Разрешение жениться: в царской России одной из серьезнейших препятствий к бракосочетанию была религия

Отношение к различным неправославным конфессиям в Российской империи было довольно четко структурировано в соответствии с разнообразными политическими и религиозными соображениями, имперскими интересами на национальных окраинах и другими обстоятельствами. За исключением так называемых «сект» разной степени нежелательности (от терпимых старообрядцев до категорически неприемлемых «хлыстов» и «штундистов»), к традиционным вероисповеданиям власть относилась в целом терпимо, полагая их общинную жизнь внутренним делом, пока она не выходит за пределы «своей» паствы. К попыткам же выйти за эти пределы отношение было разным.

Терпимее всего официальная церковь (и вместе с ней государственная власть) смотрела на браки между православными и представителями иных традиционных христианских конфессий — римско-католической и основных протестантских, в первую очередь, лютеранами. Ст. 67 Законов гражданских устанавливала, что в этих случаях необходимы расписки от лиц неправославного исповедания о том, что они «не будут ни поносить своих супругов за Православие, ни склонять их чрез прельщение, угрозы или иным образом к принятию своей веры, и что рожденные в сем браке дети крещены и воспитаны будут в правилах Православного исповедания». Там же требовалось совершение таких браков исключительно в православном храме. Правила признания такого брака недействительным и развода также соответствовали порядкам, установленным православной церковью. Неравенство очевидно, но, по крайней мере, от неправославного супруга не требуется смена веры.

А вот в отношении браков православных и католиков с любыми нехристианами законодательство категорично — они не допускаются. Протестанты могли вступать в брак с иудеями и магометанами в случае, если этому не препятствовали правила их конфессий. История российской империи полна примерами связанных с этим коллизий, часто в высшей степени драматических.

Лев Абрамович Куперник, знаменитый петербургский, а позже киевский адвокат, познакомился со своей будущей женой Ольгой, внучкой великого актера Михаила Щепкина, случайно, при почти мистических обстоятельствах. Их дочь Татьяна, известный переводчик, вспоминала: «Так вот, в доме Петра Михайловича (отца Ольги, товарища председателя Московского окружного суда — прим. автора) бывало много молодежи, и тесная квартирка целый день звенела молодым смехом, музыкой, пением, разными играми и т. п. Среди бывавших там молодых присяжных поверенных чаще других бывал князь Александр Иванович Урусов, до конца дней своих оставшийся верным другом Щепкинской семьи. Тогда это была «восходящая звездочка» в адвокатском мире. Как-то он выиграл какое-то дело и получил довольно крупный гонорар. Конечно, было закуплено всякое угощение, и с утра на другой день он явился в Щепкинский дом — сияющий, с кульками и корзинками, чтобы достойно отпраздновать это событие. Крупные гонорары были нечасты, а Александр Иванович был хоть и из княжеской, но обедневшей семьи. Дедушка собирался в суд и, несмотря на все просьбы, не соглашался остаться дома, а его старшая дочь Оленька, девушка лет 19-ти, стала предлагать ему хоть взять с собой угощение: «Надо же поздравить Александра Ивановича». Наконец, видя, что с ним ничего не поделаешь, баловница сунула ему в карман большое красное яблоко: «Ну, раз ты сам не хочешь — так отдай это яблоко первому, кого ты встретишь в суде, пусть съест за здоровье Александра Ивановича, — да скажи, что это от меня!» «Первого встречу сторожа Михея», — засмеялся дедушка, но обещал исполнить каприз своей любимицы».

Но первым ему попался молодой адвокат Куперник, который и получил яблоко, после чего попросил о разрешении познакомиться с дарительницей. Через год отец Куперника, человек вполне ортодоксальных религиозных убеждений, получил от сына телеграмму: «Влюбился, крестился, женился», что было для него немалым ударом. Впрочем, сына он простил, шутливо ответив ему на письмо на написанное Львом на иврите: «Я готов простить тебе измену вере отцов из-за любви к женщине, но никогда не прощу тебе, что ты в слове «Яаков» вместо буквы «Айн» написал букву «Алеф»».

Далеко не все родители были столь терпимы к измене вере предков. Когда молодая еврейка Голда Горбман, отбывавшая ссылку за участие в эсеровской деятельности, полюбила другого ссыльного — большевика Клима Ворошилова, она без особых внутренних сомнений приняла православие и стала Екатериной. На родине же Голды в большом селе неподалеку от Одессы при большом скоплении народа раввин предал ее проклятию, а на кладбище появилась условная могила, к которой безутешные родственники Голды приходили помянуть ее как мертвую.

Отменит это религиозное неравноправие только советская власть. «Российская Республика впредь признает лишь гражданские браки», — говорилось в декрете от 18 декабря 1917 года. — Церковный брак, наряду с обязательным гражданским, является частным делом брачущихся" (орфография сохранена — прим. автора).

По крайней мере, закон формально всех уравнял. Теперь дело было за практикой.

Эта статья — продолжение темы, начатой публикацией Разрешение жениться: не все в дореволюционной России могли бракосочетаться.