Монашество в дореволюционной России: труд, молитвы и послушание

Монастырей становилось все больше, росло и их имущество, в том числе земли. Постепенно сложился особый уклад монашеского общежития — с разделением труда, распорядком дня и даже особым меню. Читайте, кто такой будильник, чем можно было украшать келью, как монахи проводили свободное время и по каким случаям трапезничали икрой и португальским вином.

«Кого и как принимать в монахи»

Николай Рерих. В монастыре (фрагмент). 1914.

На Руси принять монашество, так называемый постриг, мог любой человек старше десяти, но обычно не моложе 15-16 лет. Марина Короткова в книге «Путешествие в историю русского быта» отмечает: «Женатые люди, решившие постричься в монахи, должны были получить согласие другого супруга». Будущие иноки должны были твердо желать «отречься от мира» и отдать себя на служение Богу.

Для пострига не требуется строгой богоугодной жизни в прошлом, важно только искреннее покаянное настроение. Даже самый порочный образ прежней жизни не препятствует постригу, ибо монашество — подвиг непрестанного покаяния, а каяться должен всякий грешник.
Из книги Александра Смыкалина «Каноническое право на примере Русской православной церкви XI–XXI веков»

В середине XI века появилось насильственное пострижение. В обители ссылали политических соперников, а Василий III, Иван Грозный и Петр I заточили в монастыри неугодных жен.

В 1720-х годах Петр I провел реформу, которая подчинила церковь государственной власти, и издал закон, где указал, «кого и как принимать в монахи». Чтобы в монастыри не бежали от податей, он запретил постригать мужчин младше 30 лет и замужних женщин моложе 50–60 лет. По новым правилам в иноки нельзя было постригать насильно по желанию родителей; солдаты и служащие должны были предъявить увольнительную от начальства, а крестьяне — дозволение от помещиков. Позже император совсем запретил ​​поступление в монашество, однако после его смерти этот закон отменили. Во второй половине XVIII века принимать иноческий чин разрешили всем сословиям.

В XIX — начале XX века закон разрешал постриг мужчинам не моложе 30 лет, а женщинам — не раньше сорока. Те, кто окончил курс семинарии, могли стать монахами с 25 лет. В годы после Великой Отечественной войны возрастные требования отменили, но в 2000-х годах на Архиерейском соборе их ввели вновь: «Признано необходимым перейти к практике пострижения в мантию только по достижении 30 лет, за исключением студентов духовных школ и священнослужителей».

Как проходил постриг

Василий Перов. Перед постригом (фрагмент). 1879.

Перед постригом послушники обычно селились в монастырях, присматривались к порядкам и быту и выполняли любую работу, которую им поручали, — так и появилось слово «послушание». Они убирали помещения, дежурили в трапезной, работали в мастерских, прислуживали во время богослужений. Кроме них в монастыре помогали с работой трудники — обычно это были гости, которые не стремились стать монахами.

Существовало несколько ступеней монашеского пострига. Первая из них, низшая, — пострижение в рясофор, в переводе с греческого это означает «носящий рясу». Во время обряда послушнику выстригали в форме креста волосы на макушке. Марина Короткова в книге «Путешествие в историю русского быта» пишет: «При этом соблюдался обычай, который должен был свидетельствовать о твердости намерения послушника стать монахом. Рясофор трижды подавал ножницы игумену, и только на третий раз тот совершал пострижение». А после обряда послушникам разрешали надевать монашеские одежды. Они состояли из рясы и головного убора — камилавки в виде цилиндра или клобука.

Вторая ступень пострига — малая схима, или мантия. Рясофор давал обеты целомудрия, послушания и нестяжательства, отказывался от собственности и имущества, а также менял имя и получал право носить мантию.

Великую схиму — высшую ступень монашества — принимали те, кто решил полностью отгородиться от мира и вести аскетичный образ жизни. В прежние времена монахи-схимники чаще всего уходили жить в пустынные места. Позже они стали оставаться в обители, но жили отдельно от братии. Схимники не выполняли никаких послушаний, кроме молитвы.

Распорядок дня и повседневные обязанности монаха

Неизвестный художник. Монах-живописец за работой. ХIХ век.

Монахи, которые жили в монастыре, выполняли определенные обязанности. За каждым закрепляли должность или вид послушания. Общиной руководил настоятель — игумен, монастырским хозяйством заведовал келарь, а за финансы отвечал казначей. Исповедь принимал духовник, которого выбирала братия.

Были в монастыре и другие, менее значимые должности: уставщик — начальник церкви; ризничий — хранитель монастырских ценностей; книгохранитель, заведовавший монастырской библиотекой; трапезник, присматривавший за питанием монахов; будильник, отвечавший за утренний подъем братии.
Из книги Юрия Рябцева «История русской культуры»

Раньше других, глубокой ночью, еще до рассвета, в монастыре просыпался монах, которого называли будильник или будильщик. Он будил игумена, просил его благословения, отдавал распоряжение тому монаху, который бил в колокол, а потом шел по кельям и поднимал остальных. Вся братия отправлялась в храм на молитву. После нее одни оставались на позднее богослужение, а другие уходили исполнять свои послушания.

Монахи много трудились: обеспечивали братство всем необходимым. Они строили храмы, переписывали тексты, преподавали в школах. А еще ухаживали за скотом, трудились в садах и огородах при обителях. В Троицком монастыре писали иконы, которые дарили правителям, князьям и знатным гостям, а взамен получали пожертвования. В Соловецком монастыре иноки занимались кузнечным делом, золочением, шили одежду, делали свечи, охотились на тюленей и белух. В Геннадиевом — разводили пчел и продавали мед.

Вновь община собиралась за обедом: монастырские уставы не предусматривали завтрака. Во время еды нужно было молчать или говорить «тихо и кратко», а также слушать священные тексты, которые читал назначенный монах. Так братство получало не только телесную пищу, но и духовную.

После первой трапезы вновь полагались послушания, за ними следовала вечерняя церковная служба и ужин. В свободное время монахи в одиночестве читали определенный набор молитв — келейное правило — и богословские книги, а потом отходили ко сну.

Приблизительно такого распорядка дня придерживалось большинство общежительных монастырей. Он мог меняться в выходные дни или по церковным праздникам, например во время Великого поста разрешался только один прием пищи. В женских монастырях распорядок был более гибким. А богослужения там совершали старцы — священники почтенного возраста, которые жили за пределами обителей.

Как была устроена келья

Константин Юон. Келья Пимена (фрагмент). Эскиз декорации к опере Модеста Мусоргского «Борис Годунов». Театр Елисейских Полей, Париж, Франция. Около 1913.

Монастырская келья выглядела довольно скромно. До XVIII–XIX веков это обычно была небольшая комната без стола, стула или даже кровати — вместо нее стояла лавка. Позже в комнатах монахов появилась мебель, а к ней добавились иконы в углу на стене, полка с книгами и подставка для возложения богослужебных трудов — аналой. Каждый монах должен был содержать свою келью в чистоте и порядке.

Лучшим украшением иноческой келии служит избранная библиотека, которая должна состоять из Священного Писания и писаний Отеческих о монашеской жизни. «Необходимо иметь христианские книги, — сказал святой Епифаний Кипрский, — одно воззрение на эти книги отвращает от греха и поощряет к добродетели».
Из книги ​​святителя Игнатия (Брянчанинова) «Приношение современному монашеству»

В кельях нельзя было хранить еду и питье. А принимать пищу разрешалось, только когда монах был болен. Запрещалось приглашать гостей — как братьев, так и мирян, в том числе и родственников. Также не поощрялось держать предметы роскоши: считалось, что они отвлекают ум от молитвы.

Монастырские трапезы

Василий Перов. Трапеза (фрагмент). 1865–1876

Приготовление пищи в монастыре сопровождалось определенным ритуалом: утром повар отправлялся в храм, кланялся и просил у священника огня. Тот зажигал лучину от неугасимой лампады, и потом ею воспламеняли дрова в печи.

Блюда на столах разных обителей различались — это зависело от устава монастыря, его зажиточности и месторасположения. И игумену, и монахам подавали одно и то же. В XVI–XVII веках в Троицком и Кирилло–Белозерском монастырях в Великий пост питались в основном гречневой или овсяной кашей и горохом. Часто ограничивались хлебом и сухоядением — продуктами без термической обработки: овощами, фруктами, медом. В пост по выходным ели красную или черную икру.

…В Донском монастыре в… XIX веке появляются разнообразные первые блюда (свекольник, ботвинья, перловый суп, похлебка с грибами, суп гречневый, суп белого пшена, уха). <…> На трапезе подается жареная рыба, жареный картофель, гречневая каша, белая каша, протертый картофель, протертый горох… Если в монастыре устраивались заупокойные обеды, то на пожертвованную сумму покупалось лиссабонское вино и белужина.
Из статьи Марии Артюшенко «Внутренняя жизнь Донского монастыря в период настоятельства архимандрита Феофана (Александрова). 1832–1850 годы»

В Соловецком монастыре в позапрошлом столетии обед состоял из четырех перемен блюд, а ужин — из трех. Главной пищей даже в дни, когда разрешалось мясо, была рыба. Ржаной хлеб на столах появлялся редко, а пшеничный — только по большим праздникам. По воскресеньям полагалась порция вина, а в постные дни здесь ели грибы, овощи и ягоды.