«Вид на Волге Барки»: 6 фактов о картине Федора Васильева

Этими чужаками были трое художников и один музыкант: Федор Васильев, Евгений Макаров, братья Илья и Василий Репины. Результатами поездки стали известнейшие картины: «Бурлаки на Волге» Ильи Репина, «Волжские лагуны» и «Вид на Волге. Барки» Федора Васильева. Узнайте, как создавал свое произведение юный Васильев — «гениальный мальчик», как его называли современники.

Путешествие по Волге

Федор Васильев написал пейзаж «Вид на Волге. Барки» после поездки по Волге летом 1870 года. Вместе с Ильей Репиным он выехал из Твери на пароходе компании «Самолет». С ними отправились брат Репина, юный флейтист Василий, и сокурсник по Академии художеств Евгений Макаров. Бесплатный проезд по Волге обеспечили покровители Репина из Академии.

Это путешествие стало известным: после него Илья Репин написал картину «Бурлаки на Волге». Но из автобиографии Репина ясно, что вдохновителем и отчасти организатором этой поездки был Федор Васильев. Художник убедил всех ехать, достал для братьев Репиных 200 рублей. Он был душой компании и во время путешествия. Илья Репин вспоминал о нем: «Мне думается, что такую живую, кипучую натуру, при прекрасном сложении, имел разве Пушкин. Звонкий голос, заразительный смех, чарующее остроумие с тонкой до дерзости насмешкой завоевывали всех своим молодым, веселым интересом к жизни; к этому счастливцу всех тянуло, сам он зорко и быстро схватывал все явления кругом, а люди, появлявшиеся на сцену, сейчас же становились его клавишами, и он мигом вплетал их в свою житейскую комедию и играл ими».

Жизнь в деревне Ширяево

Васильев, Макаров и братья Репины спустились вниз по течению Волги, побывали в Нижнем Новгороде и Ставрополе-на-Волге (сегодня — Тольятти). Затем они остановились на все лето в селе Ширяево, поселились в доме с окнами на реку, обзавелись нехитрым имуществом и приступили к работе.

Репин описывал жизнь в Ширяево как период безудержного счастья. Они пели, охотились, спорили, читали Гомера, устраивали шуточные бои и собирали «античные» войска из ватаги крестьянских мальчишек. Однажды Васильев вскочил на необъезженного жеребенка и стал выделывать на нем цирковые трюки.

Мы спешили за ним с разинутыми от удивления ртами и в страхе за него, а он, поощренный впечатлением невиданного нами зрелища, начал вдруг, совершенно как цирковой наездник, принимать разные позы, перекидывать ноги и, наконец, сидя лицом к нам по-дамски, стал съезжать на самый круп, к хвосту жеребенка, и посылать нам оттуда воздушные поцелуи. Вероятно, жеребенка защекотали наконец его движения, он пришел в раж и вдруг так подбросил Васильева к небу, сопровождая свое движение необыкновенно громким и зычным звуком, что казалось, Васильев улетает за облака. В это мгновение он страшно походил на Дон Кихота, подброшенного крылом мельницы...

Илья Репин

Конечно, в Ширяево художники много работали. Васильев будто не знал усталости. Однажды после долгого и утомительного путешествия в соседнее село по воде, он всю ночь делал наброски впечатливших его пейзажей. Репин вспоминал: «Просыпаюсь от тяжести полного желудка; а лампа все горит, и сам Васильев горит, горит — всем существом ярче нашей скромной лампы... Вот энергия! Да, вот настоящий талант!»

Остается неясным, делал ли Васильев живописные наброски к «Виду на Волге» в Ширяево. Но карандашных этюдов с причалившими к берегу барками сохранилось множество.

Сейчас в Ширяево организован дом-музей Репина — в том самом доме о трех окнах с видом на Волгу.

«Бурлаки так бурлаки»

Бурлаки были неотъемлемой частью волжского пейзажа того времени. Но художники, которые видели одни и те же картины, изобразили их по-разному. У Репина бурлаки доминировали на полотне, поэтому картина приобрела большую социальную заостренность. Совсем иначе их изобразил Федор Васильев. Его бурлаки не в лямке. Художник написал их во время отдыха, на фоне умиротворяющего пейзажа.

Васильев повлиял и на репинскую концепцию «Бурлаков». В изначальном замысле бурлаки Репина контрастно выделялись на фоне нарядной группы дачников. Эту идею Васильев осудил: «Тут эти барышни, кавалеры, дачная обстановка, что-то вроде пикника; а эти чумазые уж очень как-то искусственно «прикомпоновываются» к картинке для назидания. <…> Ох, запутаешься ты в этой картине: уж очень много рассудочности. Картина должна быть шире, проще, что называется — сама по себе... Бурлаки так бурлаки!» Репин писал, что более молодой Васильев «с места в карьер взял его под свое покровительство».

«Ненавижу мазню»

Тонко выписанные детали были особенностью пейзажей Васильева. Он всегда работал идеально отточенными карандашами и подтрунивал над коллегами, у которых они были тупыми. Его «магический» карандаш стремительно бегал по бумаге и чертил тонко, четко и пластично.

То же самое и с живописью: Васильев писал только тонкими кистями, выводя ими все подробности широкого пространства, огромного неба. Он говорил: «Я всегда работаю маленькими, колонковыми: ими так хорошо лепить и рисовать формочки... А мазать квачами, как заборы, такая гадость, ненавижу мазню».

В жанровых зарисовках о природе Федор Васильев умело обобщал все тонкие детали, объединял их в цельную композицию при помощи колорита. Художник говорил о себе: «У меня до безобразия развивается чувство каждого отдельного тона, чего я страшно иногда пугаюсь. Это и понятно: где я ясно вижу тон, другие ничего могут не увидеть или увидят серое и черное место».

«Живое небо»

Художник Николай Ге называл Федора Васильева мастером, который открыл «живое, мокрое, светлое, движущее небо». Действительно, его небесные своды грандиозны, детально выписаны и на многих картинах, в том числе самых ранних небо стало сюжетным центром.

Васильев изображал небосвод в «переломные» погодные моменты — перед грозой или после дождя. На полотне «Вид на Волгу. Барки» он написал небо одновременно тревожным и гармоничным. Искусствовед Юрий Дюженко отзывался об этой работе: «Левая часть с наползающей грозовой тучей значительно меньше, но так как она более насыщена по цвету, то это уравновешивает обе части неба и вместе с тем вносит в общее решение разнообразие и богатство».

«Барки» вам принадлежать не могут…»

Еще во время волжского путешествия Илья Репин заметил у Васильева «подозрительный кашель»: тогда его обостряли сырые ночи, проведенные на охоте. Спустя год у художника диагностировали туберкулез. Живописец так и остался «гениальным мальчиком»: в 23 года его не стало.

Коллекционер Павел Третьяков покупал картины Федора Васильева при любой возможности и мечтал приобрести «Вид на Волге». После смерти художника в Петербурге устроили выставку его работ, и все картины были раскуплены еще до ее открытия. Третьяков обратился к Ивану Крамскому, который распоряжался делами художника:

Мне непременно нужно иметь Васильева пейзаж с барками, так как этот экземпляр дает понятие, какой бы он также был замечательный маринист; …я уверен, что Вы сочувствуете моей такой усиленной любви к произведениям Васильева, хотя, может быть, и находите неудобным отдавать много вещей его в одни руки.

Однако Крамской отказал коллекционеру: «К сожалению, «Барки» принадлежать Вам не могут». Картину выкупили, какое-то время она находилась в частной коллекции. Спустя много лет полотно оказалась в Русском музее, где хранится и сейчас. А Павел Третьяков собрал для своей галереи больше 20 других картин Васильева: «Оттепель», «Возвращение стада», «После грозы», «Мокрый луг» и «В Крымских горах».