От железных палок до аптечных флаконов: что коллекционировали русские классики

«Палка у него завсегда железная в руках»: трости Александра Пушкина

Историк и литературовед Петр Бартенев писал: «Пушкин много и подолгу любил ходить; во время своих переездов по России нередко целую стан­цию проходил он пешком, а пройтись около 30 верст от Петербурга до Царского Села ему было нипочем». На прогулки поэт отправлялся с тростью, их Пушкин коллекционировал.

Некоторые из них сегодня можно увидеть в Музее Пушкина на Мойке, 12, и в Михайловском. У Александра Пушкина была деревянная трость с набалдашником из слоновой кости, на котором была вырезана фамилия поэта. Художник Николай Ге изобразил ее на картине «Пушкин и Пущин в Михайловском». В набалдашник другой трости Пушкина была вставлена бронзовая пуговица с костюма Петра I. Ее император подарил прадеду поэта.

В коллекции Пушкина важное место занимали и разнообразные деревянные трости с набалдашниками из драгоценных камней, и железные посохи. Один из таких Пушкин подарил своему другу писателю Алексею Мерзлякову, когда уезжал из Южной ссылки. Долгое время посох экспонировался на выставках в Одессе, а в 1949 году, к 150-летию поэта, его передали в Михайловское.

Когда в 1824 году Пушкин приехал в ссылку в Михайловское, он заказал новый железный посох. Его изготовили псковские кузнецы. Кучер поэта Петр Парфенов вспоминал: «Палка у него завсегда железная в руках, девяти фунтов весу [около 4 килограммов], уйдет в поле, палку кверху бросает, ловит ее на лету, словно тамбур-мажор [главный барабанщик в полку]». В 1835 году Пушкин посетил находившуюся недалеко от Михайловского усадьбу Голубово, где жила его подруга Евпраксия Вревская (в девичестве Вульф). Пушкин пообещал хозяевам имения приехать еще раз и в подтверждение бросил свой посох в пруд. В советские годы работники Михайловского под руководством Семена Гейченко организовали его поиск, но ничего не нашли.

«Берёг книги, как драгоценность»: библиофил Николай Гоголь

Николай Гоголь выписывал почти все выходившие при его жизни журналы, покупал множество книг. Заказывал он не только художественные издания, но и труды по наукам, в которых даже не разбирался.

Во время учебы в Гимназии высших наук в Нежине Гоголь был хранителем книг в студенческой библиотеке-складчине. Ко всем изданиям в ней он относился очень бережно и даже придумал свод правил для посетителей.

Книги выдавались библиотекарем для чтения по очереди. Получивший для прочтения книгу должен был в присутствии библиотекаря усесться чинно на скамейку в классной зале, на указанном ему месте, и не вставать с места до тех пор, пока не возвратит книги. Это мало: библиотекарь собственноручно завертывал в бумажки большой и указательный пальцы каждому читателю и тогда только вверял ему книгу. Гоголь берёг книги, как драгоценность.
Поэт и прозаик Пантелеймон Кулиш, «Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя, составленные из воспоминаний его друзей и знакомых и из его собственных писем»

Гоголь был одним из первых в России собирателей миниатюрных книг. В начале XIX века такие книги издавали редко и небольшими тиражами, поэтому стоили они дорого. В коллекции писателя были произведения русских и зарубежных авторов, сборники стихов и научные труды. В 1827 году Гоголь купил «Русскую математическую энциклопедию» Дмитрия Перевощикова. Математика была нелюбимым предметом писателя, и книгу он приобрел только из-за ее небольшого формата — 93 на 120 миллиметров.

«Посылаю тебе тысячу франков на ружье»: охотник Николай Некрасов

Николай Некрасов с детства любил охоту и собирал принадлежности для нее — сумки, кинжалы, капканы. Большую часть его коллекции составляли ружья.

У поэта было больше 50 экземпляров огнестрельного оружия разных эпох и стран. Некоторые ружья он выписывал из-за границы, а иногда просил находящихся в зарубежных странах друзей купить новые охотничьи принадлежности. В 1857 году Некрасов писал Ивану Тургеневу в Париж: «Посылаю тебе тысячу франков на ружье… и еще сто франков, не поленись, пожалуйста, поищи, нет ли каких новых и хороших принадлежностей для охоты ружейной и особенно псовой (с борзыми и гончими), именно: по части рогов, сворок, арапников, кинжалов для прикалывания зверя и тому подобного».

Большей частью своих ружей Некрасов пользовался. Он устраивал охоты в Новгородской губернии и приглашал друзей. В компаньоны поэт брал и крестьян, которым хорошо платил. Охотничьими успехами Некрасов гордился, а всю коллекцию трофеев разместил в петербургской квартире и проводил по ней экскурсии для знакомых.

Кто вошел бы к нему в квартиру, не зная, кто в ней живет, ни за что не догадался бы, что это квартира литератора, и к тому же певца народного горя. Скорее можно было подумать, что здесь обитает какой-то спортсмен, который весь ушел в охотничий промысел; во всех комнатах стояли огромные шкапы, в которых вместо книг красовались штуцера и винтовки; на шкапах вы видели чучела птиц и зверей. В приемной же комнате на видном месте между окнами стояла на задних лапах, опираясь о дубину, громадная медведица с двумя медвежатами, и хозяин с гордостью указывал на нее, как на трофей одного из самых рискованных охотничьих подвигов.
Критик Александр Скабичевский, «Литературные воспоминания»

«Марки не бросай, а оставляй для меня»: собрание Антона Чехова

Писатель не покупал марки специально, а вырезал их из конвертов, которые ему присылали из России и разных стран мира. Марки Чехову приносили друзья и родственники. Сестре Марии Чехов писал: «Марки не бросай, а оставляй для меня».

Профессиональным филателистом Чехова назвать нельзя. Он не сортировал свою коллекцию по темам, не собирал конкретные серии, а иногда даже дарил какие-то экземпляры друзьям.

Мой одиннадцатилетний братишка, ученик 2-го класса гимназии, прощаясь, сунул мне в карман осеннего пальто что-то аккуратно завернутое в белую бумагу с просьбой передать эту вещь Антону Павловичу. <...> Там оказался небольшой журнальчик, размером в небольшую детскую книжку. <...> Все было очень тщательно, с любовью сделано, подражая настоящему журналу, со всеми его отделами. <...> Антон Павлович сейчас же послал ему свой рассказ «Каштанка» со своей надписью. Как-то в феврале 1898 года, когда я гостила в Мелихове, пришли от Антона Павловича из Ниццы, где он был в то время, две посылки: одна Марии Павловне и другая на мое имя — посылочка величиной с кубический вершок, тщательно упакованная, зашитая. В посылочке… оказались почтовые марки со всех концов мира, откуда Антон Павлович получал письма. Все это предназначалось моему братишке.
Мария Дроздова, художница, подруга Марии Чеховой

Но к маркам Чехов относился бережно: аккуратно сортировал, а затем упаковывал и складывал в стопки. В Доме-музее писателя в Ялте хранятся 30 пачек, которые Чехов составил незадолго до своей смерти в 1904 году. В 1990-х музейные работники распечатали три упаковки и проанализировали около полутора тысяч марок, которые в них оказались. Большая часть была произведена в России, но встречались и экземпляры из Южной Америки, США и Западной Европы. Всего в коллекции Чехова было больше 30 тысяч марок.

«Падок на лекарства»: аптекарские флаконы Ивана Бунина

Иван Бунин собирал аптечные флаконы, баночки из-под лекарств, фармацевтическое оборудование и врачебные справочники. Часть своей коллекции он использовал по прямому назначению. В некоторых флаконах писатель хранил сушеные травы и настои. Большую часть собрания Бунин раскладывал по многочисленным чемоданам и никому не показывал.

Он был очень падок на всякие патентованные лекарства, едва увидев у кого-нибудь неведомую ему коробочку, старался и для себя заполучить такую же, затем тщательно изучал составные части данного фармацевтического препарата и уверял, что разбирается в лекарствах лучше любого доктора. <...> Его коллекция фармацевтических флаконов и коробочек могла стать предметом зависти любой аптеки, особенно в военное время. Этой своей «коллекцией» человек, враждебный любому виду коллекционирования, заполнил до краев несколько чемоданов.
Критик Александр Бахрах, «Литературные воспоминания»

Писатель мог потратить несколько часов на изучение новых аптечных приборов. Коллекцию Бунин пополнял и до, и после эмиграции.