Взрыв на острове Блэк-Том-Айленд: словацкий иммигрант, американский морпех и лейтенант кайзерлихмарине против США

Природа взрыва 1916 года на нью-йоркском острове Блэк-Том-Айленд, расследование причин катастрофы и произведённый эффект не менее сложны, чем предшествующие им события. Это был крупнейший теракт XX века, за который никто не ответил по закону лично, зато понесло наказание государство, в котором жили уже потомки виновных, а не они сами. Ураган, погасивший факел статуи Свободы, причём не только в переносном смысле. Но обо всем по порядку.

Взрыв в цифрах, фактах и слухах

Строго говоря, взрывов было два, а охваченные пожаром снаряды тоже не детонировали одновременно. Но, подобно тому, как события той роковой ночи срослись и остались в истории единым целым, по прихоти судьбы образовался и колоссальный запас взрывчатки и боеприпасов, сожранный огнём. Прежде всего это баржа «Джонсон №17», пришвартованная к причалу и гружёная 50 тоннами тринитротолуола, там же находилось 417 взрывателей к плавучим минам. Далее — около 70 грузовых вагонов транспортной компании «Лихай Вэлли Рэйлроуд» с взрывчаткой и боеприпасами, подготовленными для отправки в Европу. Также американские исследователи включают в это уравнение минимум 24 складских помещения. Всего — свыше 2 млн фунтов, или 967 тонн снарядов, динамита, тротила, бензина и нитроцеллюлозы.

Первый из двух взрыв произошел на борту баржи в 02:08, а в 02:25 в одном из вагонов на путях прогрохотал второй. Смертоносный груз, предназначенный для фронта, прогорал и рвался на протяжении целых суток. Каков же был эффект?

Взрыв вызвал колебание земной поверхности с магнитудой до 5,5 — выше, к примеру, чем при Ташкентском землетрясении 1966 года, практически разрушившем центральную часть города. В Бруклине, Манхэттене и Джерси-сити на 25 миль вокруг эпицентра не осталось уцелевших стекол. По сообщениям в прессе, произведённый взрывом шум разбудил людей в Мериленде, то есть на расстоянии свыше 200 миль. Упоминания о пошатнувшемся Бруклинском мосте вряд ли следует принимать на веру, зато действительно пострадали часы на башне на Джорнал-сквер в Джерси-сити: в циферблат врезался осколок снаряда, пролетевший около двух миль. Оказался повреждён и один из символов США — факел в руке статуи Свободы.

Один только первый взрыв оказался минимум вдвое сильнее трагедии, разыгравшейся 99 лет спустя в китайском Тяньцзине. По официальным данным, ночью 30 июля 1916 года погибло всего четыре человека: капитан баржи, офицер полиции Джерси-сити Джеймс Доэрти, начальник охраны «Лихай Вэлли» Корнелиус Лейден и, что особенно прискорбно, младенец Артур Тоссон. Впрочем, нью-йоркская полиция допускала, что пострадали сотни иммигрантов и бродяг, ютившихся в порту и на баржах. Увы, подсчётом жертв среди них тогда не занимались, количество раненых же исчислялось тысячами.

После того как из пожара перестали разлетаться снаряды и он утих, на пепелище прибыли детективы и полицейские. В эпицентре взрыва на суше зиял гигантский кратер. Портовая инфраструктура была полностью уничтожена.

На следующий день газета «Нью-Йорк Таймс» опубликовала на первой полосе статью с многозначительным заголовком «Много взрывов с тех пор, как началась война», и подробным перечнем предыдущих инцидентов на заводах и фабриках США. Правда, в материале с отсылкой к мнениям экспертов говорилось, что взрыв не может быть приписан проискам иностранных заговорщиков, хотя новость о нём, вне сомнения, обрадует Берлин и Вену. Что же на самом деле стало причиной произошедшего и кто виноват?

Под горячую руку угодили двое сторожей, которые огнём отгоняли от себя москитов на посту. Однако эта самая простая и очевидная версия опровергалась фактом взрыва на барже, где подозреваемые никак не могли нарушить правила пожарной безопасности. Их отпустили.

Не прошло и суток, как Департамент полиции Нью-Йорка предъявил обвинение в непредумышленном убийстве управляющему «Национальной компанией доков и складов» Александру Дэвидсону, агенту «Лихай Вэлли» на Блэк-Том-Айленд Альберту Дикману и главе «Лихтеровок и буксировок Джонсона» Теодору Джонсону. Они были арестованы. Кроме человеческих жертв и понесенного пострадавшими ущерба, никто не собирался списывать и убытки вследствие взрыва: около 20 млн долларов (примерно 465 млн сегодня на 2019 год) — сумасшедшие деньги.

Отдельная претензия поступила от российского заказчика. Русский заготовительный комитет заявил, что, поскольку груз боеприпасов не успел поступить на лихтеровку, компенсировать его должна именно транспортная компания. Согласно пословице, беда не приходит одна: 11 января 1917 года взрывом в Кингсленде, штат Нью-Джерси, будет уничтожено ещё полмиллиона снарядов для трёхдюймовок, что сделает выполнение заказа технически невозможным.

Транспортная компания «Лихай Вэлли» попыталась отбиться от исков, объясняя случившееся самовозгоранием пороха. Этот довод был признан несостоятельным ввиду наличия стабилизатора дифениламина в составе бездымного пороха. Казалось бы, исход дела ясен… Но следствию и общественности стало известно о задержании Майкла Кристоффа.

«Боже, что же я натворил?!»

Иммигранту-словаку 23 лет от роду Михалу Кристову нередко доводилось остаться без работы и куска хлеба: нехватки в грузчиках железнодорожные станции не испытывали. Оттого сродни новогоднему чуду 3 января 1916 года стала для Михала встреча с человеком, всего лишь спросившим у парня, который час. Они разговорились. Фрэнсис Грэнтнор, как он представился Михалу, назвался бизнесменом и сделал новому знакомому деловое предложение. Сопровождение в междугородних поездках, переноска багажа и присмотр за личными вещами — ничего сложного. Грэнтнор сулил не только оплату накладных расходов, но и 20 долларов жалованья в неделю, а также гарантированное трудоустройство на заводе по возвращении в Нью-Йорк. Кристов, конечно же, согласился.

Поездки начались в феврале. Менялись города, но не распорядок дня Грэнтнора. Покидая утром отель с портфелем в руках, он строго наказывал Кристову стеречь остальной багаж и ни в коем случае не открывать других чемоданов. Через какое-то время в поездке в Колумбус, штат Огайо, любопытство всё же взяло верх над Михалом. В оставленном нанимателем портфеле он обнаружил чертежи и схемы каких-то предприятий и мостов, а также пухлые долларовые пачки. Неожиданно вернувшийся в номер Грэнтнор от злости был готов избить носильщика, но до рукоприкладства дело не дошло: Кристов и без того был не на шутку испуган.

Вскоре вояж по Штатам закончился, а молодой словак получил работу на заводе «Игл Айрон Веркс» в Джерси-сити, близ Блэк-Том-Айленда.

Изложение дальнейших событий легло в основу официальной версии американских юристов о причинах взрыва. Прежде всего, Фрэнсиса Грэнтнора в действительности звали Фредерик Хинш. 4 августа он получил приглашение на пикник от Пауля Хилкена, наследника транспортной империи «Северогерманский Ллойд». В ходе скромного, но организованного со вкусом празднования по случаю уничтожения американского транспортного терминала Хилкен не удержался от вопроса: кто же именно заложил адские машины? Хинш намекнул, что его собеседнику лучше не знать этого, и получил честно заслуженные 2000 долларов.

Не прозвучавшие на той вечеринке имена сегодня известны, хотя фамилия их шефа и так не была тайной — Франц фон Бопп, генеральный консул Германии в Сан-Франциско. Подчинённый посла Йоганна-Генриха фон Бернсторфа, он также вёл дела с военным атташе Францем фон Папеном и торговым атташе Генрихом Альбертом. Собрав команду сорвиголов и авантюристов, фон Бопп расписался на карте Западного побережья США многоточием взрывов. Один из боевиков консула позднее явился в полицию Детройта с явкой с повинной, что обрекло диверсионную сеть на крах. Однако двоим подопечным фон Боппа всё же удалось скрыться от правосудия.

Это были Курт Янке и Лотар Витцке. Первый, гражданин США, успевший даже послужить в Корпусе морской пехоты, долго водил полицию Сан-Франциско за нос, превратившись из подозреваемого в саботаже в мнимого информатора.

Второй был младшим офицером с крейсера «Дрезден», погибшего в бою с британскими кораблями у берегов Чили 14 марта 1915 года. Сумев с переломом ноги доплыть до берега, он залечил раны, перебрался в Мексику, а затем, меняя поезда, прибыл в Калифорнию. Устроившись работать помощником аптекаря в Беркли, Витцке поднаторел в изготовлении самодельных взрывных устройств, а также в ведении слежки за судами в гавани Сан-Франциско и оборонными предприятиями. Для него, как и для Янке, не составило особого труда добраться до Нью-Йорка.

Поздним вечером 29 июля 1916 года Янке и Витцке отчалили от немецкого «купца» в нью-йоркской гавани на лодке, гребя к Блэк-Том-Айленду. Туда же из цеха «Игл Айрон Веркс» шагал Михал Кристов. У всех троих при себе имелись динамитные шашки и зажигательные бомбы. Молодой словак уже успел примелькаться, и охрана не остановила его. Диверсанты встретились в северной части терминала, и примерно в 02:30 ночи взрывчатка и «зажигалки» были распределены по суше и акватории. Янке и Витцке налегли на вёсла, следуя к Манхэттену. Два часа спустя тётушку Михала, и без того встревоженную оглушительным грохотом, ещё сильнее перепугали крики племянника на пороге: «Что я наделал?! О, Боже, что же я натворил?!» На следующий день его арестовали.

Эхо взрыва

Под стражей Михал Кристов, он же Майкл Кристофф, запоздало попытался обзавестись подложным алиби. Это не помогло, но ни одной веской уликой его истерика после взрыва не подкреплялась — не могло считаться таковой и опознание словака охранниками на Блэк-Том-Айленде. Несмотря на все усилия детектива Томаса Танни, 25 сентября 1916 года Кристов вышел на свободу. Его последующая жизнь будет неблагополучной и недолгой: в начале 1920-х последовали арест за кражу, тюрьма и туберкулёз, закончившиеся смертью в 1928 году.

Хинш, Витцке и Янке скрылись в Мексике, не стесняясь хвастаться там своей боевой биографией. Планы по уничтожению мексиканских нефтедобывающих предприятий, чтобы лишить Штаты драгоценного горючего, сменятся борьбой за пост руководителя местного отделения разведслужбы IIIb. Её выиграет Янке. Витцке решил вернуться в США, чтобы вновь взрывами распахивать врата ада, но его задержали на границе. Президент Вильсон заменил смертный приговор бывшему кайзеровскому моряку на заключение в форте Ливенворт в штате Канзас, откуда Витцке вышел в сентябре 1923 года.

История «Майкла Кристоффа» до сих пор вызывает у историков сомнения. Нередко его постфактум считают то умственно отсталым, то чересчур импульсивным для участия в такой серьёзной акции, как взрыв. Поразительно, но никто так и не ответил за него перед американским правосудием.

Если звёздно-полосатый нейтралитет устоял после потопления «Лузитании», «идиотских янки» военного атташе фон Папена и целой серии терактов, то «телеграмма Циммермана» от 11 января 1917 года не оставила Вильсону выбора. Обещать Мексике территорию Техаса за нападение на Америку было чересчур, и 2 апреля 1917 года США объявили войну Германии. Сразу после этого Генпрокурор поручил Бюро расследований вплотную заняться расследованием шпионажа и диверсионных актов. Военная разведка получила усиление в лице специалистов из Инженерно-саперного отдела Департамента полиции Нью-Йорка.

15 июня 1917 года президент Вильсон подписал Закон о шпионаже. По нему наказанием за передачу представителям иностранных государств любой информации, касающейся национальной обороны, являлось тюремное заключение на срок до 20 лет. Виновным в тех же деяниях в военное время полагалось до 30 лет за решёткой или смертная казнь, а за воспрепятствование вербовке в армию США — те же 20 лет, штраф в размере 10 000 долларов либо и то и другое. Восклицаний в прессе о «полицейском государстве» на сей раз почти не звучало.

25 августа 1921 года полномочные представители Германии и США подписали мирный договор, начала работу смешанная комиссия для урегулирования частных претензий во время войны. Тогда-то и вспомнили о взрыве и других подобных происшествиях. Сбор информации по делу занял еще 18 лет. Представители Госдепа, оборонных предприятий и перевозчиков неустанно колесили по Штатам, пересекали океан в поисках улик и свидетелей… Наконец, 30 октября 1939 года комиссия пришла к выводу, что с Германии причитается. Конечно, рассчитывать на компенсацию от Третьего рейха не приходилось, и окончательный размер суммы был утвержден только в феврале 1953 года: 97,5 млн долларов. Правительство ФРГ расплачивалось за взрыв вплоть до 1979 года.

Если взрыв и не был сильнейшим из сотрясавших Америку, то по своим прямым и косвенным последствиям он точно стоит особняком. Не случайно Франклин Рузвельт в 1942 году сказал помощнику министра обороны Джону Макклою, объясняя решение об интернировании японцев после атаки на Пёрл-Харбор: «Мы не хотим, чтобы Блэк-Том повторился». Эхо взрыва можно расслышать и в новейшей истории. Нам остается лишь надеяться, что он не повторится в очередной раз ни как трагедия, ни как фарс.