Мария Федоровна, жена императора Павла I: как из восковой принцессы получилась чугунная императрица

Невеста на замену

Свою первую жену Павел I обожал, даже боготворил. Августа Вильгельмина Луиза, в крещении Наталья Алексеевна, вертела нелюбимым, но таким послушным и влюблённым мужем как хотела, приводя царственную свекровь — Екатерину II — в недовольство. Кто знает, чем закончилось бы их скрытое противостояние, но жена царевича, как часто бывало в те годы, умерла в родах. Ребёнок не смог пройти родовые пути, задохнулся в утробе, и продукты разложения вскоре отравили организм матери.

Павел казался поначалу безутешным, но мать всё же быстро стала искать следующую невестку. Выбор снова пал на немку, внучатую племянницу прусского короля Фридриха. Возможно, главной причиной выбора на этот раз была завидная стать юной принцессы. София Мария Доротея была высока ростом, крепкого телосложения — это не очень соответствовало представлениям эпохи о прекрасном, зато гарантировало, что рожать будущая невестка сможет. Екатерине от невестки большего было и не надо.

Правда, девушка была уже помолвлена, но это препятствие решалось просто. Екатерина предложила жениху сумму, от которой он не смог отказаться, и он разорвал помолвку. Не успела София Мария Доротея смутиться таким поворотом событий, как у неё появился новый жених — наследник престола Российского.

Царевич Павел выехал в княжество Монбельяр, чтобы увидеть невесту лично, и пришёл в восторг. Вообще, как выяснилось за его жизнь, в восторг от дам он приходил легко и вкусов определённых не имел. Насколько ему нравилась миниатюрная тёмненькая Августа, настолько же понравилась и рослая блондинка София. Прощаясь с невестой, Павел вручил ей инструкцию по семейной жизни из четырнадцати пунктов. Эти правила его будущая жена должна была выполнять неукоснительно.

Свадьба состоялась скоро. София Мария Доротея стала Марией Фёдоровной.

Дама с камеями

Александр Рослин, «Мария Фёдоровна вскоре после свадьбы»

Сначала жена царевича, потом императрица, Мария Фёдоровна никогда не изменяла своему спокойному нраву и привычкам. Например, она ещё в юности, стесняясь неизящной своей комплекции, приучилась рано утром туго зашнуровываться в корсет и не снимать его до позднего вечера. Хотя сейчас мы представляем дам конца восемнадцатого века только в корсетах, на самом деле очень часто в середине дня или вообще всю первую половину многие дамы корсет или не надевали вовсе, или зашнуровывали небрежно — потому что тугая шнуровка становилась мучительной через несколько часов.

Другая её привычка, точнее, хобби, было для знатной девушки довольно необычно. Она любила работать на токарном станке, вырезала на нём камеи с портретами Павла, Екатерины и других знакомых, активно раздаривала эти камеи, сделанные, надо заметить, с большим художественным мастерством. Вытачивала она и детали для мебели, которую делала сама для павловского дворца. Став царевной, Мария Фёдоровна принципиально с утра до вечера носила только парадные платья. Так, в парадном платье, она стояла и у станка.

Кроткая, добрая от природы, Мария Фёдоровна старалась всем вокруг понравиться, угождая и мужу, и свекрови, отношения между которыми были холодноваты — и, действительно, нравилась обоим. Идиллия её с мужем, казалось, будет вечной. Но стоило врачам запретить ей рожать дальше, а значит, делить постель с мужем — Павел не просто охладел к ней, а почти возненавидел. Её положение стало напоминать опалу. Ей даже пришлось обратиться к мужу «…с единственной просьбой относиться ко мне вежливо при публике».

Мария Фёдоровна старалась стать хорошей матерью, но её детей отнимала свекровь, чтобы воспитать по‑своему. Влиять на это воспитание жена Павла могла очень мало. И всё же влияние её заметно: страстная любительница живописи и рисунка, она привила любовь к рисованию и умение работать и акварелью, и карандашом всем своим детям. Детям, двое из которых стали российскими императорами.

Казалось бы, всё время задвигаемая, всё время смиряющаяся с пренебрежением женщина останется в истории как жена, как невестка, мать, некая дама из дворца — и не больше того. Но воцарение Павла всё изменило.

Воля императора — не воля императрицы

С. Щукин, «Портрет Павла I», 1799

Мария Фёдоровна практически никогда не перечила мужу: не так была воспитана, не того была характера. И всё же императрицу Марию невозможно не противопоставить императору Павлу.

Павел Петрович был занят изданием очень важных указов. Он указывал, во сколько обедать, как одеваться, какие башмаки надевать нельзя ни в коем случае, как именно низко ему кланяться (так, чтобы стук колен об пол и звук поцелуя руки были хорошо слышны!); вменял подданным вылезать при виде императорского экипажа и кланяться, стоя в грязи или на морозном ветру, неважно, пока экипаж не проедет. В общем, всех его государственных дел так сразу не перечислить.

Привели все эти указы, правда, в основном к тому, что на улице каждый старался избежать императорского экипажа, а придворные искали всякий предлог, чтобы удалиться от двора. Были и финансовые, и политические, и воинские реформы, но на фоне бесчисленных мелочных указов не хватало никаких сил их заметить.

Тем временем Мария Фёдоровна занималась делами женскими, скучными. Узнав о высокой смертности среди детей в приютах, она реорганизовала саму систему приютов. Теперь в них держали младенцев и самых слабых детей, а детей покрепче отдавали в учение на крестьянские дворы. Жизнь этих сирот батраками в чужой семье была несладкой, но они, по крайней мере, выживали. Младенцы тоже стали выживать куда лучше, когда приюты немного разгрузились.

Занималась Мария Фёдоровна и образовательными учреждениями. Она выступила против того, чтобы девочек отдавали в институты для девиц с пяти лет, находя это ненужной жестокостью. Правда, в отличие от Екатерины II, Мария Фёдоровна считала для девочек излишнюю образованность вредной; это она придумала приучать в институтах девиц к лишениям и экономности. Насколько многих девушек выручила эта способность довольствоваться малым — настолько многим она попортила жизнь в самих институтах.

И тем не менее, для образования Мария Фёдоровна сделала немало. При Екатерине действовал только один Смольный институт в столице — Санкт-Петербурге. При Марии открыли Институт благородных девиц и в Москве; женское отделение у Военно-сиротского дома, в котором девочки-сироты также получали образование; училище Ордена святой Екатерины для бедных дворянок и Мещанское училище для девочек незнатного происхождения…

Фактически, именно Марию Фёдоровну можно считать главной основательницей системы женского образования в России. Екатерина положила только первый кирпичик в фундамент этого здания. Сам фундамент был выстроен её невесткой.

Удивительно, но кроткая, бессловесная Мария Фёдоровна была единственной, кто противостоял заговорщикам, убившим Павла. Она целых четыре часа отказывалась признать власть нового императора, своего сына Александра, спорила с насмехающимися над ней офицерами, пыталась прорваться к телу мужа. Ей не удалось добиться казни заговорщиков, но всё же она настояла на их высылке из столицы.

После смерти Павла характер Марии изменился. Она стала жёсткой, властной настолько же, насколько кроткой и мягкой была до того. От царствующих сыновей — Александра и Николая — она требовала беспрекословного подчинения: это России они императоры, а ей — дети! В побеждающую силу женской кротости она, похоже, больше не верила. Если Екатерина говорила о своей невестке, её мягком до фантастичности характере — «Воск», то Николай Павлович говорил уже о матери — «Чугун».

Мария Фёдоровна скончалась в шестьдесят девять лет от болезни. Её сын, император Николай I, распорядился образовать «Ведомство императрицы Марии» — для управления благотворительными и сиротскими заведениями. Это стало не только лучшим способом почтить её память, но и признанием заслуг императрицы именно перед сиротами России.