Несоветские песни Изабеллы Юрьевой: почему «королеве романса» запрещали выступать в СССР

Она была ровесницей века и за свою долгую столетнюю жизнь стала свидетельницей всех кардинальных перемен в жизни своей страны. Вот только эти перемены не сулили ей счастья: в начале ХХ в. ей поклонялись, потом запрещали ее песни, а в 1970-х гг. о ней снова вспомнили. Звание народной артистки СССР она получила только в 95 лет, а в последний раз на сцену вышла накануне своего 100-летия. Почему королеву романса обвиняли в пошлости и не давали ей выступать – далее в обзоре.

По одним данным, Белла Ливикова родилась в 1899 г. по другим – в 1902 г. Знакомые певицы позже утверждали, что уже в зрелом возрасте она призналась: убавила себе 3 года, сознательно устроив путаницу. Ее родным городом был Ростов-на-Дону, а самым сильным увлечением с самого детства – театр. Ее отец был мастером по театральным шляпам, а мать работала постижером в театре. Однажды живущий по соседству скрипач услышал пение 17-летней Беллы и предрек ей блестящее будущее на сцене. Он пригласил ее выступить на концерте в городском саду, где сам играл вместе с оркестром.

Свое первое выступление на публике она запомнила на всю жизнь: «Я ужасно волновалась. Спела я первый куплет, и вдруг в мой раскрытый рот влетел комар. Я поперхнулась и убежала за сцену. «Ну, кончилась моя карьера», – подумала я. Но публика была так великодушна, так хорошо меня приняла, что, попив водички, я опять вышла на сцену. Тут уж комар мне не помешал, и я ушла со сцены под бурные аплодисменты. Видимо, этот мой успех как-то повлиял на родителей, и они отправили меня в Петроград, где в консерватории, по классу рояля, училась моя сестра... Я все запоминала с голоса. Сестра показала меня известному в то время пианисту Алексею Таскину, который когда-то аккомпанировал знаменитой Анастасии Вяльцевой. Я спела ему две песни, он меня похвалил и сказал, что учиться мне практически нечему, – можно прямо на эстраду. Я позанималась с ним недели две, подготовила три песни, и он мне аккомпанировал на моем первом выступлении в Петрограде... После этого я сразу уехала в Москву, где жила моя вторая сестра...».

Певица не знала нотной грамоты, но ее выручали абсолютный слух и хорошая музыкальная память. Белла Ливикова превратилась в Изабеллу Юрьеву, с 1920 г. начала выступать на сценической площадке в Театре сада «Эрмитаж», а спустя 4 года переехала из Москвы в Ленинград. На прослушивании в Театре Юдовского она покорила всех эстрадных администраторов, среди которых был директор Петроградского театрального треста Иосиф Аркадьев. После ее выступления он заявил: «Вы не только прекрасная певица, но еще и красивая женщина». Этот комплимент он потом повторял ей на протяжении 46 лет, ведь Аркадьев стал не только администратором певицы, но и ее супругом.

В 1925 г., вскоре после свадьбы, молодожены отправились в свадебное путешествие в Париж и провели там около года. Во Франции появился на свет их сын. У них была возможность остаться во Франции – у Аркадьева были родственники в Париже, но певица захотела вернуться на родину. Семья поселилась в Москве, Юрьева продолжила выступать, а через год случилось несчастье – у их сына был врожденный порок сердца, и он скоропостижно скончался. В тот вечер певица должна была выступать в мюзик-холле на Садовой, и директор отказался отменять ее концерт, заявив ей: «Изабелла Даниловна, публика ничего не должна знать. Ее не интересует ваша личная жизнь. Она пришла развлечься».

После этого Аркадьев настоял на том, чтобы его супруга взяла паузу и прекратила выступать. Последний концерт она дала в 1928 г., после чего пропала со сцены на 8 лет – певица не могла прийти в себя после потери ребенка, а муж не хотел, чтобы она возвращалась на эстраду. Но музыка была ее единственной отдушиной, без которой Юрьева не представляла своей жизни. Когда она вернулась к гастрольной деятельности, возникла новая сложность: в 1930-1940-х гг. романс оказался фактически запрещенным жанром, такую музыку называли мещанской, буржуазной. Во время записи ее пластинки редакторы требовали: «Уберите эти грудные нотки! Долой цыганщину! Снимите надрыв! Хватит романсов! Разучите советскую патриотику, созвучную духу времени!».

Позже певица вспоминала: «Я говорила тогда, что ведь и Пушкин любил романсы... В то время придирались к каждому слову. Мужу приходилось переписывать для меня многие романсы. Что мне особенно обидно, меня практически морально обокрали. У меня был очень красивый грудной голос. Однако мне запрещали петь таким голосом, потому что эти грудные ноты были похожи на цыганские. Самое красивое в моем голосе во время записи убирали». Певица пыталась отстоять свой репертуар, но в ответ получила от чиновников такую резолюцию: «Исключительный по пошлости мещанский репертуар. Разрешить сроком на один год одной певице, пока не будут подготовлены произведения, созвучные времени». И хотя полноценно выступать королеве романса не давали, ее несколько раз приглашали спеть в Кремле для членов правительства.

Во время войны Юрьева выступала в составе концертных бригад перед бойцами и была поражена тем, насколько среди них были популярны романсы. Она рассказывала: «Я тогда была в военной форме. И тут один генерал мне говорит: «Изабелла Даниловна, снимите форму, пойте в своих концертных платьях, дайте бойцам хоть на время забыть о войне». Я себе и представить не могла, что во время войны возникнет такой интерес к моим романсам, такая потребность в них. Всю войну я получала с фронта трогательные письма».

В послевоенное время романс снова оказался под запретом: его отнесли к «легким жанрам», заклеймив как порочный и идейно непригодный. Хотя ее песни «Саша», «Белая ночь», «Он уехал», «Если можешь – прости» пела вся страна, путь на большую сцену для нее был закрыт. В 1959 г. Юрьева была вынуждена распустить свой ансамбль, после чего только время от времени выступала в сборных концертах. В 1966 г. она оставила профессиональную эстраду. О ней вспомнили только в 1970-х гг. – отреставрировали ее пластинки, снова начали приглашать на концерты, на радио, на телевидение. Но певице было уже за 70, и о гастрольной деятельности речь уже не шла.

Несмотря на все сложности, которые ей довелось пройти, до 1970-х гг. она чувствовала себя абсолютно счастливой, ведь рядом с ней был ее муж, посвятивший ей всю свою жизнь. О нем Изабелла Юрьева говорила: «Мы ведь действительно с ним никогда не расставались. Он ради меня пожертвовал своей карьерой. Стал администратором, возил меня на гастроли, писал мне песни. И, шутя, называл себя Федей Протасовым, добавляя при этом: «Я погиб за цыганский романс». В 1968 году мы с ним ездили в Париж, вспоминали молодость, а в 1971-м его не стало... Мне иногда кажется: вот сейчас откроется дверь, и он войдет, смеющийся и безумно влюбленный в меня. Мы прожили с ним 46 лет, будто один день. И он говорил мне, как в том романсе «Локон»: «Заинька, чем больше твоя головка седеет, тем дороже и роднее ты мне становишься».

Последние 30 лет королева романса провела в полном одиночестве. Детей у нее не было, из друзей никого не осталось. Когда она в 95 лет вышла на сцену московского Колонного зала, публика слушала ее стоя. В последний раз певица выступила незадолго до своего 100-летнего юбилея, перед которым сказала: «100 лет – это, конечно, много, но я вам честно скажу: как хочется еще пожить!». А с приходом нового столетия – 20 января 2000 г. – Изабеллы Юрьевой не стало. Ровесница ХХ века ушла вместе с ним.

Прости... Изабелла Юрьева