Странствия Горького по России

Нижний Новгород

Горький решил пойти по стране, посмотреть, что за народ живет на Руси, не книжный «народ», о котором говорили народники, а настоящий народ, во плоти и крови повседневной жизни.

В начале апреля 1891 года Пешков вышел из Нижнего Новгорода. На полях еще стояли лужи талого снега, дороги не совсем просохли. Он пешком шел по берегу, потом плыл на пароходе до Царицына и по очень знакомой ему Грязе-Царицынской железной дороге доехал до станции Филоново.

Филоново

Здесь Пешков был не впервые. В этих местах он жил несколько лет назад, работал сторожем на разных станциях. Теперь Филоново стало первым этапом его новых странствий после двух лет жизни в Нижнем, когда он «почувствовал себя не на своем месте среди интеллигенции».

29 мая 1891 года жандарм станции Филоново направил своему начальству такое донесение: «Наблюдая, на основании § 13 инструкции жандармам, за служащими на железной дороге, с некоторых пор заметил, что у надсмотрщика станции Филоново, техника из мещан города Борисоглебска, Чичагова очень часто собираются преимущественно молодые люди, а именно: телеграфист из крестьян Юрин, техник при вагонной мастерской Хлебников, учитель хутора Березовского Фролов и временно проживающий, приехавший из Нижнего-Новгорода цеховой малярного цеха Алексей Максимов Пешков.

Все вышеназванные лица собираются в помещении Чичагова, и собрания эти продолжаются большей частью и за полночь и более и всегда при занавешенных окнах и затворенных дверях, так что неожиданно для них попасть к ним нельзя… Ввиду скрытности вышеназванных лиц и подозрительного поведения есть основания предположить, что они при этих собраниях обдумывают злонамеренные цели против начальства, что у означенных лиц имеются вредные и запрещенные книги…»

Кандыбино

Со станции Филоново путь Пешкова лежал через Донскую область, Украину и Новороссию. Он добывал себе пропитание тяжелым трудом: работал грузчиком в ростовском порту, батрачил у крестьян на Украине, в Екатеринославской и Херсонской губерниях.

15 июля в селе Кандыбине, в тридцати верстах от города Николаева, Пешков стал свидетелем публичного истязания женщины — сцены, описанной им в рассказе «Вывод». Он вмешался в эту расправу, и сам был до полусмерти избит. Его вывезли из села и бросили в кусты, в грязь, «чем я и был спасен, — писал Алексей Максимович, — от преждевременной и «поносной» смерти, ибо получил «компресс». Шарманщик, ехавший с какой-то сельской ярмарки, подобрал избитого человека и доставил в Николаев, в больницу.

Очаков

Из Николаева Пешков пошел к Очакову. Там, на Днепровском лимане, он жил с рыбаками и в поисках заработка ходил на соляную добычу. Это была нечеловечески-тяжелая работа, о которой он писал в автобиографическом очерке «На соли». Замученные и замордованные грузчики-босяки встретили нового человека жестокими издевательствами. Завершились они тем, что Пешкову устроили подвох с тачкой, расщепленные ручки которой сорвали кожу с ладоней.

Там Максим Горький впервые увидел, что и артельный труд может быть проклятием, и у людей труда плохо с солидарностью, и чем тяжелей труд, чем он каторжней, тем меньше солидарности. Вскоре он понял, что нужно уходить.

Бессарабия

Дальнейший путь Пешкова лежал на Бессарабию. Он пришел туда к сбору винограда, и этот чудесный край дал ему отдых и восстановил силы. Пройдя южной частью Бессарабии до берегов Дуная, он через Аккерман возвратился в Одессу.

Одесса

В Одессе Пешков устроился грузчиком в порт. Там он познакомился с юношей-грузином Цулукидзе — впоследствии ставшим героем рассказа «Мой спутник» (под именем Шакро Птадзе). Этот грузинский князь попал в Одессу в погоне за ограбившим его другом, друга не нашел, остался без денег и не мог вернуться в Тифлис. Горький вызвался ему в спутники.

Майкоп

Из Одессы через Николаев, Херсон, Перекоп, Симферополь, Ялту, Феодосию, Керчь, Тамань, Черноморье, Кубань, Терскую область Пешков с Цулукидзе отправились в Грузию. В пути Горький доставал деньги и еду и для себя, и для своего спутника. Цулукидзе же работать не соглашался.

В Майкоп Пешков пришел один, временно разойдясь со своим спутником. В этом городе он встретился с утихающим, но еще не угасшим пламенем трагических событий. «15 сентября, — вспоминал позднее писатель, — был «чумный бунт»; казаки прогнали и, помнится, избили санитарную комиссию за то, что — по их рассказу мне — инспектор распорядился согнать всех волов в одно огороженное место, где больные волы, постояв двое суток вместе со здоровыми, — заразили последних». Для усмирения казаков была прислана «кавказская стрелковая дружина», в состав которой входили грузины, черкесы — враги кубанцев. Произошла стычка, кавказцев прогнали. Впоследствии бунтовщиков судили.

Пешков был задержан 18 сентября, во время поминок по убитым. Он просидел несколько дней в только что отстроенной тюрьме, а затем был отпущен.

От Майкопа Пешков шел на Беслан, здесь велись в то время работы по прокладке железной дороги на Петровск, к берегу Каспийского моря. В конце октября, после Владикавказа, Пешков снова соединился со своим спутником.

Тифлис

К ноябрю 1891 года Пешков и Цулукидзе добрались до Тифлиса. Там, на лавочке под навесом станции конно-железной дороги у Верийского моста, Пешков часов шесть прождал обещавшего возвратиться спутника. Потом, сильно промерзнув, отправился искать себе приюта. И нашел его в полицейском участке, куда был отправлен за участие в драке.

Утром его допросили. Внешний облик арестованного не вызывал сомнений в его социальном положении, а цели прибытия в Тифлис были крайне подозрительными. Оправдаться можно было, лишь указав на какого-нибудь солидного поручителя из местных жителей. Пешков назвал жившего в Тифлисе М. Я. Началова, политического поднадзорного, с которым он знаком был по службе на Грязе-Царицынской железной дороге. Пешков в сопровождении городового был направлен к Началову, а затем отпущен.

Тифлис в жизни Пешкова стал целой эпохой. Здесь он подвел итоги огромному запасу своих впечатлений, здесь ему яснее стал его путь.

Но пришел он в этот город бродягой. На первое время Началов приютил его в комнате, которую он сам занимал с женой. Началов служил в управлении Закавказской железной дороги и использовал свои связи, чтобы устроить Пешкову заработок. Месяц с лишним он работал молотобойцем, затем — в счетоводном отделе мастерских записывал расходы материалов по «малому ремонту паровозов».

Пешков снял себе комнату в высокой части Тифлиса, на горе Вере, за Верийским мостом, во втором этаже небольшого деревянного дома. Однако на протяжении почти года своей жизни в Тифлисе Горький не приобрел свойств оседлого человека. В разное время в течение этого года он исходил Грузию, побывал в Ахалкалаки, Боржоме, Батуме, Ахалцихе, Кутаисе, Озургетах, Телави и Гори.

В Тифлисе Пешков познакомился и сдружился с участником революционного движения Александром Калюжным. Слушая рассказы юноши о странствиях по стране, Калюжный настойчиво предлагал Пешкову записывать случившиеся с ним истории. Когда рукопись «Макара Чудры» была готова, Калюжный сумел напечатать рассказ в газете «Кавказ». Публикация вышла 12 сентября 1892 года, подписан рассказ был — М. Горький. Псевдоним «Горький» Алексей придумал сам. Впоследствии он говорил Калюжному: «Не писать же мне в литературе — Пешков…». В октябре этого же года Пешков вернулся в Нижний Новгород.