За кадром фильма «Раба любви»: почему Елена Соловей рыдала, увидев себя на экране

Их сотрудничество и творческая любовь началась с фильма «Раба любви», ставшего и для режиссера, и для актрисы прорывом в мире большого кино. Правда, в начале съемок никто и предположить не мог, что все завершится успешно: Никита Михалков «донашивал» этот фильм за другим режиссером, а Елена Соловей рыдала от отчаяния, узнав, что он сделал с ее героиней…

Все началось с того, что однажды поэт и сценарист Геннадий Шпаликов вдруг заметил: его жена, красавица-актриса Инна Гулая чем-то похожа внешне на звезду немого кино Веру Холодную. И он загорелся идеей снять о ней фильм и начал работу над сценарием. Однако на тот момент Шпаликов попал в немилость к властям и остался практически без работы. Из-за творческой нереализованности он начал выпивать, отношения в семье разладились, и вскоре они с женой развелись. После этого Шпаликов потерял интерес ко всему происходящему и принял решение добровольно уйти из жизни. Незаконченный сценарий попал в руки к Андрею Кончаловскому, и он дописал его совместно с Фридрихом Горенштейном.

Снимать фильм по этому сценарию с рабочим названием «Нечаянные радости» доверили режиссеру Рустаму Хамдамову, по рекомендации его педагога и наставника Григория Чухрая. Шпаликов планировал, что Веру Холодную сыграет его жена, Инна Гулая, но у Хамдамова было другое видение этого образа. По его мнению, эту роль могла исполнить только Елена Соловей, которая и внешне, и по манере поведения словно сама была из другой эпохи – эпохи Серебряного века.

Помимо Елены Соловей, в фильме был задействован мощный актерский состав: Олег Янковский, Эммануил Виторган, Татьяна Самойлова. Хамдамов приступил к съемкам, но в процессе работы совершенно забыл о сценарии, переделывая его на ходу. Его творческие поиски бросали его от мелодрамы к детективу с налетом мистицизма, от детектива – к комедии. Когда цензоры посмотрели отснятый материал, они потребовали переделать фильм согласно утвержденному сценарию. В сердцах режиссер бросил съемки и уехал в родной Ташкент. Его официально отстранили от работы и приняли решение найти ему замену – ведь большая часть средств, выделенных на съемки, уже была потрачена, и их надо было завершить.

«Донашивать» фильм за другим режиссером среди кинематографистов считалось дурным тоном – конечно, каждый из них хотел снимать свое собственное кино, а не доделывать чужую незавершенную работу. Режиссеры один за другим отказывались, и тогда Андрей Кончаловский предложил взяться за эту непростую задачу своему брату – Никите Михалкову. На тот момент он успел выпустить свой первый полнометражный фильм, «Свой среди чужих, чужой среди своих», который пользовался большим успехом у зрителей. Идея доснять чужой фильм не привела его в восторг, но взяться за работу он все-таки решился. Во-первых, в память о Геннадии Шпаликове, написавшем сценарий фильма «Я шагаю по Москве». Именно с его подачи Данелия утвердил на главную роль Никиту Михалкова, с чего началась его актерская карьера. Во-вторых, над сценарием «Нечаянных радостей» работал его брат, посоветовавший ему не отказываться от этого проекта.

Согласившись работать в условиях ограниченного бюджета и сжатых сроков съемок, Михалков выдвинул свои условия: «Я ответил, что не буду ничего заканчивать, это – другой стиль, это Хамдамов, и вообще, я не считаю себя вправе вмешиваться в чужие дела или вторгаться в чужую творческую лабораторию, пусть даже «закрытую и опечатанную». Если они хотят, я попробую снять совершенно другую картину на близкую (но ни в коем случае не идентичную!) тему на оставшиеся деньги. На вопрос, насколько это реально, я повторил, что попробую… Я знал, что иду на риск, тем более что картина постановочно-сложная, костюмная. Но меня манило азартное желание закалять свое мастерство в сложных условиях».

Из солидарности с Хамдамовым из проекта ушли все актеры, кроме Елены Соловей. Она согласилась исполнить главную роль в фильме под руководством Михалкова, но вот тут и началось самое сложное. Хотя актриса смирилась со сменой режиссера и дала свое согласие на съемки, на площадке она постоянно конфликтовала с Михалковым, сравнивая его с предыдущим мастером не в пользу нового режиссера. Ей казалось, что ее героиня у Хамдамова выглядела намного органичней, естественней и интересней, чем у Михалкова.

Позже актриса рассказывала: «Никита Сергеевич взял меня в ленту не сразу. Он отказался утверждать меня на главную роль, пока я повторно не пройду пробы на общих основаниях. А когда я их прошла, выяснилось, что моя новая героиня, Ольга Вознесенская, к Вере Холодной уже не имеет никакого отношения. Меня это потрясло... Когда я первый раз увидела фрагменты «Рабы любви», я была в полном отчаянии. Плакала, рыдала, отказывалась дальше сниматься, потому что совершенно не восприняла ту женщину, которая предстала передо мной на экране. Михалков был в панике, еле убедил меня довести работу до конца. Да я и сама понимала, что в тех обстоятельствах деваться мне было просто некуда».

Однако переживания и претензии актрисы были напрасными: этот фильм принес ей популярность и в СССР, и за рубежом, став ее визитной карточкой, а самого Никиту Михалкова возвел в ранг режиссера мирового уровня: это был первый его фильм, отмеченный на международных фестивалях. Да и сам процесс съемок запомнился Елене Соловей своей легкостью, быстротой и очень теплой атмосферой. После этого она продолжила сотрудничать с Михалковым, снявшись в его фильмах «Неоконченная пьеса для механического пианино» и «Несколько дней из жизни И. И. Обломова».

Только спустя годы Елена Соловей призналась: «Однажды я все-таки решилась полностью посмотреть «Рабу любви», после чего сразу же сказала Никите (и это была правда!), что у нас получилась настоящая живая женщина, в которой ни убавить, ни прибавить ничего нельзя, и что никакой другой она просто не могла быть. Ольга Вознесенская, которую помнят зрители, – полностью заслуга Никиты. Я была лишь формой, из которой гениальный режиссер создал образ. Вот так: с одной стороны сложно, с другой – обыкновенно...».

Роль в этом фильме стала не только знаковой и определяющей для всей творческой судьбы актрисы, но и в какой-то степени пророческой для нее самой. В финальном эпизоде ее героиня уезжает на трамвае «в никуда», и в этой сцене Елена Соловей видела параллели с собственной жизнью: вскоре она приняла решение эмигрировать из СССР. «Когда через несколько лет я уезжала в США, остро вспоминала песню, звучавшую в титрах: «Где же ты, мечта?» Отъезд казался мне дежавю, предсказанным и предначертанным...», – рассказывала актриса.

Она исчезла с экранов на пике популярности, и тогда ее решение удивило многих. Но не Никиту Михалкова – он уже привык к тому, что Елена Соловей не была похожа на других актрис и могла без раздумий пожертвовать любой ролью, если это шло вразрез с интересами ее семьи. Карьера всегда оставалась для нее на втором плане, и на этот раз «раба любви» вновь послушала свое сердце, уехав в США вслед за мужем.