Моисей Кислинг: собутыльник Модильяни

«Не каждый день два еврея дерутся на дуэли», – говорили потом люди. Это случилось в 1914 году в Париже, неподалеку от Парк-де-Пренс, когда там был ещё велодром. Противником Мойше Кислинга стал Леопольд Готтлиб, художник из Кракова. Неизвестно, почему всё вылилось в конфликт, пишут, что было некое «дело чести». Словом, дуэль: они стояли друг напротив друга, пиджаки сброшены, пистолеты наготове. По два секунданта с каждой стороны: живописец Конрад Морикан и доктор Реймон Бариё от Кислинга, Диего Ривера и Андре Сальмон от Готтлиба.

Хроникеры и корреспонденты толпились в ожидании сенсаций, скандал был хорошо раздут. Обменявшись выстрелами, противники взялись за сабли и бились битый час, пока их не разогнали силой. У Готтлиба краснел порез на подбородке, Кислинг обзавёлся царапиной на носу. Чтобы победу точно засчитали ему, Мойше угощал после всех собравшихся в ближайшей забегаловке. Газеты на утро пестрели фотографиями обоих.

Мойше родился в Кракове, учился в Академии изящных искусств у профессора Юзефа Панкиевича – тот убедил студента отправиться в Париж. Художники со всего мира ехали в город любви и творчества, как золотоискатели, и многие действительно находили свой Эльдорадо. «Все, что делается в иных местах, есть лишь отрицание искусства. Необходимо отправиться на родину Ренуара и Сезанна», – говорил Панкиевич. Мойше уехал из дома в 1910 году. Появившись в Париже, вид имел ортодоксальный: в черной шляпе, из-под которой свисали пейсы, и лапсердаке, с густой челкой до бровей. Он энергично вышагивал по Монмартру и стремительно мимикрировал. Лапсердак со шляпой сменились на рабочий комбинезон и модный красный шарф, пейсы исчезли, чёлка укоротилась.

Профессор Панкиевич написал для него рекомендательное письмо своему другу, писателю Шолому Ашу. В судьбе многих евреев такой человек был на вес золота. Аш нашёл Кислингу русского покровителя, тот согласился содержать его год, выплачивая по 150 франков в месяц. Можно было даже маленькую студию снимать!

Кислинг вообще оказался редкостным счастливчиком. Когда в 1912 году его работы впервые выставлялись в «Салоне независимых», пара небольших картин оказалась в экспозиции между полотнами Боннара и Матисса – оформителям понадобилось заполнить простенок. Очень лестная для дебютанта случайность, что и говорить. Так он познакомился с польским торговцем картинами Адольфом Баслером как раз к моменту окончания «стипендии». В общем, не успел узнать, что такое нужда – Баслер ежемесячно стал скупать у него картины как минимум на 300 франков. Портрет Баслера художник написал в 1914 году.

В дружбе с Модильяни лучше всего удавался кутёж. Жорж Орик говорил, что «Модильяни с Кислингом составляли парочку невообразимых». Обаятельный еврей и итальянец, оба с горчинкой на душе. Они дебоширили в Ротонде, раздавали на улице дамам розы, орали поэтический слэм пьяными голосами. Где-то промеж этого гудежа Мойше просил руки дочери Мориса де Вламинка. Небольшого мнения тот был о потенциальном женихе, видимо. Потрясая в дверях своего жилища охотничьим ружьём, он орал, что одного художника в семье достаточно. Себя имел в виду, конечно.

С тех пор как Кислинг перебрался на Монпарнас, на улицу Жозефа Бара, к нему постоянно заходили друзья. Мастерскую оборудовал прямо этажом выше – она стала местом шумных попоек. Жюль Паскин и Леопольд Зборовский жили в том же здании. По соседству располагалось ателье Леопольда Готтлиба, будущего участника знаменитой дуэли, а рядом жил Андре Сальмон. Вокруг Кислинга всегда что-нибудь происходило. Мойше то селил в своей мастерской кого-то пожить, то выплачивал чьи-то долги, что оказалось вознаграждено после. Всегда делайте добрые дела!

В начале Первой мировой войны он добровольцем записался в иностранный легион, а в мае 1915 года в битве при Сомме был тяжело ранен. Французское правительство пожаловало ему гражданство. По возвращении из госпиталя он узнал, что его ожидает ещё и наследство в 25 тысяч франков. Причём от приятеля – скульптора Чапмена. Тот вступил добровольцем во французскую армию, неизвестно, где погиб, но перед отправкой на фронт благоразумно составил завещание, куда включил и своего соратника по парижским питейным операциям.

Кислинг женился в августе 1917 года на Рене Гросс, студентке Академии искусств Рансона, дочери военного – её отец был командиром республиканской армии. Свадьба запомнилась Монпарнасу надолго, хотя гуляли только три дня. Гости перетекали из мастерской в ресторан, потом в следующий и так далее, пока не оказывались снова танцующими под патефон в мастерской Кислинга. Модильяни каким-то образом удалось раздобыть в приданном невесты простыню для брачного ложа. Облачившись в неё, будучи уже в очень «артистическом состоянии», он пытался продекламировать что-то из «Макбета» и был выставлен вон. А брачное ложе дало Кислингам двоих сыновей.

Он писал портреты, преимущественно женские, пейзажи, этюды, натюрморты – все в наивной простоте модерна. У него есть портреты Кики де Монпарнас – главной натурщицы парижской школы. Звезда и легенда, лицо, груди, спина и бёдра эпохи. Её обессмертил американский художник Ман Рэй, который долгое время жил во Франции, а из металла изваял испанец Пабло Гаргальо, её рисовали Хаим Сутин, Морис Утрилло и Амадео Модильяни. Она несколько лет прожила с поляком Морисом Менджиским, от которого и получила прозвище «Кики». Была любимой моделью японского француза Цугухару Фудзиты, который изобразил ее на своей легендарной картине «Лежащая обнаженная с туалью из Жуи». Картину эту художник вскоре продал за восемь тысяч франков – и честно поделился с Кики гонораром. На могиле натурщицы написано: «Королева Монпарнаса». Кислинг – автор двух самых скромных её портретов. Один теперь хранится в частном собрании в Германии, другой – в музее Petit Palace в Женеве.

Во Вторую мировую Кислинг снова отправился добровольцем на фронт. После капитуляции Франции он с семьей оказался уже в стране под руководством правительства Виши. Учитывая происхождение, его обвиняли в развращении истинного искусства. И пока не дошло до более нелепых нападок, Кислинг решил бежать. Ему с семьей удалось выехать сначала в Испанию, потом в Португалию, а оттуда – в Америку. Страна возможностей предложила французскому портретисту и выставки, и хорошие заказы. До 1946 года он прожил в Калифорнии, но после войны все же вернулся во Францию. Поселился в Провансе, в городке Санари-сюр-Мер, в окружении роскошных пейзажей. Он писал эти мирные пейзажи вплоть до самой смерти в апреле 1953 года.