Карантин в истории человечества

«Чума и страх чумы отделяют одного народа от другого», — писал Александр Кинглейк в своем путеводителе 1844 года. Для Кинглейка угроза эпидемий стала барьером страха между востоком и западом.

Инфекционные заболевания с древних времен разрушают население, причиняя боль и ужас семьям и общинам, разделяя человечество на «чистое» и «грязное». Смертельные вспышки сопровождаются совместными усилиями по сдерживанию и искоренению угрозы — но, как мы видели из сообщения о росте расизма в отношении китайцев после недавнего коронавируса COVID-19, карантин также всерьез испытывает человеческое достоинство.
Когда и где проходили первые карантины?

Разделение больных и здоровых происходило на протяжении всей истории. Еще в книге Левит священники могли изолировать людей с «оскверняющим кожным заболеванием» — вероятно, с проказой — на семь дней. Однако история карантина не сводится к тому, чтобы держать людей на расстоянии вытянутой руки. Первые организованные карантины в средневековой Европе отражают осознание молчаливого присутствия болезней и у здоровых людей.

С повторными вспышками чумы, уничтожающими средневековую Европу в течение 14-ого столетия, администрация порта в Адриатическом море ответила первыми структурированными карантинными договоренностями. В Венеции входящие корабли были задержаны в лагуне, в то время как в Рагузе (современный Дубровник, Хорватия) указом 1377 года было запрещено людям и товарам из зараженных стран заходить в город, пока они не провели месяц на необитаемом острове, очистившись от солнца и ветра. Позднее этот срок перешел в 40 дней, отсюда и возник термин «карантин» ( от итальянского "каранта" — 40). Этот промежуток времени не только совпадает с идеями Гиппократа о переломных моментах в ходе болезни, но также отражает концепции духовного очищения, явившиеся во времена Иисуса в пустыне.

Чумные больницы и лепрозории

На острове Санта-Мария-ди-Назарет в Венецианской лагуне с 1423 года размещалась первая известная морская карантинная станция. Как чумная больница и лепрозорий, она была названа Лазаретто — вероятно, из-за связи с больницей Святого Лазаря для прокаженных. Здесь в 1468 году был создан Lazzaretto Nuovo для размещения подозреваемых в заболевании лиц. Сегодня можно посетить его жуткие заброшенные здания и представить себе страх и изоляцию тех, кто оказался в его застенках.

Другие лазареты возникли вдоль побережья Средиземного моря и были основной формой борьбы с болезнями в течение раннего современного периода и 19-го века. Например, в 1780-х годах английский тюремный реформатор Джон Ховард преднамеренно присоединился к венецианскому кораблю с зараженными, чтобы оценить жизнь в лазарете. Он сообщил о своих мрачных находках в «Отчете об основных лазаретах в Европе» (1789).

Lazzaretto Nuovo был убогим. Говарда поселили в «очень грязную комнату, полную паразитов и без стола, стула или кровати». Вскоре он был переведен в Lazzaretto Vecchio, но снова был разочарован. В течение шести ночей он спал на влажном кирпичном полу, прежде чем перебраться в комнаты с лучшим обзором, но с запахом «не менее отвратным, чем в худшей больнице». Потеряв аппетит и почувствовав жар, Говард успел побелить стены, что нейтрализовало запах и сделало оставшуюся часть его пребывания терпимой.

Между тем в Северной Америке проблемы были связаны с желтой лихорадкой и оспой, и к началу 1700-х годов все существенные порты восточного побережья принимали карантинные меры. Требовалось, чтобы корабли оставались в порту с желтым флагом до тех пор, пока не пройдет достаточно времени. Эффективность таких мер сомнительна, поскольку желтая лихорадка распространяется от комаров, которые игнорировали ограничения.

С появлением холеры в 19-м веке болезнь напрямую связывали с притоком иммигрантов. Британская эпидемия 1832 года достигла Нью-Йорка, несмотря на ограничения на корабли. Меры были более успешными в 1866 году, когда пароход Вирджиния прибыл из Ливерпуля, потеряв 38 пассажиров из-за холеры в пути. Судно было размещено на карантин в заливе примерно в 20 милях от города, а помощь пострадавшим оказывал специальный больничный корабль. Вспышка все же произошла на суше, но была ограничена и не переросла в эпидемию.

Поскольку причины болезней стали лучше поняты, карантин мог быть приспособлен к конкретным микробам, представляющим угрозу, но средневековые страхи сохранялись. Ужасная чума никогда не исчезала, и в 1855 году в Китае возникла третья пандемия, которая в конечном итоге привела к вспышкам на всех обитаемых континентах на рубеже 20-го века.

Демонизация «иноземцев»: как антиазиатские предрассудки привели к карантину

В Соединенных Штатах существующие антиазиатские предрассудки питались китайским происхождением болезни. Когда в 1900 году владелец лесного двора Вонг Чут Кинг умер от предполагаемой чумы в Сан-Франциско, власти насильно изолировали Чайнатаун, окружив полицией. Ограничения были нацелены на этническую принадлежность, а не на вероятность контакта с болезнью — белым людям разрешалось уезжать, пока китайцы содержались под стражей. Хотя несправедливый карантин был быстро отменен, он представлял собой основной страх перед иммиграцией как источником болезней. В течение 1890-х годов вспышка сыпного тифа на иммигрантском корабле привела к задержанию 1200 русских евреев, и в начале 20-го века вновь прибывшие на остров Эллис столкнулись с сегрегацией по подозрению в заражении.

Меры борьбы с болезнями, такие как вакцины и антибиотики, уменьшили акцент на карантин в 20-м веке, но сохранялась изоляция людей, подозреваемых в заразных болезнях, иногда идущая рука об руку с драконовскими законами. Карантин был введен для ограничения воздействия атипичной пневмонии в 2003 году. Были приняты серьезные меры с угрозой казни или пожизненного заключения от китайского правительства тем, кто распространяет вирус.

Еще неизвестно, смогут ли меры карантина и изоляции, применяемые в настоящее время против COVID-19, предотвратить глобальную пандемию, но история показывает, что необходимо найти баланс между жизненно важной целью профилактики заболеваний и риском ограничения свободы людей.