«Демон сидящий» и страдающий Врубель

«Вот уже с месяц я пишу Демона, то есть не то чтобы монументального Демона, которого я напишу ещё со временем, а «демоническое» — полуобнажённая, крылатая, молодая уныло-задумчивая фигура сидит, обняв колена, на фоне заката и смотрит на цветущую поляну, с которой ей протягиваются ветви, гнущиеся под цветами», — писал Врубель своей сестре о работе над полотном.

Этот демон — олицетворение силы человеческого духа, внутренней борьбы, сомнений. Глаза его расширены, полны тревоги. На фоне — горы в алом закате.

Мифические сущности, по мысли художника, были посланниками, страдающими и скорбными. На его картинах они возвещают об ином мире.

 После сидящего Демона художник возьмётся ещё за летящего и поверженного. И если первый показан сильным, с мощными крыльями, то последний — уже с пустыми, остекленевшими глазами, а оперение обращено в декоративные павлиньи перья.

Во время создания триптиха Врубель был особенно раздражителен. «Все близкие и знакомые замечали, что с Михаилом Александровичем происходит что-то неладное, но и сомневались постоянно всё-таки, так как в речах его никогда не было бессмыслицы, он узнавал всех, всё помнил. Он сделался лишь гораздо самоувереннее, перестал стесняться с людьми и говорил без умолку», — писала его жена Надежда Забела своей сестре.

Кончилось тем, что художника в состоянии маниакального возбуждения пришлось госпитализировать в психиатрическую клинику. Врубель воображал себя то Христом, то Пушкиным, то собирался стать московским генерал-губернатором, то превращался в государя российского. Он слышал хоры голосов, утверждал, что жил в эпоху Ренессанса и расписывал стены в Ватикане в компании с Рафаэлем и Микеланджело. Врубеля обследовал психиатр В. М. Бехтерев, который первым и обнаружил у художника поражение нервной системы.

Как же пришёл он к этому? Михаил Врубель рос вполне обычным ребёнком. В гимназии больше всего его занимало естествознание. Рисовал он скорее для общего развития. Постепенно, однако, живопись увлекала Мишу всё больше. После гимназии было решено ехать в Петербург и поступать на юридический. В столице закрутила его богемная жизнь. Курса Врубель не кончил.

В то время он увлекался философией и делал иллюстрации к литературным произведениям. Знакомство с богемой и новые увлечения навели Врубеля на мысль о поступлении в Академию художеств. Но и её закончить он не сумел, несмотря на то, что под влиянием Валентина Серова сменил дендизм на аскетизм.

Началось испытание жизнью. Врубель отправился в Киев расписывать церкви. Там его навестил отец Александр Михайлович Врубель. Жизнь Михаила ужаснула его: «Ни тёплого одеяла, ни тёплого пальто, ни платья, кроме того, которое на нём… Больно, горько до слёз». Увидел отец и первый вариант «Демона», который вызвал у него отвращение. Тогда художник уничтожил картину, как и многое другое, созданное им в Киеве.

В то время заказов у него толком не было, приходилось добывать деньги учительством и мелкими подработками. В Москву Врубель переехал случайно — вероятнее всего, из-за увлечения цирковой наездницей.

Несмотря на то, что творчество художника не принимали, называли уродским и богохульским, он не оставлял богемного образа жизни. По воспоминаниям К. Коровина, получив большой гонорар за живописные панно для особняка, Врубель распорядился им следующим образом: «Он дал обед в гостинице «Париж», где жил. На этот обед он позвал всех там живущих. Когда я пришёл поздно из театра, то увидел столы, покрытые бутылками вин, шампанского, массу народа, среди гостей — цыганки, гитаристы, оркестр, какие-то военные, актёры, и Миша Врубель угощал всех, как метрдотель он носил завёрнутое в салфетку шампанское и наливал всем. — Как я счастлив, — сказал он мне. — Я испытываю чувство богатого человека. Посмотри, как хорошо все настроены и как рады. Все пять тысяч ушли, и ещё не хватило. И Врубель работал усиленно два месяца, чтобы покрыть долг».

На рубеже веков Врубель познакомился с певицей Надеждой Забелой и сделал ей предложение едва ли не в день встречи. В 1901 году у них родился сын. Образ жизни в семье резко изменился. Забела отказалась от кормилицы и ради сына решила на время оставить сцену. Чтобы содержать жену и ребёнка, Врубелю пришлось больше работать: вместо обычных для него 3−4 часов — 14 часов в день.

Перенапряжение, истощение сил, депрессия — художник начал сходить с ума. Слухи о болезни Врубеля разлетелись по газетам. Тем временем отношение общества к его работам переменилось. Бенуа и Дягилев, чтобы поддержать художника, организовали в ноябре 1902 года выставку его работ. И хотя критика была не такой строгой, никто, в том числе и врачи, не верил в выздоровление Врубеля.

Через полгода, когда состояние живописца, казалось бы, стало улучшаться, умер сын художника. Врубель впал в тяжелейшую депрессию и хотел свести счёты с жизнью, для чего морил себя голодом. Симптоматика была прямо противоположной, чем в прошлый раз: вместо мании величия — бред самоуничижения и галлюцинации.

Последние 4 года Врубель прожил в клинике, совершенно слепой и погружённый в мир своих галлюцинаций. Сиделкой ему была сестра, а жена время от времени навещала. Накануне смерти Врубель привёл себя в порядок, вымылся с одеколоном и ночью сказал ухаживавшему за ним санитару: «Николай, довольно уже мне лежать здесь — поедем в Академию». На следующий день гроб с телом живописца был установлен в Академии художеств.