в схватке окружили сэра Эндрю Фламмака, который нёс королевский штандарт английской конницы. В отчаянной борьбе англичанин сумел вырваться и спасти полотнище, буквально отодрав его от древка, оставшегося в руках шотландцев. Лорд Уильям Грей, командующий английской конницей, получил страшный удар в лицо: острие пики вошло в его правую щёку и вышло из левой, лишь по счастливой случайности не повредив череп. Грей отъехал в тыл, где поспешно вытер кровь, выпил залпом кварту эля и вновь бросился в бой, увлекая за собой людей.

Эта атака, впрочем, не была столь уж необходимой. Английские и испанские кавалеристы сделали своё дело, дав возможность пехоте и артиллеристам изготовиться к бою. Спустя мгновения английские пушки открыли по шотландской пехоте плотный огонь. Колонны скоттов, как мы помним, смешались в самом начале боя и теперь представляли собой одну большую мишень. Пока английская артиллерия молотила ряды войск Гамильтона, испанцы да Гамбоа перестроились и вновь атаковали и без того страдавшую вражескую пехоту.

Это оказалось уже слишком. Шотландцы подались назад. Отходя, скотты открыли перед наступавшими англичанами мрачную картину: взятые прежде в плен английские и испанские всадники валялись на траве с перерезанными глотками. Разъярённые англичане тоже решили не брать пленных. Сражение плавно перерастало в резню. Один лишь герой Анкрум-Мура граф Энгус сумел отвести своих людей в полном порядке. Отступая, он отразил несколько английских атак, прежде чем его отряд переправился через Эск. Именно его баталия стала тем спасительным маяком, вокруг которого начали постепенно объединяться бегущие шотландцы.

Сомерсет понимал, что уже одержал победу. Он предпочёл не терять людей понапрасну и не стал преследовать беглецов, позволив им покинуть поле боя. Затем он развернулся в сторону замка Фейсайд, однако его вероломный владелец уже сбежал, оставив резиденцию на разграбление англичанам. Победители даже не удосужились посчитать количество мертвецов с вражеской стороны, проведя ревизию лишь среди своих. В тот день Сомерсет потерял порядка шести сотен человек. Шотландцы же, по разным оценкам, — от 7000 до 11 000.

Послесловие

К сожалению для Сомерсета, даже столь убедительная победа не бросила Шотландию в его руки. Регент, как прежде и планировал покойный Генрих VIII, оставил гарнизоны в ключевых городах и крепостях страны, но они не могли оставаться там долго. В июле 1548 года малолетняя королева Мария отправилась на корабле во Францию, где вышла замуж за наследника тамошнего престола. А вскоре с ответным визитом на острова прибыли французы. Их войска буквально наводнили Шотландию, став настоящей головной болью для англичан. Гарнизоны капитулировали один за другим, и к 1550 году англичанам пришлось убраться из северного королевства.

Правление Марии выдалось нелёгким. В 1560 году её супруг, к тому моменту уже король Франциск II, умер, и она вернулась в Шотландию. Однако и там её правление было омрачено постоянными интригами и усобицами местной знати.