Чувственные женские портреты на фоне фэнтезийных пейзажей от канадской художницы-феминистки Мэнди Цунг

Являя зрителю своих очаровательных и волнительных персонажей, Цунг стремится воссоздать идеи о том, как женщина воспринимается в современном мире. Её выразительные рисунки и картины наполнены эмоциями, исходящими от красавиц с широко раскрытыми глазами до более мечтательных фигур, где каждый мощный портрет представляет собой сочетание чувственного желания, объединенного с женской силой.

Её часто спрашивают, почему она рисует только женскую фигуру. На что Мэнди не без улыбки говорит: «Интересно, мужчинам-художникам задают этот вопрос так же часто, как и мне? В конце концов, будучи женщиной, независимо от того, есть ли у меня какой-либо сознательный мотив или нет, у меня действительно есть глубокий уровень понимания того, что значит жить в женском теле. Разумно думать, что я полностью отождествляюсь с тем, что рисую». С тех пор, как она была маленькой девочкой, окружённой литературой, журналами и комиксами, на которых изображались очаровательные женщины, Цунг чувствовала желание подражать и разрушать образы, которые отражают её взгляд на то, что значит быть женщиной. По мере того как она всё больше осознавала мир вокруг неё, этот опыт женственности расширялся и развивался. Так уж случилось, что из-за своей гендерной принадлежности, женщина столкнулась со множеством ограничений. Именно поэтому она решила, что персонажи на её картинах всегда должны быть эмоциональными, чтобы передать глубину человеческого опыта через универсальные жесты и выражения. Совсем недавно она поняла, что это её личный опыт, о котором она, в первую очередь, имеет право говорить. Как бы ей ни хотелось решать все мировые проблемы с помощью своего искусства, по её словам, лучше всего служить миру, если её внутренний голос расскажет её собственную уникальную историю о смешанной расе, а также о странной женщине-феминистке. Это неотъемлемый контекст, в котором создаётся всё искусство Мэнди. Очень часто это результат преодоления негативных эмоций – отчаяния, гнева, разочарования, бессилия. Наоборот, «красивое» – это слово, которое часто прикрепляется к работе других, и, хотя это может быть поверхностным дескриптором, правда заключается в том, что автор пытается найти красоту в самые смутные моменты, чтобы достичь уровня оптимизма и трансформации ради себя самой, в ровном счёте столько же, сколько и для зрителя: «Женщины растут, чувствуя большую привязанность к собственному телу. С юных лет нас учат, что это самое важное, что у нас когда-либо будет, красота – это высшее достижение. Это также неизбежный факт, что мы будем стареть, и наши тела изменятся. Искусство – это способ обрести покой во всех этих вещах, а также свободу физического тела. Вполне естественно, что я нахожу своё выражение через женскую форму».

Её творческие и поразительные творения, кажется, отражают широту эмоций и тонкую уязвимость. Мэнди также поддерживает связь со своим собственным мультикультурным наследием, красиво представляя девушек с полуазиатской идентичностью. Возможно, наиболее увлекательным аспектом её стилизованной работы является то, как плавные линии и цветочные мотивы, тонко и красиво переплетаясь между собой, овивают и подчёркивают женский стан. Но это лишь верхушка айсберга, ведь за красивой и безвинной обложкой кроется одна из самых противоречивых и спорных тем, связанных с феминизмом. Мэнди не боится бесстрашно отождествлять себя, защищать и воплощать феминистскую риторику в своём творчестве. Рисунки и картины, которые она выводит в мир, преодолевают разрыв между красотой, отражением и представлением, в то же время идеально балансируя на грани эстетики, приятных форм и концептуальной глубины. Для эстетизма её работы являются продолжением её недавней серии картин, посвящённых тому, как изобразить женскую форму таким образом, чтобы она выходила за рамки узких стандартов красоты, в которые особы прекрасного пола вынуждены вписываться. Именно поэтому она попыталась изобразить некоторые концепции так, чтобы они были понятны всем и каждому. Люди должны помнить и понимать то, что ни расовая принадлежность, ни цвет кожи и волос не делают нас хуже или лучше, и что все навязанные стандарты и формы – лишь способ создать ещё одну «серую» массу, в которой большинство погрязает по уши.

Поскольку большая часть её работ акцентирует внимание на идентичности смешанной расы, её модели смешанные и в основном полуазиатского происхождения. Она часто выступает в качестве модели, но помимо этого у неё есть близкие друзья, которые также позируют для неё. Тот факт, что Мэнди очень близка с ними, важен, потому что она знает, что они связаны на многих уровнях. Иногда Цунг попросту «играет» с созданием работы, которая посвящена тому, кого она рисует, то есть «портретная живопись», а не выражение чего-то внутри себя. При это художница говорит, что эти понятия совершенно разные и могут мешать друг другу, если она не уверена, в каком направлении идёт в развивающемся сюжете. Зачастую она старается абстрагироваться от мыслей и представления о том, как выглядит модель, но в конечном итоге в работе всегда присутствует какой-то аспект самого автора, потому что у неё есть только свои собственные эмоции, направляющие её работу. Даже если кто-то говорит ей, что они чувствуют, или она видит что-то на их лицах, Мэнди знает только то, что эти ощущения основываются на своей собственной интерпретации.

Так же художница говорит и о том, что её стиль, безусловно, развивался и развивается вместе с ней. На первых порах она была очень влюблена в журналы о моде и красоте, и поэтому брала понравившиеся образы за основу. Она всегда смешивала черты разных моделей и различных этнических групп, не зацикливаясь так сильно о расизме и гендерной политике так, как сейчас. Бросив читать эти журналы, женщина всерьёз задумалась над тем, а что же происходит вокруг. И тогда она углубилась в феминизм. Её задача сейчас состоит в том, чтобы просто придерживаться того, что ей кажется правильным, основываясь на всём, что она знает, и не допустить, чтобы собственные страхи по поводу того, что другие думают, ограничивали её. Недавно она прочитала, что страх и стыд являются инструментами контроля, используемыми теми, кто находится у власти, и это действительно разозлило Цунг, зная, что её жизнь была сформирована этими чувствами не как побочный продукт собственного выбора, а как преднамеренный способ держать её в покое и неведение, это заставило женщину захотеть по-настоящему принять в себе то, что бросает вызов существующим социальным структурам, и, делая это, она точно знает, что это приведёт её к более тематически сложной работе в будущем.

Для неё наиболее важными аспектами интерсекциональности является то, что она признаёт многие другие факторы вне пола, такие как раса, класс, сексуальность, инвалидность и т. д., связанные сексизмом. Ко всему прочему, художница поймала себя на мысли о том, что в сообщество входят трансгендеры и секс-работники, тогда как предыдущие поколения феминизма зашли настолько далеко, что стали враждебными по отношению к ним. Лицемерно исключать кого-либо из разговора, учитывая тот факт, что феминистки борются за участие. Следовательно, женщина говорит о том,что они должны слушать все голоса, особенно голоса наиболее уязвимых групп, потому что они знают недостатки системы лучше, чем кто-либо другой. Имея друзей всех «видов», художница научилась слушать их, особенно, когда они оспаривают то, что она делает. В итоге это заставило её понять, насколько бессознательно укоренилось так много предубеждений в каждом человеке, чтобы не знать о том, что испытывают другие, только потому, что они испытывают сексизм: «Потребовалось много усилий, чтобы быть более добросовестной в том, что я говорю и делаю, но оно того стоит. Со временем мне это помогло понять и принять не только себя, а и окружающих», – рассказывает Мэнди о своём интересе и социальной значимости интерсекционного феминизма.

Цунг рассказывает о том, что слово «свирепый» часто приходит ей в голову, когда она решает то, как будет выглядеть её работа. Образ женщины как всемогущего, и в то же время эмоционально уязвимого создания действительно поднимает ей настроение. Как бы она не хотела уйти от красоты, она всё ещё присутствует в её работе, и Мэнди пытается сделать всё, чтобы она гармонировала с изображением на полотнах. Её склонность к тщательному отображению человеческого тела привела художницу к тому, что оно стало ключевой фигурой в темах, которые она исследует: «Яркий цвет – это то, к чему я стремлюсь, потому что он выражает такой эмоциональный поток, как для меня, пока я рисую, так и для зрителя. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что делает мою работу «моей», и не пытаться подтолкнуть её к тому, чтобы походила на работы художника, которым я сейчас увлекаюсь», – говорит автор о том, как постепенно обретает свой собственный стиль.

«Я всегда начинаю с эмоционального вопроса: «Какое самое острое чувство нужно выразить?». Это моя терапия. Мне нравится ссылаться на «справочные» фотографии под рукой, когда я готова начать что-то новое, поэтому я буду делать эталонные снимки с тоннами разных поз задолго до того, как узнаю, что они мне понадобятся». Когда приходит время начать работу, она перелистывает все эти фотографии, пока что-то не захватывает её, и затем она начинает делать наброски, чтобы разобраться. На этом этапе автор размышляет над тем, как она может изменить вещи, чтобы придать работе правильное ощущение, но при этом женщина старается не зацикливаться на чём-то одном, чтобы не потерять вдохновение для создания произведения. Раньше она оставляла больше места для экспериментов, но из-за сжатых сроков и только нескольких часов рабочего времени в день из-за здоровья Цунг теперь старается планировать как можно больше.

Из слов Мэнди становится ясно, что для неё искусство одновременно – это призвание и принуждение. Это то, что ей нужно сделать, чтобы чувствовать себя уравновешенной и удовлетворённой, это способ обрабатывать события, происходящие в мире, и познавать себя. Ведь искусство предлагает так много возможностей подвергать сомнению всё и свободу делать ошибки: «В своих картинах я стараюсь создать некое подобие общения, поэтому для меня важно, чтобы люди видели картину. Я ужасно выражаю свои чувства словами, но могу рисовать или записывать их безо всяких ограничений, поэтому я занимаюсь искусством и пишу слова, которые, надеюсь, открывают людям глаза на происходящее вокруг».