Как и зачем ломают «четвертую стену»

«Четвертая стена»

Кажется, что театру по его природе свойственно отгораживаться от зрителя таким образом, но вообще-то гораздо более долгий период своей истории этот вид искусства отличался именно отсутствием «четвертой стены». В античные времена публика была полноправным участником действа, актеры обращались со сцены, адресуя зрителям и реплики, и целые монологи. Гораздо позже такой прием использовал Шекспир.

Эта «четвертая стена» может быть незаметной со стороны зрителей, но оттуда, из мира персонажей спектакля, якобы представляет собой стену вполне реальную. Публика как будто «подглядывает» за развитием сюжета, в каком-то смысле напоминая полицейских в зарубежных сериалах, которые смотрят сквозь одностороннее зеркало на допрашиваемых. Недаром это кино- и телеклише так прижилось в искусстве XX и XXI века.

А по большому счету, все виды искусства когда-то игнорировали зрителя: были пьесы, которые играли, не глядя на купивших билеты в зал, кинофильмы, в которых никак не обнаруживалось присутствие камеры рядом с героями. В отношении мультфильмов, книг – то же: представитель реального мира получал статус «подглядывающего». Но некоторое время назад начались эксперименты с этой «четвертой стеной», и публике уже доставалась некоторая роль в развитии сюжета произведения.
Как минимум, персонажи пьес и фильмов стали «замечать» зрителя и обращаться к нему. В книгах эффект слома четвертой стены начался и того раньше – он выражался в лирическом отступлении автора и его обращении к читателю.

Как «ломают» четвертую стену

Сам термин «четвертая стена» применительно к специфике театрального действа приписывают Дени Дидро, но по-настоящему он прижился лишь в XIX веке, когда в искусстве начались эксперименты, затронувшие и театральную жизнь. Условная стена театральной комнаты-сцены уже не была такой непроницаемой, как раньше. Актеры отпускали шутки, предназначенные лишь для зрителей, реагировали на реплики из зала. Оказалось, в те моменты, когда незримая четвертая стена пропадает, зритель особенным образом вовлекается в происходящее на сцене, ощущает собственную причастность к сюжету.

А впрочем, иногда это происходит и в буквальном смысле – например, в бродвейском спектакле «Тайна Эдвина Друда» зрителям предлагалось путем голосования решить, кто убийца и по какому пути пойдет театральное повествование. Роман Чарльза Диккенса, не законченный на момент смерти писателя, стал одним из лучших в литературе примеров «открытого финала»; рукопись обрывается, успев дать читателю достаточно пищи для размышлений и умозаключений, очевидно, вскоре читателям могла быть предъявлена разгадка исчезновения Друда, не оборвись так внезапно жизнь автора. Для театрального воплощения этой истории вовлечение зрителя в процесс драматургии стало интересным многообещающим приемом.

«Четвертая стена» в кино и на телевидении

В деле разрушения «четвертой стены» особенная роль принадлежит создателям кинофильмов и телесериалов. Согласно классическим взглядам на съемки, актерам следует избегать смотреть в камеру, допускать «зрительный контакт» с публикой, считалось, что это разрушает впечатление от фильма, прерывает повествование. Сейчас эта позиция уже кажется устаревшей – слишком много дорогих сердцу зрителя картин эксплуатируют этот прием, да и другие, вовлекающие зрителя в сюжет, тоже.

Самый, наверное, распространенный способ сломать стену – это вставить в кинокартину или телесериал закадровый голос, который как будто рассказывает зрителю историю, чаще всего свою собственную. Это могут быть и комедии, и серьезные картины. Порой рассказ ведется не от первого лица, а кем-то, кто хорошо знает всех персонажей, а кроме того, в курсе всей истории, от и до, и как будто ведет со зрителем разговор, подкрепляя свой рассказ картинами на экране.

Вообще любой взгляд персонажа фильма в камеру, да еще и включение в его текст реплик, обращенных именно к зрителю, может стать «изюминкой» произведения. Этим приемом много пользовался Вуди Аллен, особенно во время съемок фильма «Энни Холл». А в картине «Пурпурная роза Каира» исчезновение четвертой стены вообще становится главной идеей: персонаж фильма сходит с экрана прямо в кинозал, чтобы познакомиться с героиней, а затем проводит несколько дней в «реальном» мире, после чего возвращается обратно на экран.

Развитие темы «четвертой стены» в фильме «Шоу Трумана» приобрело неожиданное направление: здесь герой и его жизнь являются объектом пристального наблюдения миллионов зрителей телешоу во всем мире – до того момента, как вся правда открывается Труману. Точнее, не вся – ведь о реальном мире и реальных зрителях он так и не догадывается, зато шоу длительностью в десятки лет и стоминутный фильм заканчиваются одновременно – с выходом героя за пределы видимости камер.
Ощущают ли персонажи произведений то, что они ненастоящие, обращаясь к зрителю? Такое тоже возможно – в пределах своей собственной вселенной персонаж переосмысливает ту реальность, что его окружает, приглашая и зрителя к этому увлекательному размышлению.