Американская художница Шейла Хикс превращает старинные технологии ткачества в оригинальные текстильные инсталляции

Шейла Хикс родилась в США в 1934 году. Мама учила ее шить, бабушка – вышивать, а педагоги Йельского университета – думать, исследовать, искать новое… Шейле повезло встретиться с четой Альберс – выпускниками и педагогами Баухауса, в годы войны перебравшимися в США и работавшими в Йеле. Йозеф Альберс обратил внимание на талантливую ученицу и познакомил ее со своей женой. Анни Альберс в свое время была звездой ткацкой мастерской. Шейла вспоминала, как после разговора с Анни ощутила настоящее прозрение и странное, почти религиозное чувство.

Хикс с детских лет обожала работать с тканью, а потому свой путь в искусстве определила очень рано. В ее жизни не было мучительных творческих поисков – она все знала заранее. Ее дипломная работа, посвященная текстилю древних культур Америки, потрясла даже самых строгих критиков. Шейле присудили фулбрайтовскую стипендию, что позволило ей совершить творческое путешествие по Латинской Америке. Она собиралась исследовать традиционную живопись и архитектуру – но себя не обманешь. Хикс с головой погрузилась в изучение ткачества доколумбовой Америки. Гобелены, тканые узоры, вытканные холсты, новые ритмы, формы, способы взаимодействия… В дальнейшем Шейла в поисках вдохновения и знаний побывала в Марокко, Индии, Чили, Швеции, Израили, Саудовской Аравии, Японии и ЮАР. Она общалась с этнографами, культурологами и антропологами. Со временем к восхищению национальными ремеслами прибавилась… злость. Шейлу возмущало, что богатые возможности текстиля и традиционных технологий не находят воплощения в искусстве – «настоящем», элитарном искусстве, место которому в музеях и на арт-рынке. «Ткачиха» – это звучит гордо и уж точно не хуже, чем «художник»!

В Мексике Шейла вышла замуж за пчеловода по имени Хенрик Тати Шлубах и стала матерью – у супругов родилась дочь Итака. Но… роль жены и матери была для нее слишком тесной. Хикс открыла собственную ткаческую мастерскую и там создала свои первые масштабные тканые панно. Она сочетала волокна шерсти и льна с кусками пластика и сланца, раковины моллюсков и бисер, шнурки и полоски резины, фрагменты поношенной одежды… Тогда же Хикс начала преподавать. Однако Мексика была мала для творческих амбиций художницы. Ее брак начал трещать по швам… и Шейла выбрала искусство.

Вместе с дочерью Хикс перебралась в Париж, где живет и по сей день. Шлубах и Мексика остались в прошлом. Через два года она снова вышла замуж – на сей раз за художника, у которого уже была дочь от прошлого брака. В этом союзе у Хикс родился сын, который также предпочел карьеру в области искусства. В 1966 году Хикс получила свой первый крупный заказ - она разработала для Knoll (с ними сотрудничали многие культовые дизайнеры современности) пеструю ткань Inca, вдохновленную андским текстилем. Хикс обожала сотрудничать с архитекторами – несмотря на творческий индивидуализм, командная работа ее вдохновляет. И хотя Хикс мечтала привести ткачество в музеи, ее работы радуют и тех, кто далек от искусства. Ее текстильные композиции можно найти в аэропорту им. Кеннеди и здании Фонда Форда в Нью-Йорке, она своими руками создала занавес актового зала Технологического института в американском городе Рочестере… Не всем работам Хикс везло – некоторые ее интерьерные проекты подвергались серьезному вмешательству и даже уничтожению. Но именно крупные дизайнерские проекты Хикс привлекли к ней внимание галеристов и арт-критиков – и не только. Знаменитый философ, этнограф и социолог Клод Леви-Стросс говорил о ней так: «Ничто не сможет лучше, чем это искусство, служить одновременно и украшением, и противоядием функциональной и утилитарной архитектуре, к которой мы приговорены».

А затем была слава, международное признание, многочисленные выставки, проекты и экспедиции… Огромные инсталляции и тканые панно, нити, свисающие с потолка, и аморфные тканые объекты, странные сочетания материалов и технологии, которым тысячи лет – все это творчество Шейлы Хикс.

Работы «арт-ткачихи» Шейлы Хикс – признанные шедевры современного искусства. Они особо любимы галеристами за интерактивность – посетители выставок, особенно дети, просто обожают «купаться» в мягких текстильных шарах или бродить среди тканых «глыб», а любой контакт с человеком видоизменяет работы Хикс, придает им новые формы. Художница всегда работает на совесть – ее работы должны «выдерживать грубое механическое вмешательство». Инсталляции и панно Шейлы можно найти в галерее Тейт, Музее Виктории и Альберта в Лондоне, Стейделик-Музее в Амстердаме, в парижском Центре Помпиду, в Музее современного искусства в Нью-Йорке и Метрополитен Музее, в музеях Чикаго, Майами, Сантьяго и Омахи.

Она очень много говорит о роли искусства, но почти никогда – о том, как в голову ей приходят идеи новых инсталляций, о смысле своих работ и даже о технологиях. Да и вопросы о творческом процессе Хикс не любит. «Это все равно, что смотреть на рисунок и спрашивать, какой карандаш я использую. Глядя на рисунок, вы хотите знать, какой карандаш или ручку я использую или какую бумагу?». Часто она не подписывает свои работы, считая, что объект искусства важнее автора.

Хикс также считает, что искусство может решать непростые социальные задачи. В 2000 году группа художников под руководством Шейлы Хикс отправилась в Кейптаун по программе ЮНЕСКО. Там они обучали местных жительниц навыкам производства предметов на продажу, что принесло бы им финансовую незавимость. Сегодня, несмотря на солидный возраст, художница интересуется проблемами экологии, переработки, и биоразлагаемых материалов – и полна творческих планов.