Все оттенки «Большой волны в Канагаве» Хокусая

Первыми в Европе японские гравюры увидели покупатели фарфора, который привозили голландцы из Страны восходящего солнца. Дело в том, что отпечатки использовались в том числе и для обёртки изделий. Позднее, в 1867 году, на Международной выставке в Париже выставили работы Хокусая. Это было первое знакомство массовой европейской аудитории с японской культурой. Очевидно, то была любовь с первого взгляда — за выставкой последовало повальное увлечение всем японским.

В каком-то смысле Хокусай является отцом-основателем современного западного искусства. Клод Моне, Эдуард Мане, Тулуз Лотрек, Винсент ван Гог и многие другие переняли некоторые элементы восточной живописной традиции. Например, отказ от теней, отчего изображение теряло объём; серийность; природные мотивы Азии. Форма, линия и штрих подчинены общему замыслу.

Клод Моне купил серию работ Хокусая и разместил их в своём доме в Живерни. Под впечатлением от японского искусства французский живописец распорядился разбить сад на воде и построить мост через пруд с лилиями. В поздние годы творчества Моне писал только там.

Япония периода Эдо

Япония с середины 17-го века считалась закрытой страной. (Хотя в 1540—1630-х годах у страны были обширные связи с различными государствами, в том числе с Испанией, Португалией и Великобританией; японские посольства отправлялись в Рим, где встречались с понтификом.) Однако нескольким государствам всё же было позволено приезжать на острова и вести торговлю. Речь идёт о Корее, с которой у Японии даже были официальные дипломатические отношения; о Китае, с которым хотя и не было официальных дипсвязей, но велась активная торговля; о Нидерландах, чьи купцы не пытались совмещать торговые дела с миссионерством.

Голландцам разрешалось жить только в Нанкине — крупнейшем портовом городе, который называли воротами страны. Европейцы привозили диковинные товары, на которые были падки местные горожане. В числе таких редкостей был искусственный пигмент прусский (в другой традиции берлинский) синий. Именно его использовал Хокусай при создании «Большой волны в Канагаве».

Один из 36 видов

«Большая волна в Канагаве» создавалась как часть цикла «Тридцать шесть видов на гору Фудзи» (1830−1832 гг.). Успех серии был таков, что издатель расширил её сначала до 46, а потом и до 100 гравюр. Все они выполнены в одном формате обан — 24−25 см на 36−38 см.

Интересно, что до обращения к пейзажам Хокусай чаще всего работал в жанре укиё-э (что можно перевести как плывущий, то есть переменчивый, мир) — сценки из повседневной жизни с участием гейш, борцов сумо, актёров театра кабуки. Нередко писал он и эротические сюжеты. Всё это пользовалось высоким спросом у всех слоёв населения.

На рубеже 1820−1830-х ужесточается цензура, привычные сюжеты с куртизанками и актёрами уже не проходят в печать. В это же время улучшается состояние дорог, что приводит к росту того, что сегодня можно было бы назвать туризмом. Сам Хокусай довольно много путешествовал. Становится популярным такой жанр как туристический гид. На этом фоне и появляется серия с многочисленными видами горы Фудзи.

Известная с 8-го века ксилография на протяжении столетий использовались в Японии в основном для тиражирования текстов. В 17-м веке появились первые напечатанные рисунки. В 1765 году произошёл технологический прорыв — японцы научились печатать на одном листе гамму цветов. Художники, которые до этого работали в монохромном режиме и раскрашивали гравюры вручную, постепенно перешли к полихромной живописи.

Каждый отпечаток требовал сотрудничества четырёх мастеров: художника, гравёра, печатника и издателя. Последний определял сюжет будущей гравюры. Художник создавал изображение на бумаге. Затем резчик, следуя линиям, вырезал на дощечке из вишнёвого дерева контур в негативе — с рельефными линиями и областями, которые должны быть окрашены. Для каждого цвета готовили отдельную дощечку, их количество могло доходить до 20 (в случае с «Волной» понадобилось 8). Далее на дощечку наносилась тушь нужного цвета и снимался отпечаток. Репродукции можно было делать до тех пор, пока резьба на деревянных блоках не изнашивалась.

Известно, что существует множество отпечатков «Волны». Во времена Хокусая такие гравюры были недорогими (за один лист просили ту же цену, что за две порции лапши) и их печатали, пока на них был спрос. Гравюры по одному и тому же дизайну различаются цветопередачей и эффектами. Сколько именно отпечатков было сделано в период Эдо и сколько из них сохранилось до наших дней, — загадка, над которой бьются исследователи. Никаких записей об этом не существует. По оценкам экспертов, речь идёт о порядка 8 тыс. отпечатков. В то время они не считались ценными, их владельцы не особо заботились о них и в большинстве случаев просто выбрасывали. Землетрясения и пожары также были частыми в японских городах, и многие гравюры были уничтожены. По данным исследователя Капуцина Коренберга, существует 111 оригинальных отпечатков «Волны».

Фудзи как синоним вечности

Гора Фудзи, высота которой составляет 3776 метров, считается священной, это место паломничества синтоистов и буддистов. Хокусай изображает потухший вулкан как немого свидетеля привычных событий. Что бы ни происходило с людьми, безучастна гора, и в её монолитности зритель должен найти покой.

Согласно японской традиции, в горах скрывались паломники, люди отправлялись туда, чтобы набраться сил, вылечиться, получить озарение. В период Эдо и ранее на Фудзи поднимались реже по сравнению с горами Кумано. Именно последние считались красивыми, по мнению японцев, к тому же, они были ближе к культурному и религиозному центру Киото. О том, как прекрасна и величественна в своём геометрическом совершенстве Фудзи японцев уже позднее убедили европейцы.

Движение в картине «Большая волна в Канагаве» идёт справа налево, согласно японской традиции чтения. Таким образом, рыбачьи лодки являются активным началом, они двигаются по направлению к волне.

Вода кажется противопоставленной земле. Но если мы присмотримся к форме одной из волн, то заметим, что она повторяет очертания Фудзи. Хокусай говорит таким образом, что мир един и проявляется в различных комбинациях. Бесконечная цикличность выражена в пенных изгибах, которые расходятся, создавая новые линии, а множество маленьких волн повторяет формы большой волны.

Человек в такой картине мира оказывается не в позиции жертвы, но естественным элементом непостоянства природы. «Большая волна» воплощает японскую философию о переменчивости мира.

Хокусай как синоним искусства

Художник родился в 1780 году в Эдо (современный Токио). Уже в 6 лет ребёнок начал рисовать с натуры, в основном его интересовали простые люди. Он получил хорошее образование, был знаком с телескопом. Подтверждением тому служат не только рисунки этого инструмента, которые встречаются в творчестве мастера, но и композиция некоторых изображений. Например, на отдельных видах Фудзи нарисована очень крупно, остальное же отсечено — так, как если бы Хокусай хотел перенести на бумагу тот вид горы, который он разглядел в телескоп.

Хокусай был горожанином, как и основная масса его аудитории. Он работал в основном на Хонсю. В то время на острове самыми крупными были города Эдо (где располагалась резиденция сёгуна), Киото (древняя столица, где находился императорский двор), Осака (промышленный и торговый центр), Нагоя и Нагасаки (ворота Японии, крупный пор, где жили иностранцы и велась активная торговля).

Спрос в Японии на печатную продукцию был высок. Продавались не только полные картинок книги, но и отдельные листки, на которых было что-то изображено в дополнение к основному изданию.

Согласно японской изобразительной традиции, предметы, которые находились дальше, изображались на рисунке выше. Хокусай, знакомый с некоторыми европейскими образцами искусства (через связи с голландскими купцами), освоил принцип перспективы. Нельзя сказать, что он был первым в Японии, кто узнал о ней, — на островах были знакомы с техникой уже в 1740-х. Однако для японцев это было нечто развлекательное, а не новаторский взгляд на живопись.

В своих работах Хокусай совмещал европейскую и японскую традиции. Видимо, в этом и кроется секрет его поздней популярности во Франции и других странах: европейцам было легче понять рисунки Хокусая с привычной их взгляду перспективе, сдобренной японским колоритом.

Художник десятки раз менял имена и стили. Самый знаменитый псевдоним — Хокусай — он взял в 1797 году. Его наследие составляет около 20 тыс. работ. О своём творческом пути он писал так: «С 6 лет у меня была страсть к копированию формы вещей, а с 50 лет я опубликовал много рисунков, но из всего, что я нарисовал к 70-летнему возрасту, нет ничего, что стоило бы принимать во внимание. В свои 73 года я частично понял строение животных, птиц, насекомых и рыб, а также жизнь трав и растений. Итак, в 86 лет я продвинусь дальше; в 90 я ещё глубже проникну в их тайный смысл, а к 100, возможно, действительно достигну уровня чудесного и божественного. Когда мне исполнится 110, каждая точка, каждая линия будет жить своей собственной жизнью».

Самой крупной из работ Хокусая является 15-томный сборник «Манга», включающий почти 4 тыс. зарисовок. В 1839 году пожар уничтожил студию Хокусая и большую часть его работ. К этому времени его уже теснили другие художники, который становились всё более популярными. Несмотря на это, Хокусай никогда не переставал рисовать.

Он умер весной 1849-го, всего за четыре года до того, как открытие портов резко изменило и японскую, и мировую культуру.