Загадочное исчезновение красноармейцев у Мценска, или «Бермудский треугольник» Брянского фронта

Выдающий полководец Александр Васильевич Суворов считал главными воинскими добродетелями храбрость — у солдата, мужество — у офицера и доблесть — у генерала. Одновременно он подчёркивал, что эти качества должны направляться принципами порядка и дисциплины и сопровождаться бдительностью и проницательностью, в противном случае перечисленные достоинства не могут уберечь от поражений и потерь. Примером могут служить события, происходившие в 931-м стрелковом полку (сп) 240-й стрелковой дивизии (сд). Отсутствие порядка и бдительности у полкового и дивизионного командования привело к тому, что участок обороны этой части напоминал настоящий Бермудский треугольник, в котором без вести пропадали целые воинские подразделения. Опираясь на советские и немецкие военные документы, попробуем разобраться с произошедшим в апреле 1942 года у Мценска инцидентом.

Кровавый Мценск

Мценская операция, проводившаяся 27–30 апреля 1942 года силами 3-й армии (А) генерала Жмаченко, является одним из малоизвестных, но достаточно кровопролитных эпизодов Великой Отечественной войны. В ходе трёхдневных боёв части армии пытались выбить немцев из Мценска и лишить их плацдарма на восточном берегу реки Зуша. Согласно утверждённому Жмаченко плану, эта задача возлагалась на оперативные группы 240-й и 137-й сд, которые одновременно наступали на Мценск с двух направлений. При поддержке танков, артиллерии и авиации два усиленных стрелковых полка должны были взять город и уничтожить оборонявшие его подразделения 15-го егерского полка (еп) 29-й егерской моторизованной дивизии (мд) вермахта.

Согласно журналу боевых действий (ЖБД) 3-й А, наступление советских войск началось 27 апреля в 06:30 после артподготовки и авиаударов по вражеским позициям. Поначалу оно развивалось успешно. Спустя два часа стрелковые подразделения обеих дивизий овладели тремя высотами — опорными пунктами немецкого плацдарма. К полудню советская пехота достигла окраин Мценска, где её остановил вражеский огонь. На этом успехи закончились, а вторая половина дня уже была за немцами.

Узнав о нападении на Мценск, командования 35-го армейского корпуса (АК) и 2-й танковой армии (ТА) начали перебрасывать в город пехотные подразделения и выдвинули из Орла к Мценску армейский резерв — роту танков 39-го танкового полка. Одновременно в воздух поднялись пикирующие бомбардировщики и истребители, которые принялись обстреливать и бомбить советские боевые порядки. Последовавшая за этим контратака 15-го еп, поддержанная танками, оказалась успешной: не закрепившиеся на достигнутом рубеже советские части отступили, понеся большие потери.

Сражение за Мценск длилось до 30 апреля включительно и завершилось неудачей для советской стороны. Во время этих боёв немцы взяли в плен 382 красноармейца и захватили трофеи: 153 винтовки, 14 пулемётов, три миномёта и четыре орудия. Советские потери они оценили в 320 убитых, заявив при этом о 86 убитых и 335 раненых со своей стороны. По советским данным, Мценская операция стоила 3-й А свыше 2500 убитых, раненых и пропавших без вести красноармейцев.

Пропавшие роты

Теперь обратимся к событиям, связанным с Мценской операцией, но происходившим двумя неделями ранее.

10 апреля 1942 года 240-я сд занимала оборону в районе Мценска по восточному берегу Зуши, между сёлами 2-я Знаменка и Петровское. С 11 апреля, выполняя личные указания командарма, 931-й сп дивизии вёл разведку, чтобы установить силы и состав вражеских гарнизонов в сёлах Сомово 2-е и Заречье на Толмачёвских выселках, намереваясь в дальнейшем овладеть ими и там закрепиться. Оба населённых пункта находились на восточном берегу реки Зуша: Заречье — в 2 км к северу от Мценска, а Сомово 2-е — в 5–6 км. Согласно боевому донесению штаба 240-й сд в штаб 3-й А от 14 апреля, полк выполнил поставленную задачу:

«К 1.30 12.4.42 разведкой было установлено, что каждый из населённых пунктов занят пехотой пр-ка составом до одного взвода.

В 06.00 12.4.42 931 сп одним стрелковым взводом с РП и отделением пешей разведки двумя группами с севера и востока атаковал Сомово 2-е, выбил находящегося там пр-ка, используя погреба и подвалы, закрепился в Сомово 2-е. Пр-к под давлением нашей пехоты отошёл на зап. берег Зуша».

Захватом села руководил командир 5-й роты 931-го сп техник-интендант 2-го ранга Коваленко. На следующий день уже 3-я рота того же полка атаковала Заречье при поддержке станковых пулемётов и миномётов:

«В 3.30 13.4.42 931 сп одним усиленным стрелковым взводом и отделением разведки атаковал Заречье (Толмачёвские выс.), выбил находящегося там пр-ка, закрепился. Пр-к отошёл на юж. берег р. Зуша».

Взятие обоих населённых пунктов обошлось 2-му батальону 931-го сп в четыре раненых бойца. Названные подразделения полка остались в сёлах в качестве гарнизонов. 14–16 апреля штаб полка докладывал в дивизию, что на его позициях всё спокойно. Однако 17 апреля ситуация изменилась. В оперсводке № 68 штадив доложил в штаб 3-й А:

«2/931 в течение 14 и 15.4.42 без всякого на то разрешения оставил ранее занимаемый участок 2-е Сомово и Заречье (Толмачёвские выс.) при этом имеет по недостаточно проверенным данным — 40 чел. пропавшими без вести».

В тот же день временно исполняющий должность (врид) командира 240-й сд полковник Ерёмин отправил Жмаченко персональное донесение за номером 5:

«В течении ночи 14 и 15.4.42 г. противник неустановленной численностью атаковал гарнизон Заречье — 16 ч. и Сомово 2-е — 24 ч. последнее дважды. В результате боя оба гарнизона, частично погибло и часть взято в плен противником. Подробные результаты расследования будут доложены Вам лично выехавшим на место Комиссаром дивизии. Комиссар 931 стр. полка отстранен. Командиру 931 стр. полка объявлен «Выговор» с предупреждением. Оба пункта занимаются нами».

Глазами комиссара и командарма

Приехавший в 931-й сп старший батальонный комиссар Власов, военком 240-й сд, лично провёл расследование инцидента, а 17 апреля отправил командарму и начальнику политотдела 3-й А несколько сумбурное донесение. Возможно, это можно объяснить тем, что Власов торопился разобраться в случившемся и быстрее доложить наверх.

Военком сообщал, что командование 931-го сп знало о пропаже гарнизонов из обоих сёл, но молчало. Власов заявил, что офицеры не только никому ничего не докладывали вплоть его личного прибытия в расположение полка, но и позже «старались полностью всего не показывать». Возникает вопрос: каким образом командование дивизии узнало об исчезновении гарнизонов, если командование полка никаких докладов об инциденте не делало? Увы, документы 931-го сп и 240-й сд ответа не дают.

Выводы по факту своего расследования Власов изложил в пяти пунктах:

«Считаю:

1. Виновниками столь позорного дела командование 931 сп, т.к. вновь заняв населённые пункты, достаточно разведки не провели, связи с гарнизонами постоянной не установили.
2. Своевременно зная о случившимся там, командованию дивизии не сообщили, т.к. разведсводка за 14, 15 и 16.4.42 говорит, что в 931 сп всё спокойно.
3. Получив сигналы о чрезвычайном происшествии, командование 931 сп мер достаточных к недопущению повторения этого безобразия не приняло.
4. Со стороны командования 931 сп к установлению действительного положения также не было принято.
5. При расследовании мною установлено, что через санчасть полка прошло 5 человек раненых бойцов 5-й роты, как раз занимавшей район Сомово 2-е».

Власов на месте выяснял, при каких обстоятельствах были ранены эти бойцы, а также попытался организовать разведку, чтобы уточнить наличие в обоих сёлах гарнизонов — или же трупов. По мнению военкома 240-й сд, гарнизоны сдаться в плен не могли, так как

«во всех случаях партийно-комсомольская прослойка была, командиры и политруки были на местах».

Поэтому комиссар совместно с особым отделом начал устанавливать наличие «вражеских элементов» в 931-м сп. У Власова действительно были поводы для беспокойства. В начале апреля Жмаченко лично проводил проверку 240-й сд и изложил свою оценку состояния несения службы личным составом в приказе по армии № 1 от 17 апреля 1942 года:

«В результате проверки установлено следующее:

1. Боевая служба организована не только плохо, но на целом ряде участков (обороны — прим. авт.) граничит с преступлением.

Огневые позиции выбраны без учёта обстрела впереди лежащей местности. Взаимная связь между огневыми точками отсутствует. В районах расположения взводов и рот есть участки местности никем не занимаемые и не простреливаются огнём соседних точек.

2. Разведка, служба наблюдения, непрерывное командирское наблюдение за полем боя не организовано. Нет непрерывного воздействия ружейно-пулемётного огня на противника, который безнаказанно, вблизи расположения огневых точек, продолжает производить укрепление своего огневого рубежа.

3. Патрулирование, служба полевых караулов, гарнизонов огневых точек настолько плохо организованы, что в значительной части ротных и батальонных р-нов можно пройти без знания пароля. Никто из патрулей, встречающихся команд, гарнизонов огневых точек и командиров не спрашивает пароль, пропуск, а ограничивается только тем, что прибывшее лицо имеет форму Красной Армии.

Эта преступная беспечность может привести к такому положению, когда группа переодетых в нашу форму диверсантов или разведчиков врага, может свободно проникнуть в район обороны и даже в тыл обороны.

4. Контроль боеготовности обороны, её непрерывной активности штабом дивизии, штабами полков не только не организованы, но и в большинстве районов никто из работников штабов не был, а командиры взводов, рот и батальонов 931 сп в большинстве случаев отсиживаются в подвалах населённых пунктов и очень редко можно встретить на переднем крае у огневых точек».

Дров в костёр подбросили военком и особый отдел 240-й сд, доложившие Жмаченко, что с 15 февраля на сторону врага перешло 20 красноармейцев из личного состава дивизии. В результате, отвечая на устные претензии командарма, врид комдива Ерёмин был вынужден 15 апреля отправить Жмаченко доклад, в котором первым делом затронул вопрос о перебежчиках:

«1. Позорные случаи перехода бойцов дивизии на сторону врага.

За время вхождения дивизии в состав 3 Армии в первой линии, т.е. с 15.2.42 имелось 6 случаев перехода бойцов на сторону врага.

Из них: в феврале месяце — один человек,

в марте месяце — один человек,

за 14 дней апреля — 4 человека.

Доложенная Вам цифра Комиссаром дивизии 20 человек, является неправильной. Не правдивый доклад получился потому, что Особый Отдел дивизии в свою очередь доложил комиссару эту цифру, не проводя детального расследования.

Все факты в настоящий момент проверяются, т.к. уже один факт, что из четырёх, значащихся как изменники Родины, два лежат в МСБ ранеными, а два убиты».

Также по фактам измены Родине Ерёмин доложил Жмаченко, что командиру Есипову и комиссару Большакову из 931-го сп, из состава которого были зафиксированы последние случаи перехода бойцов на сторону врага, приказом был объявлен выговор. Кроме того, Большаков был привлечён к партийной ответственности.

«Бермудский треугольник» Брянского фронта

Двумя вышеупомянутыми донесениями от Власова и Ерёмина расследование пропажи гарнизонов не ограничилось. Комдив послал в 931-й сп на помощь военкому помощника начальника 1-го отделения штадива старшего лейтенанта Куценко. Потратив сутки на проверку, Власов и Куценко детально установили ход событий в Заречье и Сомово 2-е, о чём Ерёмин доложил командарму. В донесении № 6 от 18 апреля по поводу Сомово 2-е комдив писал:

«1) (…) Днём 14.4.42 немцы захватили и уничтожили гарнизон в составе 15 чел. от 5 роты 931 сп во главе с командиром роты техником интендантом 2 ранга т. Коваленко. Об этом стало известно только вечером 14.4. Вторая группа бойцов 5 роты в составе 12 чел. Во главе с политруком роты — мл. политруком т. Галкиным прибывшая в Сомово 2-е для смены находившегося там гарнизона, никого не обнаружила, там был найден труп кр-ца Афанасьева, разбитый телефон и диски от РП с расстрелянными гильзами. Телефонный провод был перебит ещё днём во время арт.мин. стрельбы пр-ка. Младший политрук Галкин немедленно по прибытии в Сомово 2-е восстановил телефонную связь с батальоном и обо всём обнаруженном доложил командиру батальона ст. лейтенанту Гонтаренко. Командир 2-го батальона т. Гонтаренко немедленно по телефону доложил о случившемся Командиру полка майору т. Есипову. От которого получил приказание уточнить положение».

Группа Галкина до 15:00 15 апреля поддерживала телефонную связь с батальоном. После немецкого артобстрела она прервалась, и восстановить её не удалось. С наступлением темноты в Сомово 2-е отправилась ещё одна группа из 16 бойцов во главе с сержантом Аверкиным для восстановления связи с Галкиным. Перед полуночью эта группа вернулась обратно, и Аверкин доложил, что гарнизона в селе снова нет. Таким образом, общие потери в Сомово 2-е составили 27 человек, включая командира и политрука роты.

Заречье оказалось ещё одним углом «Бермудского треугольника». В отношении него Ерёмин доложил Жмаченко такие факты:

«2) (…) Гарнизон Заречье (Толмачёвские выс.) составляла 3 стр. рота 931 сп в количестве 41 чел. С наступлением темноты 15.4 на смену 3 стр. роты прибыла в Заречье 4 стр. рота того-же полка в составе 17 чел., которая там никого из личного состава 3 с.р. не обнаружила. Был найден заминированный труп кр-ца 3 с.р. При его осмотре разорвалась мина, которой был смертельно ранен командир 4 роты лейтенант Устименко. Из-за отсутствия телефонной связи, по указанию командира полка майора Есипова, в ночь на 16.4. группа 4 с.р. из Заречья была отведена».

По итогам расследования Ерёмин считал, что командование 931-го сп было своевременно осведомлено об исчезновении гарнизонов в Заречье и Сомово 2-е, но решительных мер к уточнению и восстановлению положения не приняло, а в дивизию доложило с большим запозданием, что привело к затяжке времени для доклада командарму. В итоге, когда подразделения 931-го сп заняли оба села, его командование не провело тщательной разведки, не наладило надёжную связь с гарнизонами и не установило контроль над их действиями.

Завершая донесение, комдив написал, что решил провести разведку Сомово 2-е и Заречья, чтобы подробно выяснить причины исчезновения гарнизонов и произвести расследование для привлечения виновных. Увы, но больше донесений по этому делу обнаружить не удалось. За исключением одного документа.

Версия подполковника Красина

9 июня 1942 года командование Брянским фронтом издало приказ № 48 «О недочётах в организации и проведении войсковой разведки», в котором отметило, что разведка боем приводит

«к бесцельным и преступным потерям в личном составе разведывательных и стрелковых подразделений».

Командование 3-й А ознакомило с ним свой личный состав и затребовало у штабов дивизий примеры, когда проведение силовой разведки привело к большим потерям. 15 июня начштаба 240-й сд подполковник Красин отправил в штаарм донесение, в котором в качестве таких примеров привёл захват 931-м сп Заречья и Сомово 2-е:

«1. В ночь на 12.4.42 усиленным взводом 2/931 сп была проведена силовая разведка в Сомово 2-е, в результате боевое охранение пр-ка было выбито из Сомово 2-е и взвод там закрепился.

За этим взводом не было установлено тщательного наблюдения, потеряна всякая связь. Для смены была выслана группа только лишь через двое суток, с которой также никакой связи не было установлено и лишь высланная группа 16.4.42 установила, что в Сомово 2-е высланных ранее бойцов и командиров не оказалось, был обнаружен только труп одного красноармейца и разбитый пулемёт ДП.

2. В ночь на 14.4.42 усиленным взводом 1/931 сп с отделением пеших разведчиков велась силовая разведка в Заречье (толмачёвские выс.). Указанная группа выбив боевое охранение пр-ка заняла Заречье (толмачёвские выс.), о чём было донесено по телефону. Успокоившись на этом командование полка и батальона мер наблюдения и постоянной связи с этим взводом не приняло.

Высланная группа 15.3.42 для смены попала так-же в засаду противника, лишь одному красноармейцу удалось уйти и доложить о случившемся.

В результате потери за эти две операции 81 чел.».

Отметим, что версия Красина отличается от выводов апрельского расследования по горячим следам. Получается, что в Сомово 2-е исчезли группы Коваленко и Галкина (27 человек), а в Заречье — 3-я рота (41 человек). Кроме того, группа Устименко (17 человек) не была отведена, как указывал Ерёмин, а также пропала в Заречье. Всего в этих инцидентах участвовало 85 человек. Четверо из них, видимо, выжили, и одного из них Красин упоминает в своём донесении. Но что случилось с остальными? Попробуем найти ответ на этот вопрос в немецких документах.

Немецкий взгляд

В апреле 1942 года в районе Мценска оборонялась 29-я мд, входившая в состав 35-го АК 2-й ТА вермахта. Это соединение в январе следующего года было уничтожено под Сталинградом, поэтому большинство его штабных документов не сохранилось. Тем не менее часть из них захватили советские войска и передали в Разведывательное управление Генштаба Красной армии, где они были переведены и изучены.

Трофейные бумаги штаба 29-й мд содержат информацию об успешных немецких поисках севернее Мценска в середине апреля 1942 года: в частности, кто и когда атаковал советские гарнизоны в Сомово 2-е и Заречье. Доклад штаба 29-й мд от 25 апреля, повествующий о проведённых дивизией апрельских разведпоисках, описывает детали нападения немецкой разведгруппы (РГ) на Заречье 14 апреля:

«Поиск разведдозора в районе, что западнее железнодорожного опорного пункта 14.4.42, первая половина дня.

Командир: фельдфебель Бендер, 7 рота 15 мпп

Численный состав разведдозора: 7 человек

Прикрытие разведдозоров обеспечивают 2 отделения станковых пулемётов 8-й роты 15 пп. Расход боеприпасов:

артиллерия — 9 снарядов,

станковые пулемёты — 4200 патронов

тяжёлые миномёты — 52 мины.

Результаты:

Трофеи: 1 ручной пулемёт,

1 легкий миномёт,

45 винтовок,

48 ручных гранат

2000 патронов

Пленные: 40 человек

Убитые: 10 человек

Собственные потери: 3 человека убитыми

Вначале противник пытался оказать сильное сопротивление. После неоднократных предложений противник сдался.

Выводы:

Темнота позволяет частям скрытно подойти к противнику на очень близкое расстояние. Быстрые и решительные действия, не давшие противнику опомниться, всегда ведут к успеху. При этом собственные потери бывают значительно меньше».

Далее в этом же документе штаб 29-й мд подводит краткий итог трёх разведпоисков 14–15 апреля, корректируя результаты акций своих РГ:

«14.4.42. Налёт 7-й роты 15 пп на Толмачёвские:

15 убитых, 39 пленных. Захвачено: 1 ручной пулемёт, 1 миномёт, 45 винтовок.

Собственные потери — 3 убитых

14.4.42. Налёт ударной группы II роты 71 пп на Сомово II:

Пленных: 1 офицер, 3 солдата

Захвачено: 1 пулемёт и 14 винтовок.

Собственных потерь нет

15.4.42. Налёт на Толмашевские:

13 человек (1 младший лейтенант) сдались в плен. Принесли с собой ручной пулемёт.

Собственных потерь нет».

По Заречью эта информация также уточняется записями ЖБД 2-й ТА за 14–15 апреля:

«14 апреля

17:00 – 22:00 35 АК

(…)

На фронте 29 мд, особенно сев.-вост. Мценска, обнаружено интенсивное передвижение противника. Село в 2 км севернее Мценска успешно очищено от сил противника, занявших её ночью. При этом противник потерял 15 человек убитыми (подсчитанные тела), 39 пленными, 1 ручной пулемёт, 1 ротный миномёт, многочисленное стрелковое вооружение. Наши потери: 3 убитых, среди них — руководитель операции, фельдфебель, по своей инициативе проведший её всего с 7 подчинёнными.

(…)

15 апреля

17:00 – 22:00 35 АК

(…)

Очищенная от противника силами 29 мд в предыдущие дни деревня в 2 км сев. Мценска была сегодня в первой половине дня снова обнаружена занятой русскими. В результате обращения по громкоговорителю, поддержанного артиллерийским огнём, сдался 1 мл. лейтенант с 12-ю солдатами. Запрошено выделение для использования на фронте большего количества передвижных громкоговорителей, так как армия ожидает больших успехов от их применения».

Размышления и выводы

Ознакомившись с советской и немецкой точками зрения на судьбу пропавших гарнизонов, отметим следующие несовпадения.

Наиболее информативно немцы описывают свои поиски в Заречье. Из их документов ясно, что 14 апреля 3-ю роту 931-го сп атаковала РГ фельдфебеля Бендера из восьми человек. Хотя нападение было внезапным, советский гарнизон оказал сопротивление и убил троих немецких разведчиков, включая Бендера. Затем немцы уговорили красноармейцев сложить оружие, чем и объясняется такое количество пленных — 39 человек. Но непонятно, почему в рапорте 29-й мд фигурируют сначала 10, а затем 15 убитых русских? Ведь согласно советским документам, первый гарнизон в Заречье состоял из 41 человека. Впрочем, людей там могло быть действительно больше: немецкие трофеи составили 45 винтовок, что ставит верность советских данных о численности гарнизона под сомнение.

О том, что произошло там же 15 апреля, известно уже больше. Немцы полностью подтверждают информацию Красина о пропаже в Заречье группы Устименко. Обнаружив после проведённого ранее поиска ещё один советский гарнизон, немцы обстреляли его, а затем с помощью громкоговорителя убедили красноармейцев сдаться.

Как следует из немецких документов, на их сторону перешли младший лейтенант и 12 бойцов. Какой советский командир сдался в плен, не ясно. Согласно советским документам, лейтенант Александр Устименко числится убитым 14 апреля 1942 года, а в донесении Ерёмина он упоминается как подорвавшийся на мине. Если же советская сторона ошибается, то можно предположить, что после обстрела три красноармейца были убиты, ещё один ушёл из Заречья и доложил, что гарнизон попал в засаду, а тем временем Устименко и оставшиеся 12 человек сдались в плен. Однако версия о том, что тем младшим лейтенантом был именно он, а не другой офицер, требует уточнения.

В отношении Сомово 2-е ясности меньше. Из документов 29-й мд следует, что 14 апреля группу Коваленко атаковала немецкая РГ. Результатом боя стало пленение Коваленко и ещё троих бойцов. Однако немцы не указали, что случилось с остальными красноармейцами. Вероятно, часть из них была убита, а часть отступила, что объясняет слова военкома 240-й сд о наличии в санчасти пяти раненых бойцов из гарнизона Сомово 2-е. А вот что случилось с группой Галкина, остаётся загадкой, так как немецкая сторона не заявляла повторных действий своей разведки 15 апреля в Сомово 2-е.

Любопытно, что в 931-м сп числился политрук 3-й роты полка Василий Галкин. Правда, он не сдавался в плен, а продолжил воевать до самой Победы. Неясно, был ли у него в 5-й роте однофамилец, или же в документах 240-й сд неверно указана фамилия командира группы, отправленной 15 апреля в Сомово 2-е.

В завершение отметим, что случай пленения у Мценска 39 красноармейцев меньшей по численности РГ может на первый взгляд показаться уникальным. Однако здесь больше просматривается не мастерство разведчиков, а неготовность советских подразделений в Заречье и Сомово 2-е к какому-либо противодействию. Безусловно, в этом есть вина как командования 240-й сд, так и командиров её частей и подразделений, несших ответственность за организацию боевой службы. Командарм Жмаченко охарактеризовал её как граничащую с преступлением.

Отвечая на претензии командующего 3-й А, полковник Ерёмин писал:

«Ваши указания «прекратить» молчаливое соглашение с противником: «Меня не трогай и я тебя не трону», проявить активность во всех действиях, покончить «спячку» доведены до командного и политического состава и до бойцов дивизии».

К сожалению, командарм оказался прав. Проведённая им проверка за несколько дней до инцидента с пропажей гарнизонов вскрыла недочёты в боевой подготовке дивизии и организации службы, которые позволили вражеской разведке безнаказанно напасть на подразделения 931-го сп и уничтожить их. В этом случае будет уместно вспомнить военную мудрость, согласно которой в сражении с врагом меньше рискует тот, кто усердно готовит армию к бою. Увы, командование 240-й сд и её полковые командиры об этом правиле забыли.