Танковая бригада: фильм и реальность

Вторая половина 1944 года. На территории одной из стран Восточной Европы, оккупированной немцами, начинается широкомасштабное восстание. Повстанцы подчиняются лондонскому правительству, однако западные Союзники не в состоянии оказать помощь восставшим и ограничиваются лишь нескольким авиарейсами с оружием и снаряжением. На помощь восставшим идут советские войска вместе с созданными в СССР национальными частями, но пробиться к восставшим так и не удаётся: немецкая оборона слишком сильна, и повстанцы в итоге оказываются разгромленными. Вроде бы, эта история знакома многим, однако речь идёт вовсе не о Варшавском восстании.

Так уж вышло, что польская история на слуху значительно больше, чем Словацкое восстание, вспыхнувшее в том же 1944 году. При этом восставшие словаки сражались дольше, да и командовавшие ими генералы Рудольф Вист (Rudolf Viest) и Ян Голиан (Ján Golian) перед немцами не капитулировали, как их польский коллега Тадеуш Бур-Комаровский (Tadeusz Bór-Komorowski), а приказали своим подчинённым уходить в горы и переходить к партизанской борьбе. Скорее всего, именно поэтому генерал Бур-Комаровский немецкий плен благополучно пережил, а обоих словацких генералов расстреляли весной 1945 года. Возможно, сегодня словаки просто недостаточно громко заявляют о том, что их предали, не убирают из мемориала чехословацкого армейского корпуса бюст маршала И.С. Конева, а из «Долины смерти» — стоящие там «тридцатьчетвёрки»?

Куда пропали танки?

«Кино и немцы» — этим выражением советские ветераны обычно награждали послевоенный отечественный кинематограф, уже вскоре после окончания войны выдавший на-гора массу фильмов с излишне ухоженными лицами актёров, незнанием военных реалий и слабым сценарием. Про отсутствие в подобных произведениях «правильной» матчасти и реквизита обычно даже не упоминалось — с этим, как правило, было плохо у всех.

У всех, кроме чехословаков. Для сьёмки фильма, посвящённого десятилетию начала боевого пути 1-й отдельной чехословацкой танковой бригады (очтбр), армия не пожалела не только массовки, но и вполне аутентичной техники. Даже если при просмотре проматывать эпизоды с «руководящей ролью партии», без чего в фильме 1955 года обойтись было невозможно — то и в таком случае для любителей военной истории останется не так уж и мало экранного времени.

В этом смысле интересны даже начальные сцены: воздушный налёт люфтваффе на наступающие советские и чехословацкие войска, пехота ведёт огонь из ручных пулемётов ДП из кузова ленд-лизовского «Студебеккера», следом в кадре появляются установленные в кузове другого грузовика зенитные ДШК. Буквально ещё через несколько кадров по штурмующим «Мессершмиттам» стреляет 37-мм зенитная пушка 61-К образца 1939 года, причём со щитовым прикрытием, устанавливавшимся с 1943 года — такие даже на фото встречаются не часто, да и в большинстве музеев эти орудия стоят без щита.

Далее следует сцена, в которой командир 1-й очтбр пытается добыть себе танки… через генерала, представляющего лондонское правительство в изгнании. Разумеется, «англичанин» отказывает в помощи, а танки в итоге предоставляют «советские товарищи». Стоит заметить, что между подконтрольной Лондону чехословацкой военной миссией в СССР и советским командованием действительно имелись разногласия по поводу танкового соединения, однако спор шёл лишь относительно его численности — «англичане» сомневались, что подготовленных танкистов наберётся сразу на бригаду, состоящую из трёх батальонов.

Скорее всего, в фильме эта сцена появилась просто потому, что зрителям требовалось как-то пояснить, почему накануне вступления в бой в бригаде не было матчасти. Факт это вполне исторический — в рапорте командующего 1-м чехословацким армейским корпусом (чсак) бригадного генерала Яна Кратохвила (Jan Kratochvíl) командующему 38-й армией генерал-полковнику К.С. Москаленко от 5 сентября 1944 года про танковую бригаду сказано следующее: «1-я очтбр, которая до сегодняшнего дня не получила матчасти, сосредоточена в лесу западнее Барыча, КП — лес 3,5 км западнее костёла в Барыче».

Причины такого положения чешской бригады были вполне прозаичными — её просто не успели доукомплектовать. На 1 августа 1944 года (дата официального формирования) в бригаде числилось только 584 человека из положенных по штату 1346, а из техники имелось пять Т-34, один Т-70 и одна СУ-85.

Увы, дальнейшие события в Словакии развивались не по плану и слишком быстро.

Время встать на сторону добра

Словацкое восстание примечательно еще и тем, что находившееся в Лондоне «правительство в изгнании» Эдуарда Бенеша готовило его… в тесной координации с Москвой. Опытный политик, Эдуард Бенеш прекрасно понимал, что победители будут кроить послевоенную карту Европы по своему вкусу и вопрос «у кого больше вклад в нашу победу» будет в этом процессе отнюдь не последним. Конечно, Чехословакия с одной стороны уже была несчастной жертвой «мюнхенского сговора», но с другой стороны, та же Польша была еще большей жертвой и при этом её заводы не снабжали вермахт оружием и бронетехникой в сравнимых количествах. Не меньшие опасения у Бенеша вызывала и Венгрия — вовремя сменив сторону баррикады, там вполне могли рассчитывать на территориальные приращения за счет «гитлеровского союзничка».

Однако у британцев просьбы Бенеша «придержать» имеющиеся у них чехословацкие части не встретили ни малейшего понимания. Зато советское правительство не упустило момент, пообещав разочарованным чехословакам полную поддержку их планов. 12 декабря 1943 года был подписан «Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве между Чехословакией и Союзом Советских Социалистических Республик». Впрочем, в Лондоне хорошо понимали, что бумага стерпит многое, а обещания надо подкреплять реальными делами, поэтому вскоре в Словакию отправилось вполне недвусмысленное послание: «Либо Словакия и словацкий народ предпримут военные действия против фашизма, либо после войны Словакия будет считаться побежденной нацией гитлеровской коалиции!».

Изначальный план восстания, подготовленный при непосредственном участии «правительства в изгнании» также был весьма реалистичным. В частности, в нем было предусмотрено следующее:

«1. СНС (Словацкий национальный совет) и Военный совет избирают момент восстания по согласованию и согласованию с действиями Красной Армии.

2. Необходимо направить в Советский Союз делегацию для согласования сотрудничества с военными и политическими властями Советского Союза.

3. Если немцы начнут перебрасывать свои войска в Словакию, восстание начнется без предварительного согласования с Красной Армией».

Для СССР в тот момент во всем этом наиболее важным пунктом были обещания словаков о переходе на их сторону двух дивизий восточно-словацкой армии, которые должны были открыть советским войскам дорогу через Карпатские перевалы.

Тем не менее, «спусковым крючком» для последующих событий стала еще одна восточно-европейская страна, в которой случилось именно то, чего так опасался Бенеш. 23 августа 1944 года в Румынии произошел государственный переворот, после чего румынские части вместе с Красной Армией дружно поехали воевать с бывшими союзниками за отобранную в 1940 году Северную Трансильванию. Помимо прочих глобальных стратегических последствий, это, во-первых, понизило в глазах советского командования ценность словаков — теперь Карпаты можно было преодолевать и со стороны Румынии — а во-вторых, заставило немцев принять меры против «эффекта домино». 28 августа немцы начали оккупацию Словакии, обратив особое внимание на Дукельский перевал.

Для командующего 1-м Украинским фронтом маршала Конева появление 1 сентября в его штабе чехословацкого офицера, сообщавшего, что в Словакии началось восстание, также стало большим сюрпризом. Части 1-го и соседнего 4-го Украинский фронтов только что завершили полуторамесячную Львовско-Сандомирскую наступательную операцию и их состояние было, мягко говоря, далеким от штатного. Тем не менее, уже 3 сентября Конев сообщил, что будет готов начать наступление через семь дней. Ставка, одобрив план наступления, сократила срок подготовки до пяти. Этот срок был принят к исполнению — наступление 38-й армии генерал-полковника К.С. Москаленко началось 8 сентября 1944 года.

Стоит отметить, что маршал Конев отлично понимал значение этой операции. Еще 5 сентября он вместе с командармом-38 «выехал в войска для проверки хода перегруппировки и подготовки наступательной операции». Учитывая, что эти перегруппировки, вымотанные недавним наступлением части вынуждены были производить «по одной-двум дорогам», совершенного порядка ждать не приходилось. В документах армии скромно сказано, что «Маршалом и командармом были даны указания на месте». О том, в каких именно выражениях выдавали эти указания Иван Степанович Конев и Кирилл Семенович Москаленко, каждый может предположить в меру своего жизненного опыта.

Увы, к моменту начала наступления две словацкие дивизии, которые должны были «открыть проход» советским и чехословацким частям через перевал, были уже разоружены и занявшим Дукельский перевал немецким частям не приходилось опасаться удара в спину.

1-й чехословацкий армейский корпус в первый день в наступлении не участвовал, находясь во втором эшелоне. Его, как и 25-й танковый и 1- гв. кавкорпус предполагалось использовать для развития успеха наступления. Однако достичь его так и не удалось и части второго эшелона пришлось направить в бой для прорыва немецкой обороны. 10 сентября 1-я чехословацкая бригада перешла наступление на село Палацувка, 3-я чбр при поддержке танков советского 25-го тк — на Ветшно.

К границе!

В фильме сцена наступления с участием танков 1-й очбр впечатляет масштабностью. Пожалуй, не будет большой натяжкой сказать, что в отношении задействованной аутентичной техники с ней может поспорить мало какой фильм, снятый что в СССР, что на Западе — если собственную боевую технику найти было еще можно, то вот с немецкой до массового распространения компьютерной графики были сложности. Но в 1955 году чехословакам ничего рисовать не требовалось.

Артподготовка проводится 152-мм орудиями образца 1937 года (МЛ-20) — в кадре видны сразу несколько батарей, причем на стволах ближайших оружий вполне отчетливо читаются надписи «На запад», «За Родину». Тут стоит отметить, что даже в более «богатых» советских фильмах зачастую артподготовку иллюстрировали 76-мм пушками ЗИС-3 или просто хроникой ВОВ.

Немецкие же позиции обычно показывали в виде «столбов огня и дыма» на горизонте — и тут чехословакам снова есть чем гордиться. Они показали не только позицию 75-мм противотанковой пушки Pak 40, но и то, почему даже мощная артподготовка не всегда достигала результата — личный состав немецких подразделений пережидает обстрел в укрытиях. Причем немцы ведут себя достаточно спокойно, сидящий на переднем плане пехотинец со «штурмгевером» даже курит. Лишь после обнаружения с наблюдательного пункта атакующей пехоты противника спрятавшихся солдат вызывают наверх, занять позиции в траншее. По атакующим ведут огонь станковые пулеметы (тоже большая редкость, обычно в поздних фильмах даже в ДОТ-ах показывали МГ в ручном варианте, с сошек), артиллерия и даже такая экзотика, как Flakvierling 38, четырехствольная 20-мм зенитная установка.

Из бронетехники на поле боя на первом этапе видны бронетранспортеры и танки Pz.Kpfw.IV, очевидно, изображающие следы прошлых боев. Из боевых порядков обороняющихся ведёт огонь вкопанная «Пантера», «шквал огня» дополняют 120-мм миномет и знаменитая «ахт-ахт» — 88-мм орудие в противотанковом варианте PaK 43, также с полноценным щитовым прикрытием. При этом на некоторых кадрах видно не только саму пушку, но и снарядные ящики с маркировкой бронебойных выстрелов. Орудийные позиции накрыты маскировочными сетями, щиты камуфлированы, и когда камера показывает эти позиции со стороны стволов, становится понятно, что их до момента открытия огня действительно сложно было бы обнаружить. Несмотря на попытки атакующих применить огнемёты, пехотная атака без поддержки танков на вражескую оборону с неподавленной системой огня быстро захлёбывается.

Положение изменяется лишь с появлением из леса чехословацких танков, при помощи которых удается прорваться в немецкие траншеи. Впрочем, и танки отнюдь не показаны совершенно неуязвимыми монстрами — выстрел противотанковой пушки для них вполне опасен… как, впрочем, и для самой пушки — переезд танковыми гусеницами. Тут, опять же, коллегам из других стран оставалось только завидовать чехословацким кинематографистам, позволить себе ради красивой сцены раздавить танком настоящую Pak-40 мало кто мог.

Прикрывает отступление, точнее, бегство остатков немецкой пехоты, самоходка — тоже вполне аутентичная не только для указанного периода вообще, но и конкретно боев за Дуклинский перевал, где «штуги» действовали в составе 311-й бригады штурмовых орудий.

На финальном этапе боя врывавшийся вперед и «утративший бдительность» при виде пограничного столба, за которым начинается родная земля, танк одного из главных героев подбивает немецкий пехотинец. Причем не из распространённого в кино «фаустпатрона», а куда более редкого на послевоенных экранах «панцершрека» с защитным щитком.

В целом, если не заострять внимание на качестве актерской игры массовки, пафосно «умирающих» по несколько секунд, то можно сказать, что значительная часть сцены боя вполне сравнима с настоящей хроникой Второй Мировой, просто снята на цветную кинопленку чуть большей яркости, чем обычно использовали немецкие военные операторы.

Однако если мелькающие в кадре боевую технику и оружие опознать довольно просто, то разобраться, какой же именно момент наступления изображен в фильме, гораздо труднее. Хотя, казалось бы, сцена проезда танков мимо пограничного стола должна давать очень четкую привязку.

Действительно, логично было бы предположить, что действие происходит 6 октября 1944 года, когда первые подразделения Чехословацкого армейского корпуса перешли польско-словацкую границу в районе деревни Вышний Комарник. Этот день стал впоследствии днем чехословацкой армии, а месте пересечения границы был установлен памятник.

Конечно, самыми первыми из Чех. АК кто ступил на родную землю, скорее всего, стали разведчики — еще в 20-х числах сентября несколько разведгрупп в ходе рейда заходили на территорию Словакии. Однако официально это не документировалось и к тому же, между «зашли в ходе разведки» и «освободили в ходе наступления» есть существенная разница.

Большие основания имеет 3-я бригада, подразделения которой вместе с советской 241-й сд уже перешли границу 2 октября, наступая в районе деревень Шарбов и Крайна Порубка. 1 октября из штаба 38-й армии командиру 1-го Чех. АК генералу Свободе была отправлена шифровка следующего содержания:

«В связи с тем, что 241-я сд перешла границу на участке юго-западнее выс. 706 и выс. 580, командующий армией приказал: 359-ю сд растянуть до Барвинек включительно;1-му чех. арм. корпусу всеми силами наступать на участке 241-й сд через лесной массив на Крайна Порубка».

Тем не менее, этот день тоже не стал праздничной датой — возможно, по той причине, что здесь чехословаки перешли границу не сами, а следуя за частями Красной Армии. Кроме того, боевые действия частей 1-го Чех. АК на этом участке, деликатно говоря, не отличались успешностью — перейти в наступление им не удалось, что подставило фланг более успешно наступавшей 241-й сд под огонь противника. От 1-й чтбр в этих принимали участие бойцы автоматного (мотострелкового) батальона танковой бригады, чехословацких танков на этом участке не было.

После нескольких дней неудачных боев в штабе 38й армии приняли решение вернуть подразделения 1-го Чех. АК назад в Польшу, поскольку к этому моменту наметился успех на другом участке фронта. Упорный натиск частей 67-го ск 38-й армии вынудил немцев начать отход на следующие позиции, что не осталось незамеченным. Захваченные вечером 5 октября «языки» сообщили, что противник отходит с перевала, оставляя для маскировки лишь небольшие заслоны. Ночью всем батальонам 1-й чехословацкой бригады было приказано выслать вперед разведывательные дозоры, чтобы выяснить, где находится новая линия обороны противника.

Поскольку все знали, что граница находится совсем недалеко, все понимали, что речь идет еще и о том, какое подразделение первым пересечет границу. Ближе других к границе находился 2-й батальон 1-й чбр. Его разведчики поднялись на высотку 460 и затем спустились в сторону дороги Барвинек — Вышний Комарник. Немцы уже начали отход, преодолев проволочное заграждение, разведчики обнаружили пустые окопы, а дальше — немецких сапёров, ставящих мины. Это случилось уже на территории Чехословакии, но флаг, который разведчики взяли с собой, оказался повреждён, поэтому пришлось импровизировать.

«Нам давали рассыпной табак, так называемую махорку. Мы делали сигареты из газетной бумаги, поэтому у каждого из нас всегда было несколько старых газет. Кроме того, мы всегда носили с собой красные и синие мелки, которыми мы отмечали на деревьях или заборах направление наступления чехословацких войск. Мы нарисовали чехословацкий флаг на листе газетной бумаги, и все расписались на другой стороне. Телеграфные столбы стояли слева от дороги в сторону Словакии. Думаю, это был третий столб, на котором мы нашли металлическую табличку с номерами. Загнули её ножом и закрепили наш бумажный флажок. Это был первый чехословацкий флаг, поднятый на нашей территории около шести утра 6 октября 1944 года».

Получив сообщения разведчиков об отходе немцев, комбат-2 передал эту информацию в штаб бригады и приказал готовиться к атаке. Хотя артиллерия и минометы были готовы поддержать атаку, этого не потребовалось — малочисленное прикрытие было почти моментально смято атакующими. Куда более серьезным препятствием стало глубокое и широкое минное поле перед самой границей. Расчистку прохода в нем сапёры закончили к 7.00. К этому времени разведчики продвинулись еще дальше, пройдя деревню Верхний Комарник и обнаружив новые немецкие позиции у следующего села Нижний Комарник, на высоте 532.

Хотя фактически боя за границу не было, обширные минные поля оказались большой проблемой. Одним из погибших стал командир 1-й чехословацкой бригады, бригадный генерал Ярослав Ведрал (Jaroslav Vedral-Sázavský). В сентябре 1944 года он прилетел из Лондона в СССР, желая принять участие в освобождении своей родины и получил назначение командиром 1-й чбр. 6 октября генерал приехал на место, где его части первыми пересекли границу. По воспоминаниям очевидцев, Ведрал снял нарисованный разведчиками импровизированный флаг со словами, что привезет его в Прагу. Однако выполнить свое обещание генерал не сумел — в нескольких десятках метров от границы его «додж», объезжая встречную машину, выкатился передним колесом с расчищенной дороги на обочину и подорвался на противотанковой мине.

Что касается танковой бригады, то единственным её подразделением, которое в тот день пересекло границу, стал батальон автоматчиков, который действовал совместно с 1-й чбр. Также «посмотреть» на границу приехали несколько офицеров бригады, в том числе и её командир штабс-капитан Владимир Янко. Накануне он отправил командующему БТ и МВ 38-й армии следующий рапорт:

«1) за бригадой числятся:

3 танка Т-34-85, 3 СУ-85, 14 Т-34, 3 Т-70

2) Из них на сегодняшний день:

а) безвозвратные потери (сгоревшими): 3 Т-34/85, 1 СУ-85, 4 Т-34

б) Подбито треб. эвакуации: 1 СУ-85, 1 Т-70, 5 Т-34.

в) Ремонтируется в части: 1 СУ-85, 3 Т-34, 1 Т-70.

г) боеспособных: 1 Т-34, 1 Т-70

д) без вести пропавших: 1 Т-34»

Судя по всему, за сутки ремонтникам удалось ввести в строй одну «тридцатьчетвёрку» и одну самоходку. В 2.00 7 октября два Т-34 и 1 СУ-85 из состава 2-го танкового батальона стали первыми чехословацкими боевыми машинами, которые пересекли границу. Как следует из очередного рапорта Янко «Боеспособных Т-34 — 2, СУ-85 — 1 выполняют боевую задачу с 1 чбр в районе Нижний Комарник».

Как видно из документов, пересечение границы для чехословацких бойцов и танкистов произошло не в ходе масштабного боя. Скорее всего, в фильме просто решили снять некий «общий» бой на перевале, добавив эпизод с пограничным столбом для большей напряженности действия. Действительно, снимать, как два танка и самоходка пересекают границу в ночной темноте зрителям было бы значительно менее интересно. Да и реальные тяжелые бои советских и чехословацких танкистов во время боев на Дукельском перевале были заметно менее кинематографичны. А «Tanková brigáda», при всех своих несомненных достоинствах все же художественный, а не документальный фильм.