Украинский модерн: как Кричевский гостил в клубе нудистов, Нарбут нарисовал азбуку, Маневич дружил с Энштейном и почему Максимовича называли «украинским Климтом и Бердслеем»

Хотя временные рамки нового направления весьма условны, считается, что стиль модерн возник в конце 80-х годов XIX века и просуществовал до начала Первой мировой войны — 1914-го. Появившись в Англии, он сразу пленил тех, кто стремился уйти от наскучившего прагматизма и мечтал о художественной новизне.
В свободном синтезе искусств они видели спасение от буржуазной меркантильности. Архитекторы модерна соединяли элементы готики, декоративность, неоклассические мотивы. Так же, как художники и дизайнеры, отказывались от прямых линий и углов, вдохновлялись восточными сюжетами и национальным колоритом.

В каждой стране стиль, подаривший художникам свободу, получил свое название: так появились немецкий югендстиль, американский «тиффани», итальянский либерти, русский модерн.

Украинские деятели искусства рубежа веков не остались в стороне от нового веяния и быстро настроились на европейскую волну. Австрийская сецессия проникала на эту территорию разными путями, в частности, через Краковскую академию искусств (Краков входил в состав Австро-Венгерской монархии), в которой получали образование будущие мастера украинского модерна Михаил Жук, Алексей (Олекса) Новаковский. Александр Мурашко побывал в Италии, Франции, Германии, где прошел обучение в Мюнхенской школе живописи у Антона Ашбе. Абрам Маневич также учился в этом учебном заведении, а Федор Кричевский, пишут, постигал тонкости мастерства в Австрии у звезды венского сецессиона Густава Климта. Этап сецессии прошли и знаменитые авангардисты Анатоль Петрицкий, Александр Богомазов, Николай Бурачек, Евгений Буковецкий, что отразилось в ряде рисунков и акварелей, и даже отец супрематизма Казимир Малевич.

Однако художники не ограничивались ученичеством, а создавали свой неповторимый стиль (недаром немецкое Sezession восходит к латинскому secessio — отход, отделение, обособление), который был оценен не только на родине, но и за рубежом.

«Первый украинский европеец» Александр Мурашко

Его не стало 100 лет назад — в середине июня 1919-го, и причины трагического и раннего (в 44 года!) ухода мастера до сих пор неясны. По официальной версии, он был убит с целью грабежа, только в это верят не многие. Но поговорим о жизни — той, которую он запечатлел на полотнах, подарив вечности образы современников.

Хотя Александр Александрович не связал со стилем модерн все свое творчество, отдельные работы искусствоведы уверенно относят к сецессии: «Хаотичность импрессионизма на полотнах Мурашко преодолевается под влиянием сецессионной формы», — отмечают они.

Стремление примирить возвышенное и земное — тоже дань космизму модерна. Таково его «Благовещение», написанное с преобладанием желтых и голубых тонов. Игра цвета и света всегда интересовала Мурашко. Хотя первые навыки рисования он и получил в иконописной мастерской своего отчима, эта картина мало напоминает канонические изображения, однако все полотно проникнуто искренностью и светом.

Таковы и «Портрет Маргариты Мурашко», его супруги, и «Девушка в красной шляпе», построенный на контрастности красного и черного. И «Портрет Веры Епанчиной», написанный в 1910-м, с которым связана история, растянувшаяся на целых… 90 лет. Возможно, имя героини так бы и осталось загадкой, если бы не случай: в 1999 году известный меценат барон Эдуард фон Фальц-Фейн приехал в Киев. В одном из залов Музея украинского народного декоративного искусства он впервые увидел портрет, о котором много раз слышал от матери, Веры Епанчиной. «Я сразу понял, что это она. С портрета на меня смотрели до боли родные глаза. Сколько в ней грации, изящества, женственности! А эта умопомрачительная черная шляпка!.. На балах в Петербурге она всегда была королевой, пригласить ее на танец считалось за честь!..» — говорил он. Портрет заказал популярному тогда Мурашко отец Веры. Но после революции семья эмигрировала, и он на долгие годы исчез для них.

Известность художнику принесло участие в Мюнхенской международной выставке 1909 года, после чего для него открылись лучшие залы европейских столиц, а главное — о самобытном направлении в европейской живописи заговорили в мире. С этого момента редакции модных журналов и издательские фирмы Мюнхена, Лейпцига и Берлина просили разрешения сделать репродукции с его картин, гарантируя им самое почетное место на страницах своих изданий.

«Будьте в искусстве как дети — искренними и непосредственными», — говорил Мурашко. И сам следовал этому принципу.

Азбука Григория Нарбута

Яркую и короткую жизнь (художник прожил всего 34 года) он посвятил полиграфическому искусству: создал особый стиль оформления обложек, который будто бы вобрал в себя всю прелесть украинского барокко и русского классицизма, переведя их формы на причудливый язык сецессии.

Работал Григорий Иванович и над оформлением денежных знаков (создал 13 украинских банкнот из 24, выпущенных в 1917—1920 годах) и марок: в 1920-х французский журнал l’Amour de l’Art советовал при изготовлении государственных символов брать в качестве образца марки Нарбута. И даже разрабатывал проект украинского герба и… кресла для государственного сената.

При этом специального художественного образования Нарбут не имел, хотя с детства увлекался тем, что переписывал тексты старинными шрифтами, изображал буквицы и терпеливо копировал гравюры немецкой Библии.

В юности он окончил филологический факультет Императорского Санкт-Петербургского университета (сейчас СПбГУ). Среди соучеников нашел единомышленников — художников-аматоров, вместе с которым по вечерам занимался рисунком. Чтобы привлечь внимание именитых мастеров, молодые люди организовали выставку, куда пригласили Бенуа, Лансере, Сомова. И Ивана Билибина, который порекомендовал редактору одной из газет приобрести у Нарбута иллюстрации к сказкам. О своем молодом протеже однажды отозвался так: «Нарбут огромнейших, прямо необъятных размеров талант… Я считаю его самым выдающимся, самым большим из русских графиков».

Иллюстрации Нарбута для различных изданий: обратите внимание на «логотип» «ГН» сродни дюреровскому известному «АД»!

В советское время практически ни одно издание не обходилось без его участия. Немало рисунков сделал Нарбут на военную тему, для чего выработал особый «военный стиль», черпая вдохновение в украинских гравюрах XVII—XVIII веков.

Но особенно важна была для него работа по созданию рисунков для «Украинской азбуки», начатая в революционном Петрограде в 1917-м: в ней объединились особенности изображения букв в украинской книге и западноевропейские шрифты, оригиналы которых сохранились.

«Украинский Климт & Бердслей» Всеволод Максимович

Он родился в мае 1894-го: 125 лет со дня рождения — эта дата не прошла незамеченной для ценителей таланта полтавского художника, которого называли то украинским Климтом, то Бердслеем. В связи с его творчеством воспоминают сейчас и Константина Сомова. Сам Максимович не сомневался в собственном таланте и даже устроил в 1914 году персональную выставку в Москве, которая, увы, провалилась. После чего двадцатилетний художник покончил жизнь самоубийством (согласно другой версии, причиной стала неразделенная любовь к поэтессе Надежде Николаевой, отмечают и то, что Максимович не чурался такой «богемной составляющей», как наркотики — дескать, психика могла быть нестабильной).

Его самые известные работы — «Автопортрет», «Поцелуй (Любовники)», «Пир» и «Карнавал» — были созданы в короткий период 1912—1914 годов.

Даже немногих картин, которые оставил Максимович, хватило, чтобы во время выставки, проходившей в 2006-м в США, исследователь русского авангарда Джон Боулт сказал о художнике: «Внутренней всепожирающей страстью горит его „Поцелуй“, а огромные полотна „Банкет“ и „Аргонавты“ напоминают яркие искусно вытканные экзотические ковры. В своем творчестве Всеволод Максимович предстает одновременно и Бердслеем, и Климтом».

У работ художника, имеющихся в НХМУ, судьба складывалась непросто: в 1925 году около десяти работ специально для этого музея (называвшегося Всеукраинским историческим музеем) приобрел искусствовед Федор Эрнст. Но вскоре этот «несоветский декаданс» переместился в хранилище, причем полотна планировали сжечь. К счастью, они оказались слишком велики, и дело с вывозом застопорилось.

Ценители творчества Максимовича отмечают его талант к изображению декоративных элементов — гирлянд из растительных узоров, оплетающих героев полотен, которые подобны античным олимпийцам. Культ тела на его картинах вполне оправдан, ведь сам автор принадлежал к кружку нудистов-атлетов «Сад богов», созданному художником Иваном Мясоедовым. Но подчеркнуто телесное и чувственное начало уравновешивается орнаментальной формой, переводя изображения на уровень символа, как это было у Климта, Родена, Бердслея.

Федор Кричевский и «Сад богов»

Будущий первый ректор Украинской академии художеств родился в маленьком старинном городке Лебедине, окруженном лесами и озерами, и впитал красоту живописных окрестностей. Его талант проявился рано: мальчик делал зарисовки углем, лепил фигурки из хлеба и глины, а еще любил вышивать, самостоятельно придумывая сюжеты и затейливые орнаменты. Современники отмечали его оптимизм и поразительное знание тонкостей национальных ремесел.

Один из учеников Кричевского говорил, что Федор Григорьевич владел искусством вышивки в такой степени, что казалось, «будто с его смертью невозвратимо ушло нечто огромное из человеческих знаний об украинской культуре вообще».

«Учился Кричевский в Московском художественном училище у Константина Савицкого, Абрама Архипова и Валентина Серова, в Академии художеств в Петербурге, в мастерской знаменитого баталиста Франца Рубо. За конкурсную картину „Невеста“ получил звание художника и право на пенсионерскую поездку в Европу. „Невеста“ принесла Кричевскому признание. Богатство декоративно-живописных элементов, склонность к монументальным постановкам и ярко выраженный национальный характер образов — все то, что проявилось еще в дипломной работе, будет присуще творчеству художника и в последующие годы…»

Эстетика тела стала не только творческим идеалом Кричевского, который, как и Максимович, входил в кружок Мясоедова «Сад богов»: его герои — воплощение жизнелюбия и земной красоты — неповторимы в своей естественности и непринужденности.

Таковы «Сваты», «Девчата», «Женские головки. Лидия Старицкая с дочерью», «Невеста». И, конечно, «Триптих „Жизнь“ (Семья)», отмеченный на Венецианской биеннале в 1928 году, в котором стилистика украинской иконописи органично переплетена с элементами ар-нуво. В нем видны отголоски фрески, работ Климта и японской гравюры, оказавшей влияние на стиль модерн. Его творчество — удивительный синтез древних и новых техник, стилей и направлений.

Адепт сецессии Михаил Жук

Вода, растительные элементы, волнистые линии оживляют лепестки цветов на его полотнах, заставляя дышать и волноваться от прикосновения ветра. Михаил Жук получил художественное образование сначала в Киевской школе Николая Мурашко, а позже — в Краковской академии искусств, где учился у знаменитого польского поэта и художника Станислава Виспянского, который мастерски сочетал в своих произведениях идеи модерна с фольклорными и историческими мотивами.

В числе его учителей были также Йозеф Мекомер, Ян Станиславский, а среди учеников — будущий поэт Павел Тычина: кроме картин, Михаил Жук писал рассказы, пьесы, стихотворения, которые полюбились читателям. А еще занимался оформлением книг для детей, создавал керамику.

В историю искусства Жук вошел как автор многочисленных портретов знаменитых соотечественников, а также благодаря монументальным работами «Черное и белое», «Сказка», «Хризантемы», которыми он возродил украинское декоративное панно.

Новая волна интереса к творчеству художника пришла уже после того, как его не стало. Оказалось, что в его квартире сохранились живописные и графикические работы, литературные публикации и неизданные рукописи, гравировальные доски и расписная посуда. За короткое время все разошлось по музеям и коллекциям, а позже стало появляться на выставках.

«Я купил рулоны — семь кусков. Я не знал, что я купил. Лишь в 1976 году я узнал, что это такое, из плаката 1918 года — панно ‘Белое и черное'" - рассказывал на выставке в Одессе коллекционер, заслуженный работника культуры Украины Тарас Максимюк о самой известной и самой большой (2,1 м Х 3,1 м) работе Михаила Жука. Художник с 1925 года и до самой смерти в 1964 году прожил в этом южном городе, куда был направлен из Чернигова на должность проректора Политехникума искусств, позже преобразованного в художественное училище.

Теплая живопись Петра Холодного

Хотя в старших классах Петр Холодный посещал Киевскую рисовальную школу Николая Мурашко, долгое время рисовал только «для себя». Да и высшее образование получил по математике и минералогии.

На художественной выставке в Киеве Холодный дебютировал только в 1910-м, когда ему было тридцать пять. Но уже в следующем году совместно с профессионалами Кричевским, Красицким и Беляшевским основал «Организацию украинских пластиков». А в бурном 1917-м принимал участие в создании Национальной галереи в Киеве.

Сюжет одной из первых работ — «Девочка и павлин» — художник позаимствовал из колядки: лесная поляна, девушка в национальном костюме, экзотический павлин — все это в единстве плавных линий и форм создает песенное настроение, уводя от повседневности.

Петр Холодный рисовал портреты, писал иконы, создавал витражи: известны его работы для Успенской церкви во Львове, иконостас и росписи часовни Греко-католической духовной семинарии во Львове, иконы церквей в Раделичах, витражи церкви в Мразнице.

В 1924-1930 Холодный работал над отделкой одного из памятников ренессансной архитектуры Львова - Успенской церкви, для которой выполнил иконы и витражи. Там художник впервые в истории украинского православного строительства использовал витражные композиции

Интерес к религиозной тематике не случаен: родственники Петра Холодного со стороны матери были художниками-иконописцами, которые работали преимущественно на Полтавщине.

С 1916-го Холодный начал использовать старую иконописную технику в религиозных и светских композициях, которым он сознательно придавал стилистические черты византийской традиции, трансформируя ее в духе современного ему искусства.

В 1924-1930 Холодный работал над отделкой одного из памятников ренессансной архитектуры Львова - Успенской церкви, для которой выполнил иконы и витражи. Там художник впервые в истории украинского православного строительства использовал витражные композиции.

Многие работы Петра Холодного, в которых усмотрели националистические настроения, были уничтожены, а фрески, созданные для церквей, закрашены.

«Певец провинции» Абрам Маневич. О лирике, философии и дружбе с Энштейном

«Мы оба служим звездам — вы как художник, я — как ученый», — сказал однажды Абраму Маневичу Альберт Эйнштейн, который был поклонником его творчества. А пионер перфоманса и отец русского футуризма Давид Бурлюк искренне считал его «магом и чародеем красок». Современные критики отмечают, что в творчестве Маневича нашли отражение черты европейской и национальной живописи.

Его соучеником по Киевскому художественному училищу был Казимир Малевич. Окончив училище, Маневич поступил в Художественную Академию в Мюнхене, которую окончил в 1907 году, и первые картины писал в стиле мюнхенско-венского сецессиона. А в 1913-м с успехом прошла выставка его картин в парижской галерее покровителя импрессионистов Поля Дюран-Рюэля.

Авторитетные парижские критики лестно отзывались о молодом художнике. Правда, во мнениях расходились: одни видели в его работах близость «нашим импрессионистам и неоимпрессионистам», другие усмотрели «брахманиста, визионера, музыканта красок».

«Он еще полон движения, он еще ученик, о! — не ученик какого-нибудь учителя, а ученик матери-природы, и в этом его сила», — написал критик Pariser Zeitung. А первый нарком просвещения Анатолий Луначарский, который в то время находился во французской столице, посвятил выставке две статьи. «Маневич принес нам немного неба, воздуха, бедности и шири, грусти и улыбки прямо из сердца родной природы», — отмечал в одной из них пламенный революционер.

Мастер пейзажа, на родине он писал провинциальные городки — Фастов, Винницу, Чернигов. А поселившись за океаном, — одноэтажную Америку и фермерскую Канаду.

Было время, когда имя Абрама Маневича зазвучало на пространстве украинского и русского искусства, но художник затерялся в послереволюционной сутолоке советского авангарда.

Стать звездой мирового уровня ему помешала война 1914-го, а затем и революция 1917-го: несколько лет спустя он эмигрировал в США, и творчество этого художника на долгие годы «забылось» для бывших соотечественников. Только в 1957-м, когда в Киеве прошла выставка украинских мастеров рубежа XIX—XX веков, работы Маневича снова вернулись в музейные залы отечества.

«Маг и чародей» Алексей (Олекса) Новаковский

«Талантливым и темпераментным экспонентом краковского постимпрессионизма» называют ученика Яна Матейко наши современники. Полученными знаниями и личным опытом он щедро делился с учениками, будучи и талантливым преподавателем.

Правда, никто из учеников не превзошел по мастерству и самобытности исполнения учителя, воплотившего в своих работах принципы импрессионизма и модерна, свойственные произведениям западноевропейских художников конца XIX века.

Его «Моя муза (Портрет жены)» — стремление применить «оттенки» белого и эффекты, которые создают тени. А варианты «Леды» и сегодня выглядят смело и эпатажно.

Некоторым его произведения кажутся незаконченными. Но Алексей Иванович любил повторять, что «законченным бывает только дурак» и всегда считал: мастер имеет право на недосказанность.

Любимой моделью для женских образов стала его будущая жена Анна-Мария Пальмовская, с которой он познакомился, когда девочке было всего 13 лет. Олексу и Анну-Марию современники считали самой романтичной парой начала ХХ века. Он создал ряд картин, героини которых «позаимствовали» у его возлюбленной форму кисти руки, стопы, головы. Так появились образы Богородица, Матери милосердия, Леды.

Те, кто близко знал Новаковского, говорили, что он любил мистифицировать свою жизнь, создавая ауру таинственности. Возможно, стремление постичь смысл, заложенный в его картинах, подарит исследователям еще немало открытий.