Между строк «Анны Карениной»: что стоит за сюжетом и персонажами

Если перечитывать одну и ту же книгу в разном возрасте или даже настроении, то чаще всего открываются новые детали и смыслы. Эксперт по творчеству и автор нескольких книг о Льве Николаевиче Толстом Павел Басинский перечитывал «Анну Каренину» с десяток раз, и каждый раз ему казалось, что это совершенно другой роман. Тогда он и решил свои заметки, находки и размышления собрать в одной книге - «Подлинная история Анны Карениной» (АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2022). Вот некоторые из самых любопытных его находок.

Роман вдохновлен Пушкиным

После успеха «Войны и мира» Толстой решил углубиться в историю и написать роман о Петре I, но у него ничего не получались органичные образы - не мог прочувствовать слишком далекое время. Творческий кризис сменился озарением в другой области - «романе из жизни частной и современной эпохи». В 1873 году в руках у Толстого случайно оказался оставленный женой Софьей Андреевной томик прозы Пушкина с «Повестями Белкина» и другими произведениями, и он стал перечитывать, особенно вдохновившись незаконченным отрывком «Гости съезжались на дачу». Там описано начало великосветского оперного вечера с внезапным появлением некоей Вольской, тут же приковавшей к себе общее внимание. «Она ужасно ветрена», - говорят о ней в толпе, и ходят слухи, что у нее есть любовник.

Толстой был восхищен, что Пушкин «приступает прямо к делу», сразу вводит читателя в гущу событий, и решает сам поэкспериментировать с подобной формой. Но у него появляется очертание целого романа. И если у Пушкина отрывок начинается «Гости съезжались на дачу», то роман Толстого сразу вводит в курс дела короткой фразой - «Все смешалось в доме Облонских». 

В одном из многочисленных черновиков «Карениной» Толстой также начинал с описания светского вечера и слухов о неверности одной дамы. Но в итоге решил начать не с выигрышного «романного» приема, а с обычной семейной сцены в доме Облонских. Это побочная линия романа, но, как отмечает Басинский, «отражает саму жизнь в ее непридуманности».

Кстати, образ Карениной был навеян знакомством Толстого со старшей дочерью Пушкина, красавицей Марией Гартунг, которая произвела на него большое впечатление.

«Анна Каренина» - плагиат «Мадам Бовари»?

Гюстав Флобер написал свой роман за 20 лет до «Анны Карениной». И хотя нет прямых свидетельств, что Толстой читал «Мадам Бовари», сюжет до боли знаком: жена изменила добродетельному мужу и покончила с собой (Бовари отравилась). Басинский считает, что Толстой сознательно умалчивает про свое знакомство с этим романом Флобера. Он отзывался о других произведениях автора, а в разговоре с французскими журналистами называл Флобера великим мастером. Умалчивает о знакомстве с французским писателем и сама Каренина - в разговоре с Левиным она упоминает, что читала Эмиля Золя, Альфонса Доде, но не упоминает Флобера, хотя этот модный автор просто не мог пройти мимо внимания светской дамы. Басинский считает, что за молчанием Карениной стоит сам автор.

Косвенно Толстой дает ответ о возможности плагиата, рассуждая о французской литературе : «Я не разделяю мыслей о преемственности Стендаль — Бальзак — Флобер. Гении не происходят один от другого: гений всегда рождается независимым». 

Басинский также подробно рассматривает фигуры Анны Карениной и Эммы Бовари - и находит их почти противоположными. Анна - светская дама, которая сводит с ума мужчин, Эмма же лишь мечтает быть таковой. Анна - «тайфун, который увлекает за собой и губит других». Эмма - безвольная жертва своей мечты о большой красивой любви.

В Левине Толстой описал себя

Донал Глисон в роли Левина в фильме "Анна Каренина" ; Л.Н. Толстой в 1910 году

В первом черновике еще «очень светского» романа не было линии Кити и Левина, а ведь это еще одна «нероманная» жизнь, за которую так ценят роман. Пожалуй, Константин Левин - единственный герой, у кого есть один и совершенно точный прототип - сам автор. И неудачное первое сватовство к Кити, и работа в поле, и некий «дикий» характер Левина - все это определенно точно черты личности и биографии Толстого. 

Уже после самоубийства Анны, когда по всем канонам роман мог быть закончен, Толстой продолжает - и повествует о сельских буднях Левина. Чаще всего многочисленные экранизации обрываются именно на этом моменте, не хотел печатать эту часть и издатель Толстого. Роман выходил по частям в журнале «Русский вестник», и финал не мог быть напечатан по политическим соображениям: Левин высказывается негативно о русских добровольцах на Сербско-турецкой войне 1876–1877 годов (куда в отчаянии после смерти Анны едет и Вронский). Все понимали, что это мысли самого пацифиста Толстого. 

Однако чтобы объяснить решение читателям, издатель сделал пометку: «В предыдущей книжке под романом “Анна Каренина” выставлено: “Окончание следует”. Но со смертью героини собственно роман кончился».

«Толстой был в ярости! Для него история Левина и Кити была гораздо важнее истории Анны и Вронского, потому что это была его история», - пишет Басинский.

Сцену с бросанием под поезд Толстой позаимствовал из реальной жизни

Александр Самохвалов. Иллюстрация к роману - "Анна перед самоубийством". Репродукция

В русской литературе женские персонажи предпочитали топиться, а не бросаться под поезд. «Толстой сам не додумался бы до такой сцены. Слишком уж радикальной она была по тем временам», - считает Басинский. Откуда же такой поворот сюжета?

Недалеко от фамильного имения Толстого Ясная Поляна есть церковное кладбище, где покоятся родственники писателя. Там же есть и заброшенное надгробие некой Анны Пироговой. Эта незамужняя девица 32 лет решила броситься под поезд, чтобы отомстить соседу Толстого помещику А.Н. Бибикову, у которого служила экономкой. Последний состоял с ней в любовной связи, а потом сделал предложение другой женщине. Запись об этом трагическом событии есть в дневнике жены Толстого Софьи Андреевны. Как утверждает Басинский, писатель присутствовал в анатомическом театре при вскрытии ее тела и был под сильным впечатлением (как и в романе Вронский от вида погибшей Анны).

В черновом варианте романа, кстати, тело Карениной находили в реке. «Ни один из вариантов [самоубийства] так не поражает воображение, как сцена, где молодая прекрасная женщина позволяет многотонной громадине раздавить себя», - пишет Басинский. Впоследствии эта сцена стала культовой в театре и кино - ее играли такие звезды, как Греты Гарбо, Вивьен Ли, Софи Марсо, Кира Найтли и многие другие. Для актрисы это все равно что монолог Гамлета «Быть или не быть», считает Басинский.