Мэй Уэст: секс из подполья

«Тилли, ну зачем тебе этот Джек? Ему же на ринге давно мозги отбили!» –причитала Кристиана Делкер. Она не желала выдавать красавицу-дочь замуж за молодого боксера Джека Уэста. Но влюбленная Матильда эти увещевания пропустила мимо ушей – в 1889-м она произнесла свадебную клятву и стала законной супругой «драчуна Джека», которого боялся весь Бруклин.

Превыше всего Тилли ценила красивые вещи и стабильность, поэтому вскоре молодой муж бросил бокс и занялся бизнесом. Первое время он зарабатывал на сдаче в аренду карет, а затем открыл детективное агентство. Матильда могла себе позволить совершенно ничего не делать, но иногда подрабатывала манекенщицей: по ее мнению, нельзя было допустить, чтобы «такая красота пропадала даром».

В середине августа 1893 года у Джека и Матильды родилась долгожданная дочь Мэри Джейн, которую с первых дней стали называть Мэй. Девочка никогда не слышала от родителей слова «нет», капризничала и обижалась по пустякам. «Однажды мы поехали в магазин за куклой. Они все были одинаковыми, отличался лишь цвет платьев и волос. Я тут же заприметила одну, сидевшую под самым потолком, и потребовала купить ее, – вспоминала Уэст. – Надо ли говорить, что мама подняла на уши всех, чтобы достать мне эту куклу».

Мэй было пять, когда Матильда родила еще одну дочь, а затем и сына. На фоне крепкой и не по годам умной старшей сестры, которая лихо раздавала всем забавные прозвища, младшие Беверли и Джон казались ее молчаливой тенью. «Они вечно болели и были какими-то забитыми. Хоть я и росла капризной, мне даже в голову не приходило ревновать маму: эти двое точно не могли составить мне конкуренцию», – шутила актриса.

С пяти лет она участвовала в конкурсах талантов, а в 14 уже вовсю играла в водевилях под псевдонимом «малышка Мэй». Актерские амбиции в девочке поддерживала исключительно мать: Матильда верила, что ее девочка создана для сцены, и внушала эту мысль ей. Пока другие дети били баклуши, Мэй учила роли и отрабатывала танцевальные номера, чувствуя себя совсем взрослой. Тогда же она стала проявлять симпатию к противоположному полу, что совершенно не нравилось отцу, но поощрялось матерью. «Думаю, она хотела, чтобы я поскорее прошла тот этап взросления, когда на слезы в подушку и душевные переживания уходит слишком много времени», – объясняла Мэй.

В 17 лет молодая актриса вышла замуж за партнера по сцене Фрэнка Уоллеса, но этот первый и последний ее брак продлился недолго. Хотя официально супруги развелись только в 1942 году, Мэй всегда утверждала: они никогда не жили вместе как муж и жена. «Быть женой – такая же карьера, как и быть актрисой. А две карьеры совмещать невозможно», – считала Уэст.

Юная артистка из кожи вон лезла, чтобы запомниться зрителям и критикам, но тогда в рецензиях о ней упоминали лишь как «о развязной девчушке, у которой совершенно нет голоса». Успех пришел неожиданно: в 1911 году, когда она появилась в ревю A La Broadway, в The New York Times написали: «Молодая актриса Мэй Уэст – весьма гротескный персонаж: ее пение и танцы завораживают».

Сама актриса считала, что ее персона завораживает недостаточно, раз она все еще не стала суперзвездой. В конце концов, понимая, что в чужих пьесах на всю катушку она развернуться не сможет, в 1926 году Мэй написала пьесу под названием «Секс», где главная роль отводилась ей самой. И пока критики упражнялись в злословии, а городские чиновники грозились «прикрыть позорную лавочку», билеты на спектакль продавались с невиданной скоростью.

Впрочем, вскоре сказочный успех был омрачен приходом полиции: Уэст и других актеров арестовали и приговорили к десяти суткам ареста. Мэй могла бы выйти под залог, но, как она говорила позже, «глупо было упускать такую замечательную возможность прорекламировать себя». Пока журналисты выставляли актрису в роли «жертвы цензуры», она раскладывала пасьянс в самой светлой и просторной камере, нежилась на мягком матрасе и распивала чаи с женой надзирателя. Впоследствии Уэст говорила, что эти дни были лучшими в ее жизни. В 1928 году актриса представила публике свою новую пьесу «Бриллиантовая Лил», которая сделала ее суперзвездой Бродвея.

Но Мэй не знала, что за ее спиной уже сгущаются тучи. В декабре 1929 года из дома пришло сообщение: Матильда Уэст серьезно больна и находится при смерти. Актриса призвала на помощь лучших врачей и сутками дежурила возле маминой постели, но все усилия оказались тщетны: 26 января 1930 года женщина скончалась. Мэй была опустошена. В конце концов она решила покинуть Нью-Йорк и на рубеже 40-летия подалась в Калифорнию.

В то время в Голливуде блистали Пола Негри и Глория Свенсон, но они были звездами немого кино, а Мэй хотела сниматься в звуковых фильмах. В 1932 году она заключила контракт с Paramount Pictures. Чувствуя себя хозяйкой положения, актриса разузнала, что владелец студии Адольф Цукор получает четверть миллиона в год. «Тогда я хочу получать 251 тысячу», – постановила Уэст. Прочитав сценарий драмы «Ночь за ночью», где у нее была небольшая роль, актриса отрезала: «Скукота. Нужно все полностью переписать». Зная об успехе Уэст на Бродвее, ей позволили менять текст по своему усмотрению.

Фильм вызвал шквал восторженных отзывов. Призадумавшись, Цукор спросил у актрисы, нет ли у нее идей, что снимать дальше. Идеи, конечно, были: уже в следующем году на экраны вышел фильм «Она обошлась с ним нечестно» по мотивам пьесы Уэст «Бриллиантовая Лил». Лента спасла Paramount от банкротства в период Великой депрессии, заработав более двух миллионов долларов, и была номинирована на «Оскар» как лучший фильм.

Следующая картина «Я – не ангел» подтвердила: успех актрисы, которая уже второй раз отвечала за сценарий, не был случайным. Эта лента тоже стала кассовым хитом и попала в список номинантов на «Оскар». «В Калифорнию я привезла не только себя, но и свою репутацию дерзкой и остроумной женщины, которая без стеснения говорит на любые темы. Думаю, это сыграло нам на руку. Люди любят очаровательных раздолбаев», – говорила Уэст.

В те годы ее стали называть «самой сексуальной актрисой Голливуда», и дело было вовсе не в красоте. В 1930 году Ассоциация производителей и прокатчиков фильмов приняла кодекс Хейса, который в том числе запрещал «персонажам говорить о сексе в соблазнительной коннотации, только в порицательной». А невысокая пухленькая Уэст, разменявшая пятый десяток, говорила и, более того, остро шутила на тему, которая так пугала цензоров и манила простой народ. «Она вытащила секс из подполья и показала, каким он может быть смешным», – писали критики.

На экране Мэй выглядела как завсегдатай вечеринок с сигаретой в одной руке и бокалом шампанского – в другой и объясняла, что «из двух зол обычно выбирает то, которое еще не пробовала». В жизни все было иначе. Актриса не курила и не употребляла спиртное, а из своего роскошного особняка выходила крайне редко, да и то после заката. «Она даже по магазинам ходила ночью. Ездила по пустому городу на лимузине, периодически просила водителя остановиться, выходила и изучала витрины, включив фонарик. Если ей что-то нравилось, она с утра посылала помощника за вещью», – вспоминал ее секретарь Роберт Дюран.

Мэй оберегала свой образ. Перед фотосессией она надевала один из своих вычурных костюмов, швы на которых были отмечены контуром. Когда фото было сделано и отретушировано, ее фигуру вырезали по этому контуру, благодаря чему она всегда выглядела стройной. Обувь у актрисы тоже была не простая: свой рост, 153 сантиметра, она тщательно скрывала, надевая специальные «двухъярусные» туфли на платформе высотой 15–20 сантиметров.

Уже в 1937 году критики стали замечать: юмор Уэст превратился в «унылую шарманку с одним и тем же мотивом». Картина «Каждый день – праздник» стала последней для нее на Paramount. Три года Мэй ждала, что Адольф Цукор приползет к ней на коленях и будет умолять вернуться. В 1940-м, не дождавшись, она приняла предложение Universal Pictures сняться в комедии «Моя синичка», где ее партнером по площадке стал Уильям Клод Филдс. Мэй любила красивых, статных и трезвых мужчин, а Вилли не отличался выдающейся внешностью и частенько был навеселе. Она согласилась сниматься лишь с тем условием, что на площадке ему не дадут ни капли алкоголя. К удивлению критиков, в «Моей синичке» Уэст сыграла превосходно, показав, что она куда более разноплановая актриса, чем всем казалось.

Но чем старше становилась Мэй, тем больше она отталкивала от себя вчерашних поклонников. Во время вечеринок густо напудренная актриса, которой было уже за 60, виляла бедрами и все так же отпускала скабрезные шуточки, а молодых звезд Голливуда считала чуть ли не личными врагами. «В 1970-м, на съемках фильма “Майра Брекинридж”, она с тоской спросила: “Как ты думаешь, Ракель Уэлч красивая?” Я ответил: “Да, симпатичная, но до тебя ей далеко”. Уэст просияла, – говорит культурист Рег Льюис, близкий друг актрисы. – Старость была для нее невыносима. Мэй считала ее испытанием хуже болезни, забвения и бедности».

За два года до смерти актриса сыграла в фильме «Секстет», где, несмотря на возраст, вновь предстала в образе роковой красотки, сводящей с ума мужчин. Но в действительности звезда Paramount уже никого не очаровывала – напротив, ее не хотели звать на шоу и вычеркивали из списков приглашенных звезд.

Последние несколько лет Мэй жила затворницей, допуская к себе лишь близких друзей да молодых красивых парней, которые делали вид, что влюблены в нее без памяти. Она умерла 22 ноября 1980 года, за несколько месяцев до этого перенеся два инсульта. Актрисе было 87 лет.