Жорес Алферов, легенда №1

Он – легенда физики, его открытия заставили технический прогресс идти семимильными шагами. Благодаря Алферову и его коллегам, работавшим под его руководством, мы получили оптоволокно, светодиоды, лазеры и целый ряд нанотехнологий.

Он родился в семье Ивана Карповича Алфёрова и Анны Владимировны Розенблюм в белорусском городе Витебск. Родители, свято верившие в идеалы революции, назвали первого сына Марксом, а второго, появившегося на свет 15 марта 1930 года, Жоресом – в честь Жана Жореса, руководителя французской социалистической партии. После 1935 года семейство обосновалось на Урале, где Иван Карпович стал директором целлюлозно-бумажного завода.

С детства Жорес видел себя журналистом, в отличие от старшего брата Маркса, который увлекался наукой и после окончания школы в 1941-м поступил в Уральский индустриальный институт на энергетический факультет. Но проучившись лишь несколько недель, Маркс ушел добровольцем на фронт. Дойдя до Курской дуги и получив тяжелое ранение в голову, Маркс заехал после госпиталя на три дня к семье в Свердловск. В те дни 13-летний Жорес смотрел на старшего брата с обожанием, как на героя. Вот только Маркс рассказывал все больше не о войне, а об институте и о том, как светлое будущее ждет советскую науку. Это была их последняя встреча. Младший лейтенант Маркс Алфёров погиб в бою во время Корсунь-Шевченковской операции на территории Украины в начале 44-го.

«Я его безумно любил – меня он, наверное, любил еще больше. Он был человеком более талантливым, более целеустремленным и чистым, чем я», – рассказывал позже Алферов, не стесняясь своих слез. Через год семья отправилась в Минск, где Жорес окончил среднюю школу с золотой медалью, полюбив за это время точные науки куда как больше, чем гуманитарные. Этому способствовала не только память о брате. Был еще и, по словам Жореса, «потрясающий» школьный учитель Яков Мельцерзон. «Яков Борисович проводил сдвоенные уроки. Вернее, это даже трудно было назвать уроками: он читал настоящие лекции, обращался с нами не как со школярами, а как со взрослыми студентами, – вспоминал Алферов. – В десятом классе Яков Борисович, рассказывая о радиолокации, объяснил устройство катодного осциллографа, и я был просто поражен этим умным устройством. С тех пор электроника стала для меня самым интересным делом».

По совету учителя Алферов после школы поступил на первый курс энергетического факультета Белорусского политехнического института, но – в связи с переводом отца в Ленинград – проучился там лишь год. В 48-м Жорес поступил на второй курс факультета электронной техники Ленинградского электротехнического института (ЛЭТИ) и с отличием закончил его через четыре года по специальности «электровакуумная техника».

В 1953 году Алферов был принят на работу в Физико-технический институт им. Иоффе, где включился в работу по созданию полупроводниковых приборов. По итогам этой работы, с которой физики справились блестяще, Алферов получил первую правительственную награду. В 1961-м Жорес защитил кандидатскую диссертацию, в которой исследовал выпрямители из германия и кремния. Вскоре его работа стала основой для всей полупроводниковой советской электроники.

Продолжая свои изыскания в полупроводниках, Алферов занимался утопичной, по мнению многих его коллег, идеей – созданием гетеропереходов, то есть слоистой структуры из различных полупроводников. Они позволили бы куда эффективней управлять световыми и электронными потоками. Алферову в ходе многочисленных опытов удалось подобрать идеальную гетеропару, кардинально улучшив параметры большинства известных полупроводниковых приборов. Это открыло принципиально новые перспективы их применения в оптической и квантовой электронике.

Данные исследования были обобщены Алферовым в докторской диссертации, которую он защитил в 1970 году. Работа была высоко оценена всем мировым научным сообществом. Так, в 1971 году американский Франклиновский институт вручил Алферову медаль Баллантайна, которую часто называют «малой Нобелевской премией». Через год Алферов был награжден и самой высокой наградой в СССР – Ленинской премией. В 72-м Алферов становится членом-корреспондентом Академии наук, в 79-м – академиком, а вскоре – и вице-президентом АН СССР.

Благодаря технологиям Алферова в СССР впервые в мире было организовано изготовление гетероструктурных солнечных элементов для космических батарей. Алферов вообще считал, что будущее человечества – за солнечной энергетикой. «Каменный век закончился не потому, что наступил дефицит камня, и век нефти закончится не из-за дефицита нефти, – говорил он. – Нам, безусловно, нужны новые источники энергии. Причем успешный термоядерный реактор есть у нас под рукой. Это звезда класса G2, очень средняя по космическим меркам – наше Солнце. Оно надежно функционирует уже многие миллиарды лет и еще долго будет продолжать работать без перебоев. Наверное, наилучшим вариантом для нас было бы научиться эффективному преобразованию солнечной энергии».

В 2000 году работы Алферова были отмечены и высшей мировой научной наградой – Нобелевской премией. Ее Алферов получил за разработку полупроводниковых гетероструктур и создание быстрых опто- и микроэлектронных компонентов.

Понимая, что наука и образование неразделимы, Алферов много времени уделял вопросу подготовки научных кадров. Часть из средств Нобелевской премии были переданы Жоресом в учрежденный им же Фонд поддержки талантливой молодёжи в области образования и науки. Кстати, академик был непримиримым борцом с ЕГЭ, а в 2016-м стал соавтором законопроекта «Образование для всех», выступая за исключение слова «услуга» из законов об образовании.

Будучи депутатом Госдумы, Алферов никогда не замалчивал проблемы науки в России, понимая, к каким катастрофическим последствиям это может привести. Он не переставал повторять: «Все, что создано человечеством, создано благодаря науке. И если уж суждено нашей стране быть великой державой, то она ею будет не благодаря ядерному оружию или западным инвестициям, не благодаря вере в Б-га или президента, а благодаря труду ее народа, вере в знание, в науку, благодаря сохранению и развитию научного потенциала и образования».

С 2010 года он являлся сопредседателем Консультативного научного Совета Фонда «Сколково», после одного из совещаний в котором был доставлен в больницу. Это случилось в ноябре 2018 года, врачи диагностировали у него гипертонический криз. Академик пробыл в больнице больше месяца и был выписан в декабре. Первого марта 2019 года он скончался в возрасте 88 лет.