Тирренские морские разбойники: как этруски заслужили репутацию лихих пиратов, кому грозили в Средиземноморье и кто участвовал в их экспедициях

Этрусская талассократия

Тиррены, или этруски, с незапамятных времён славились по всему Средиземноморью как искусные мореходы, торговцы, разбойники и пираты. Своё имя они дали Тирренскому морю, омывающему западное побережье Италии. В эпоху расцвета Этрурии между VII и VI веками до н.э. корабли этрусков плавали не только вдоль всего западного италийского побережья, но и забирались далеко на юг вплоть до Мессанского пролива и берегов Сицилии, а также на запад вдоль морского побережья Галлии и восточной части Испании. Этруски стремились к торговой экспансии и в союзе с карфагенянами успешно боролись против греков, которые также настойчиво пытались утвердиться в этих водах.

Этруски обладали в это время могучим военным флотом, включавшим корабли различных классов. Плиний Старший даже приписывает изобретение корабельных ростр Писею, сыну Тиррена — основателю и герою-эпониму города Пизы. Некоторые рукописи Плиния к рассказу об изобретении ростр прибавляют «также и якоря». Неудивительно, что античные авторы говорили о настоящей этрусской талассократии, то есть об их гегемонии на морях. Диодор Сицилийский упоминает о «могучих морских силах» тирренцев и их длительном «владении морями».

В античной традиции весьма многочисленны свидетельства о пиратской деятельности этрусков. По времени они варьируются от эпохи мифологических преданий до надгробной эпитафии в честь двух сыновей родосца Тимохара, погибших в борьбе с тирренскими морскими разбойниками около 200 года до н.э. Любопытно, что данные, относящиеся к более раннему времени, VII–VI и частично V веку до н.э., преимущественно происходят из литературных источников: повествований Геродота, Диодора Сицилийского и Страбона. Затем следует более чем столетний перерыв, после которого свидетельства о пиратах-тирренах появляются вновь, но теперь уже в речах афинских судебных ораторов IV века до н.э. Лисия и Гиперида, а ещё больше в надписях IV–III веков до н.э. Можно предположить, что эпоха этрусской талассократии относится ко времени расцвета Этрурии между VII и VI веками до н.э. После этого она идёт на спад вместе с постепенным угасанием военного могущества этрусков. Расцвет пиратства является одним из результатов этого упадка. Основной базой пиратов в это время являлось не Тирренское, а Адриатическое море, а под именем тирренов помимо самих этрусков могли действовать и их соседи.

Этруски и фокейцы

Один из первых эпизодов морского противостояния этрусков и греков связан с попыткой фокейцев обосноваться в западной части Средиземноморья. Фокейцы одними из первых среди греков стали плавать к берегам Испании и Галлии. Около 600 года до н.э. в устье Роны на южном побережье Галлии они основали колонию Массалия, а в 562 году до н.э. — Алалию напротив побережья Этрурии.

Первоначально отношения между этрусками и фокейцами были дружественными, однако в 546 году до н.э. в Алалию прибыла новая волна колонистов-греков из Малой Азии, бежавших из-под власти персидского царя. Испытывая нужду в ресурсах, греки стали восполнять их дефицит, нападая на торговые корабли этрусков и похищая людей на побережье. Превращение Алалии в пиратскую базу тревожило не только этрусков, но и карфагенян, которые уже сталкивались с греками ранее у берегов Сицилии и теперь имели основания для опасений за судьбу своих колоний на Сардинии. Кроме того, карфагеняне желали помешать дальнейшему проникновению греков на западные рынки. Перед лицом общей угрозы карфагеняне около 540 года до н.э. обратились к этрускам с предложением заключить военный союз.

Греки располагали флотом из 60 кораблей, в состав которого входили 50-вёсельные пентеконтеры. Для будущей военной кампании каждый из союзников обязался выставить эскадру из 60 кораблей. Таким образом, их флот вдвое превосходил греков по численности. В ходе сражения, состоявшегося где-то у берегов Корсики, фокейцы одержали победу. Правда, досталась она слишком высокой ценой: две трети их кораблей погибли, а носовые ростры уцелевших были сильно повреждены. Понимая, что следующего нападения им не выдержать, фокейцы покинули Корсику и всем народом перебрались сперва в Регий, а затем в Элею в Италии. Потери карфагенян и этрусков остаются неизвестными, но, должно быть, также были значительными.

Вследствие этого сражения Корсика перешла в руки этрусков, а Карфаген сохранил за собой Сардинию. Попытки карфагенян одним махом расправиться и с Массалией не увенчались успехом. Обе последовавшие вскоре войны карфагеняне проиграли. Однако позже им удалось закрыть Гибралтарский пролив для греческого судоходства и таким образом сдержать греческую экспансию в Испании.

Закат морского могущества этрусков

Следующим противником этрусков стали Кумы, основанные халкидянами на берегу Неаполитанского залива около 750 года до н.э. и ставшие важнейшим проводником их экономического и культурного влияния в регионе. В 524 году до н.э. куманцы отразили нападение на город огромной армии этрусков и их союзников осков и давниев. Через 20 лет они пришли на помощь латинам и совместными усилиями разгромили ещё одну этрусскую армию в битве при Ариции. Эти поражения ознаменовали начало упадка военного могущества этрусков.

Очередную попытку нападения на Кумы этруски предприняли в 474 году до н.э. На этот раз куманцам на помощь пришёл сиракузский тиран Гиерон I, флот которого разбил корабли этрусков в Неаполитанском заливе. Величайший поэт Пиндар сочинил в честь победителей стихотворную оду. Взятый сиракузянами в качестве военной добычи этрусский шлем с посвятительной надписью от имени Гиерона археологи нашли при раскопках Олимпии в Греции. Сегодня он экспонируется в Британском музее.

После поражения в битве при Кумах былому морскому могуществу этрусков настал конец. Чтобы помешать их кораблям впредь плавать в Неаполитанском заливе, сиракузяне вывели военную колонию на остров Искъя, где некогда располагался пиратский форпост самих этрусков. Флот сиракузян заблокировал Мессанский пролив для кораблей этрусков, надёжно перекрыв им путь к южному побережью Сицилии и Великой Греции. В 452 году до н.э. сиракузяне действовали уже непосредственно в Тирренской акватории, близ острова Эльба напротив Популонии. Этрускам удалось подкупить сиракузского наварха Фаилла, и тот увёл корабли назад, прежде чем цели экспедиции были достигнуты. В следующем году сиракузяне снарядили новую эскадру, во главе которой встал Апеллес. Он нанёс поражение флоту этрусков, захватил Эльбу и опустошил побережье Этрурии и Корсики, после чего возвратился домой с большим количеством рабов и иной добычи.

Далее сведения об этрусском военно-морском флоте пропадают из источников. Когда в 413 году до н.э. тарквинийцы решили присоединиться к афинской Сицилийской экспедиции, для участия в походе они смогли снарядить лишь три оставшихся у них военных корабля.

Доблесть липаритов

Одной из главных зон столкновений между этрусками и греками был район Мессинского пролива и Липарских островов близ северо-восточного окончания Сицилии. Книдская колония Липара была основана здесь около 580 года до н.э. и дала своё название всему архипелагу, который до этого носил название Эоловых островов. Первоначально колония насчитывала всего 500 человек — греков и смешавшихся с ними местных уроженцев. Поскольку острова практически постоянно подвергались нападениям врагов, их жителям пришлось разделиться на две части: одни занимались сельскохозяйственными работами, а другие в это время отражали набеги разбойников. Среди греков липариты пользовались большим авторитетом, поскольку, как пишет Диодор,

«они много раз одолевали тирренов в морских сражениях и часто посылали в Дельфы богатые дары из десятой доли добычи».

Посвящения липаритов были достаточно хорошо известны среди греков. Описывая Дельфы, Павсаний рассказывает об одной из таких побед:

«Привелось мне слышать о необычайном успехе, который липарцы одержали над тирренцами. Пифия велела липарцам вступить в сражение с флотом тирренцев, как бы мало кораблей они не имели. И вот они выступили против тирренцев, имея всего 5 триер. Тирренцы сочли для себя позором, если они в морском деле уступят липарцам, и поэтому выступили против них с равным числом кораблей. Липарцы захватили эти их корабли и вторые пять, которые выступили против них, затем третью пятёрку. Равным образом они захватили и четвёртый отряд из 5 кораблей. Поэтому в Дельфы они посвятили столько статуй Аполлона, сколько они взяли кораблей».

Липариты не только отражали нападения врагов на свои владения, но и сами не чурались морского разбоя. Захваченные корабли они уводили с собой, а прибыль от продажи военной добычи делили между всеми. Пиратство стало у них чем-то вроде общественного промысла, долю в котором имел каждый горожанин. В 395 году до н.э. к ним в руки попали римские послы, отправленные сенатом в Дельфы с поручением посвятить в дар Аполлону Пифийскому золотую чашу из военной добычи, взятой у фалисков. История о злоключениях римского посольства, рассказанная Титом Ливием, позволяет взглянуть на превозносимую Диодором доблесть липаритов с несколько другого ракурса:

«Золотую чашу в дар Аполлону повезли Луций Валерий, Луций Сергий и Авл Манлий, отправленные послами в Дельфы. Недалеко от Сицилийского пролива их военный корабль был перехвачен липарскими пиратами и уведён на Липары. Но случилось так, что в этом году высшую должность у них занимал никто Тимасифей, муж, более похожий на римлянина, чем на своих соотечественников. Он не только сам исполнился почтением к посольскому достоинству, к священному дару, к тому богу, которому дар был послан, и той причине, что побудила дар послать, но и сумел внушить благоговение черни, которая всегда такова, каков правящий ею. Он предложил послам гостеприимство от имени государства, затем отправил их в Дельфы, дав ещё и кораблей в охрану, а оттуда невредимыми вернул в самый Рим. Сенат заключил с ним договор гостеприимства и послал ему подарки от казны».

Ту же историю рассказывает Диодор, который сообщает, что золотую чашу в Дельфах поместили в сокровищницу массилийцев. Он пишет также, что, когда в ходе Первой Пунической войны в 252 году до н.э. римляне заняли Липарские острова, в память об истории 140-летней давности и оказанном тогда их послам благодеянии сенат освободил потомков Тимасифея от уплаты подати.

В составе пиратских экипажей

В грабительских предприятиях этрусков участвовали и другие италики. О некоторых из них имеется прямое свидетельство источников, о других приходится догадываться на основе косвенных сведений. Диодор упоминает некоего Постумия Тирренца, который опустошал побережье Южной Италии и Сицилии во главе целой эскадры из 12 кораблей. В 338 году до н.э. этого Постумия захватил Тимолеон и приказал убить. Имя Постумий имеет латинские корни и изобличает этого человека скорее как латина или даже римлянина, нежели этруска, однако источник Диодора не делал различия между группами италиков. К тому же, как уже говорилось, в это время термин «тирренец» у греков уже утратил этнические коннотации и превратился в обозначение пирата. О пиратских набегах «тирренов» упоминают афинский историк Филохор, ораторы Лисий, Гиперид и Динар, но более всего — надписи, фиксирующие их присутствие в Эгейском море и Адриатике.

Любопытный случай, связанный с участием в морском разбое тирренов жителей Анция на юге Лация, вспоминает Страбон:

«Прежде у жителей Анция были корабли, и они вместе с тирренами занимались морским разбоем, хотя и находились уже под властью римлян. Поэтому уже в прежние времена Александр послал в Рим послов с жалобой на это; впоследствии Деметрий отослал римлянам захваченных пиратов и велел передать, что, хотя он оказывает им любезность, возвращая пленных ради родства римлян с греками, но всё же считает недостойным, что люди, владеющие Италией, высылают шайки пиратов или сооружают на форуме святилище Диоскуров, и в то же время посылают в Грецию людей разорять отечество Диоскуров. Тогда римляне запретили антициатам этот промысел».

Эту историю Страбон, вероятно, позаимствовал у Тимея, греческого историка, уроженца Тавромения на Сицилии, 50 лет жившего в Афинах в изгнании. В своём несохранившемся произведении «История», повествование в котором с ранней древности было доведено до 264 года до н.э., Тимей излагал историю Западного Средиземноморья, Сицилии и Италии. Он первым открыл для греков значение Рима. Описанный эпизод, скорее всего, имел в основании какую-то реальную подоплёку и может быть датирован или 303–302 годами до н.э., или, ещё более вероятно, примерно 290 годом до н.э., когда Деметрий проявлял особый интерес к Коркире и оказался вовлечён в западногреческую политику. Обращает на себя внимание дружественный по отношению к римлянам тон сообщения, который акцентирует внимание на родстве между римлянами и греками. Возможно, он является отголоском переговоров Деметрия с Римом с целью заручиться их поддержкой против Пирра и его союзников в Италии и на Сицилии. Как бы то ни было, переговоры не увенчались успехом, а Пирр, отправляясь в 280 году до н.э. в Италию, провозглашал, что намеревается воевать за греков против потомков обосновавшихся в Италии троянцев.