Красноармеец Юрий Никулин: за что знаменитый артист получил боевые награды

«Не могу сказать, что я отношусь к храбрым людям. Нет, мне бывало страшно. Все дело в том, как этот страх проявляется. С одними случались истерики - они плакали, кричали, убегали. Другие переносили внешне все спокойно».

За время службы Юрий Никулин был награжден медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда» и «За победу над Германией».

Когда 17-летнему Юре сразу после школы осенью 1939 года принесли повестку из военкомата, ни он, ни его родные, конечно, не могли предугадать, что эта служба обернется для него семью годами почти не прекращающихся войн. В армию, как и каждый юноша того времени, он шел радостно:

«Когда нам сообщили, что будем служить под Ленинградом, все дружно закричали «Ура!» Но наш пыл тут же охладили: на границе с Финляндией напряженная обстановка, город на военном положении.»

Так совсем молодым пацаном Юрий Никулин попал на русско-финскую войну. Через месяц ему исполнилось 18 лет. В этот день он впервые выпил положенные бойцам сто грамм водки в день. До этого тоже пробовал, но не понравилось, поэтому порцию горячительного он менял на кусок сала, которое к водке полагалось. Перед первым боем, проникнувшись фразой красноармейца - помощника политрука «Молодежи у нас много, а комсомольцев мало» , Юра написал в заявление о вступлении: «Хочу идти в бой комсомольцем».

Батарея, на которой служил Юрий Никулин, стояла под Сестрорецком. И хотя эта война окончилась для него достаточно спокойно (командование, наверное, все-таки не спешило бросать в мясорубку пацанов), но без приключений молодой боец не остался. Однажды зимой он сильно обморозил ноги:

«Нам поручили протянуть линию связи от батареи до наблюдательного пункта. (…) И вот иду один на лыжах по льду Финского залива, за спиной тяжелые катушки с телефонным кабелем. Не прошло и получаса, как почувствовал страшную усталость. Поставил катушки на лед, посидел немного и пошел дальше. А идти становилось все трудней. Лыжи прилипают к снегу. Я уж катушки на лыжи положил, а сам двигался по колено в снегу, толкая палками свое сооружение. Вымотался вконец. Снова присел отдохнуть, да так и заснул. Мороз больше тридцати градусов, а я спал как ни в чем не бывало. Хорошо, мимо проезжали на аэросанях пограничники.»

Идти самостоятельно, когда его разбудили, уже не смог. Хотя обмороженные конечности после этого и удалось восстановить, память осталась на всю жизнь – ноги стали быстро замерзать даже при небольшом морозе.

После окончания Советско-Финляндской войны, весной 1940-го, в ожидании демобилизации служили «довольно весело»: слушали пластинки (Лидия Русланова, Изабелла Юрьева, Вадим Козина, Леонид Утесов), болели за футбол, устраивали концерты – у некоторых ребят были с собой музыкальные инструменты. Юра Никулин уже себе и чемоданчик из фанеры подготовил для поездки домой, - к маме, по которой он очень скучал. Однако до дома добраться ему не удалось:

«В ночь на 22 июня на наблюдательном пункте нарушилась связь с командованием дивизиона. (…) Наступило утро. Мы спокойно позавтракали. По случаю воскресенья, взяв трехлитровый бидон, пошли на станцию покупать для всех пива. Подходим к станции, а нас останавливает пожилой мужчина и спрашивает:
— Товарищи военные, правду говорят, что война началась?
— От вас первого слышим, — спокойно отвечаем мы. — Никакой войны нет. Видите-за пивом идем. Какая уж тут война! — сказали мы и улыбнулись.»

Так началась вторая его война. За четыре года Юрий Никулин из молодого пацана превратится в настоящего солдата. Будет воевать по Ленинградом, станет командиром отделения разведки, побывает в блокадном городе и поймет, что это гораздо страшнее, чем на фронте. Будет контужен и несколько раз окажется на волосок от гибели. По его собственным словам, ему на войне везло. Особенно остро это ощущалось, когда он видел тех, кого везение обходило стороной:

«Смерть на войне, казалось бы, не должна потрясать. Но каждый раз это потрясало. Я видел поля, на которых лежали рядами убитые люди: как шли они в атаку, так и скосил их всех пулемет. Я видел тела, разорванные снарядами и бомбами, но самое обидное — нелепая смерть, когда убивает шальная пуля, случайно попавший осколок...»

Судьба, похоже, действительно хранила будущего артиста. Особенно потряс его один случай, который можно было бы назвать комичным, если бы он не был настолько страшным. Летом 1944 года под Изборском группу разведчиков, в которую входил Никулин, на грузовике с разным «боевым имуществом» - катушками кабеля и т.п. отправили в поселок, из которого немцев, как им сказали, как раз недавно выбили. Бойцы спокойно ехали, не обращая внимания на людей, которые почему-то махали им руками, лежа в поле у дороги. И только въехав в деревню, поняли – немцы еще здесь. Винтовки под катушками, а фашисты уже бегут с автоматами. Вся группа, не сговариваясь, спрыгнула с кузова и бегом в рожь.

«Что нас спасло? Наверное, немцы тоже что-то не поняли: не могли же они допустить, что среди русских нашлось несколько идиотов, которые заехали к ним в деревню без оружия. Может быть, издали они приняли нас за своих, потому что один немец долго стоял на краю поля и все время кричал в нашу сторону:
— Ганс, Ганс!...
Лежим мы во ржи, а я, стараясь подавить дыхание, невольно рассматривая каких-то ползающих букашек, думаю: «Ах, как глупо я сейчас погибну…»

Удивительное везение – немцы вскоре ушли, и наши бойцы смогли спокойно уехать. Винтовки, правда, они сразу достали, как только добрались до грузовика. Оказалось, что в эту деревню их послали по ошибке. Просто перепутали!...

Наверное, нельзя пройти через войну и просто оставить ее потом позади. Юрия Никулина ждала судьба всенародно любимого артиста, работа в цирке, съемки в знаменитых комедиях. Но война не отпускала его до конца, поэтому, наверное, ему так удавались и щемяще-правдивые образы людей, видевших то же, что не мог забыть и сам актер.