Надар и его гениальные снимки: почему парижского фотографа XIX века называли «Новый Леонардо»

Именно благодаря фотопортретам из студии Надара мы сегодня знаем, как выглядели многие знаменитые люди того времени, а по его фотографиям Парижа ученые изучают сегодня историю этого города. В апреле 2020 года мир отметил 200 лет со дня рождения человека, ставшего символом своей эпохи.

Гаспар-Феликс Турнашон родился 6 апреля 1820 года в Париже в семье издателя. Впрочем, наслаждался спокойной, обеспеченной жизнью молодой человек не долго. Когда юноше было 17 лет, отец его умер, а издательство обанкротилось, так что свой путь он начинал действительно с нуля. Бросив медицинский колледж, Гаспар решил писать для газет и с головой погрузился в парижскую богемную жизнь. Вынырнул он из нее с багажом знакомств с талантливейшими поэтами, художниками и писателями, с заслуженной славой журналиста-карикатуриста и с изрядно укоротившимся именем: сложную фамилию Турнашон юноша в несколько приемов укоротил до Надара, и в дальнейшем под этим псевдонимом стал известен на весь мир.

В 1852 году Надар задумал свой первый амбициозный проект. Он решил создать огромную галерею шаржированных портретов знаменитых современников. Результатом двухлетней работы стал «Пантеон Надара» - огромный литографический лист, на котором толпились карикатуры 240 французских писателей. Это была только четверть запланированной работы, но продолжать ее художник не стал, так как предприятие оказалось слишком затратным. Всех моделей Надар сначала фотографировал (к этому моменту он стал совладельцем фотостудии своего брата), а затем уже рисовал. Надо сказать, что этот проект, хоть и неоконченный, принес художнику огромную известность: знаменитости не обижались на мастерски выполненные шаржи, но побаивались не попасть в «Пантеон» в компанию к другим звездам, поэтому репутация, которую Надар наработал себе в эти годы, была гораздо дороже непосредственной выгоды от литографии.

Благодаря работе над «Пантеоном» Надара увлекла фотография. Он писал: «Фотография — замечательное открытие… Теория может быть изучена за час, основы техники за день… Но чему нельзя научить — это чувству света. То, как свет падает на лицо, вы должны уловить сами. Чтобы получить сходство, а не банальный портрет, вы должны вступить в союз с позирующим, почувствовать его мысли и сам его характер». За свою жизнь Надар стал автором целой галереи великолепных фотопортретов знаменитых современников: Виктора Гюго, Жорж Санд, Александра Дюма, братьев Гонкур, Шарля Бодлера, Гюстава Курбе, Сары Бернар, и многих других. Надар стал классиком фотопортрета, разработав многие технические приемы, которые до сих пор являются основой для этого вида искусства. Его ателье на Бульваре Капуцинок в Париже стало примером ультрасовременного салона: здание из стекла и металла, лифт и фонтан внутри и, самое удивительное, – неоновая вывеска, одна из первых в Париже. Это светящееся чудо своего времени специально по заказу Надара сделал Антуан Люмьер, отец знаменитых братьев-кинематографистов.

Кроме высочайшего художественного уровня, фотографическое искусство Надара всегда шло на шаг впереди с технической стороны, ведь недаром этот человек соединил в себе такие разнородные таланты. Его первые попытки использовать электричество при фотосъемке вызвали у специалистов недоумение. Французское фотографическое общество не верило в возможность искусственного освещения, пока Надар специально не сделал ряд демонстрационных снимков. Зато уж после этого фотограф-рационализатор сумел сделать снимки в таких местах, которые до того считались недоступными для фотографирования. Надар со своей громоздкой техникой залез и сумел снять сначала катакомбы Парижа, а затем – канализацию французской столицы. Кстати, эта серия его работ так прославила подземелья, что впоследствии в моду вошли экскурсии по «чреву Парижа». Посетители начинали путешествие на специальной ассенизационной вагонетке, дальше женщин везли по подземным каналам на гондоле, а мужчины шли рядом. Примерно в эти же годы, кстати, друг Надара Виктор Гюго описал подземную часть столицы в романе «Отверженные». Если на снимке ниже вам покажется, что фигура человека выглядит несколько неестественно, вы абсолютно правы. В то время выдержка фотокамеры при искусственном освещении составляла 18 минут. Во время работы Надар очень быстро пришел к выводу, что проще расставить в подземелье восковые манекены, чем заставлять рабочих так долго оставаться без движения.

Интересно, что одновременно с изучением «парижского дна» (в прямом смысле), Надар был увлечен и идеей полетов над великим городом. В 1861 году он сконструировал и построил знаменитый аэростат «Гигант». Чтобы посмотреть на его первый полет, на Марсовом поле собралось более восьмидесяти тысяч человек. Любопытствующие не были разочарованы: огромный воздушный шар поднимал двухъярусную корзину размером с небольшой домик, в которой было все необходимое для жизни, включая кухню. Считается, что именно «Гиганта» изобразил над Парижем Мане на картине «Всемирная выставка 1867 года». Аэростат поднимался в воздух пять раз, но затем, к сожалению, потерпел крушение. Надар и его жена Эрнестина получили травмы, но художника это не остановило, ведь полеты стали важной частью его работы - Надар несколько лет разрабатывал, а затем запатентовал первый в мире способ аэрофотосъемки. Технически это было даже сложнее, чем затаскивать в узкие проходы катакомб массивные аккумуляторы. Для фотографирования на большой высоте мастеру пришлось разработать особые составы реактивов. Зато к концу 1860-х фотографу наконец удалось сделать первый в истории снимок с высоты более пятисот метров.

После периода расцвета Надара ожидало финансовая нестабильность – сколотить огромное состояние за время своего подъема он не сумел, а события Парижской коммуны подорвали его положение. Поэтому к концу жизни великий фотохудожник и изобретатель занимался, в основном, литературным творчеством. Он написал и опубликовал несколько книг, в которых рассказал о своей жизни и о знаменитых друзьях. Умер «главный фотограф XIX века» в 1910-м году, не дожив несколько недель до 90-легнего юбилея. Его ателье в Париже под руководством сына Поля проработало еще очень долго – вплоть до 1939 года.