Мария Ковригина: как первая советская женщина-министр спасала детей и добилась декриминализации абортов

Крестьянка-комсомолка

Ранние годы Марии Ковригиной были образцовыми для будущего крупного советского чиновника. Она родилась в 1910 году в селе Троицкое Катайской волости Камышловского уезда Пермской губернии (сейчас это уже часть города Катайска) и была седьмым ребенком в большой крестьянской семье. Окончила четырехлетнюю школу, руководила в родном селе пионерским отрядом, вступила в комсомол. Отучилась на курсах работников детских домов, организовала первый в районе пионерлагерь. Работала в райкомах ВЛКСМ, была секретарем комсомольской организации и членом правления сельскохозяйственной артели.

Юная комсомолка собиралась стать агрономом или трактористкой (в те годы как раз начала всходить звезда стахановки, бригадира первой женской тракторной бригады Паши Ангелиной). Но в конце 1930 года прочитала в газете объявление о приеме на вечернее отделение рабфака Свердловского медицинского института (рабфаки, то есть рабочие факультеты, готовили рабочих и крестьян для поступления в вузы). По рекомендации райкома ВЛКСМ она была принята и через год стала студенткой уже самого мединститута.

В вузе Ковригина выбрала специальность «психотерапия и невропатология». Помимо учебы, начала снова активно двигаться «по комсомольской линии»: стала комсомольским секретарем курса, потом секретарем Комитета ВЛКСМ института, и наконец, в декабре 1931 года вступила в партию. После окончания института Мария заняла административную должность в областном отделе здравоохранения, которую совмещала с работой невропатологом в городской больнице. Великую Отечественную войну бывшая крестьянка встретила в должности руководителя отдела кадров народного образования и здравоохранения Челябинского обкома партии.

Оборона Ленинграда на Урале

Говорят, Ковригина просила послать ее на фронт. Но партия решила иначе: ее назначили заместителем председателя Челябинского облисполкома по социальным вопросам. Под руководством Марии Ковригиной на Южном Урале было развернуто 64 эвакогоспиталя, принявших на лечение десятки тысяч раненых солдат со всех фронтов. Но еще больше был поток эвакуируемых мирных жителей, приемом и размещением которых тоже занималась Ковригина.

«За первый же год войны наша область приняла 33 000 эвакуированных детей, тех, что прибыли с детскими учреждениями: интернатами, яслями и садами, детскими домами, домами ребенка и санаториями, — вспоминала она впоследствии. — А сколько детей приехало в нашу область с мамами, бабушками и дедушками, со знакомыми и совсем незнакомыми людьми?! Им нет числа! Для размещения прибывших детей были заняты клубы, школы, санатории, даже больницы. Немалую часть детских учреждений приходилось размещать в домах колхозников».

Немалая часть детей поступила из блокадного Ленинграда. За труды по их спасению Мария, ни разу к тому времени не бывавшая в Северной столице, получила медаль «За оборону Ленинграда».

Защитница матерей и младенцев

Зато в Москву Ковригиной в первый год войны пришлось съездить два раза, чтобы отчитаться о проделанной работе. Проделанная работа руководство впечатлила, и во время второй поездки нарком здравоохранения СССР Георгий Митерев предложил Ковригиной пост его заместителя по вопросам охраны здоровья детей и женщин. Та всячески отказывалась, не желая бросать свое огромное и беспокойное хозяйство на Урале. Но в начале сентября 1942 года из Москвы в Челябинск пришла телеграмма: «Молния. Челябинск, облисполком, Ковригиной. Решением правительства Вы назначены заместителем Наркомздрава СССР. Немедленно выезжайте. Союзнаркомздрав Митерев». И 23 сентября Ковригина уже приступила к новой работе в столице.

В Москве она начала с руководства двумя подразделениями Наркомата (с 1946 года — министерства) здравоохранения: Отделом акушерско-гинекологической помощи женщинам и Управлением лечебно-профилактической помощи детям. Участвовала она и в восстановлении системы здравоохранения на освобожденных территориях, которых с начала 1943 года становилось все больше. За орденами Трудового Красного Знамени и «Знак почета» последовала медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

Как заместителю наркома, Марии Ковригиной выделили квартиру в знаменитом Доме на Набережной (улица Серафимовича, 2). Здесь она поселилась со своей дочерью Таней и двоюродной сестрой Марией Дедюхиной, которая выполняла работу секретаря и помогала по хозяйству. В 1944 году к маленькой семье присоединилась 12-летняя Светлана — дочь брата Ковригиной Ивана, погибшего на войне. Ковригина воспитала ее как свою.

После войны Мария Ковригина продолжила подниматься по карьерной лестнице. В декабре 1950 года она была назначена министром здравоохранения РСФСР. С февраля 1953 года она — первый заместитель министра здравоохранения СССР. А в марте 1954 года уже сама села в министерское кресло. До нее столь же высокий пост в советском правительстве занимала только одна женщина — Александра Коллонтай, занимавшаяся вопросами социального обеспечения. Но поскольку название ее должности еще звучало как «нарком», именно Марию Ковригину можно назвать первой женщиной-министром в СССР.

Идти к цели, не сворачивая

В опубликованном в 2000 году романе Людмилы Улицкой «Казус Кукоцкого» есть героиня, в которой легко узнается Ковригина. Вот как описывает ее автор: «Министром здравоохранения в то время сидела немолодая женщина, опытная чиновница, партийная от пегой маковки до застарелых мозолей, к тому же единственная женщина в правительстве. За ней с давних лет держалось прозвище Коняги, отчасти связанное со звучанием ее фамилии, а отчасти и с ее неутомимостью и редкой способностью идти, не сворачивая, в указанном направлении». По сюжету, Коняга сначала поддерживает проект главного героя, профессора-гинеколога Павла Кукоцкого, по перестройке советского здравоохранения, но потом охладевает, сочтя его слишком радикальным и противоречащим «настроениям начальства». На самом деле Мария Ковригина не боялась сложных проблем и, согласно свидетельствам современников, осмеливалась спорить даже со Сталиным. 

Она первой среди советского руководства решилась поставить вопрос об опасности радиоактивного загрязнения после испытаний ядерного оружия; во многом ее стараниями такие испытания стали проводиться в безлюдных местах. С цифрами в руках она докладывала правительству о вреде, который наносят здоровью людей выбросы промышленных предприятий. Очевидцы вспоминали, что Хрущев на одном из заседаний, слушая Ковригину, побагровел, а потом назвал ее «незрелой коммунисткой».

За пять лет работы на посту министра она успела сделать еще многое. В том числе увеличила отпуск по беременности до 112 календарных дней и продлила срок лечения туберкулезных больных в диспансерах до одного года. Стараниями Ковригиной в СССР появилось массовое донорство, причем пример она подала сама, сдав кровь первой.

Но, пожалуй, главной ее реформой стала та, о которой так мечтал книжный доктор Кукоцкий: в 1955 году она добилась снятия действовавшего в СССР запрета на аборты (кроме редких исключений, связанных с угрозой жизни беременной). Введенный в 1936 году якобы «по многочисленным заявкам трудящихся женщин», он искалечил миллионы судеб, вынудив женщин делать опасные для жизни подпольные аборты (участвовавшие в этом врачи рисковали отправиться в лагеря). За беременными следили на предприятиях и в домовых комитетах, сообщая в «органы» при подозрении на аборт. Такая атмосфера никак не способствовала охране здоровья женщин и счастливому материнству, и Мария Ковригина это отлично понимала. «Нельзя превращать женщину в существо, которое должно рожать и рожать!» — заявила она.

Жизнь-работа

Марию Ковригину знали и за пределами СССР. Она участвовала в конференциях Всемирной организации здравоохранения, была делегаткой I и II Международных конгрессов женщин (в 1945 и 1948 годах), участвовала в пересмотре международных конвенций о защите жертв войны. Когда в 1958-м Советский Союз посетила королева Бельгии Елизавета, именно Ковригина сопровождала ее в поездке по стране. После этого две женщины переписывались вплоть до смерти королевы в 1965 году. Кроме того, Мария Ковригина дружила с Индирой Ганди и Элеонорой Рузвельт.

Однако в конце того же 1958 года над головой женщины, осмелившейся спорить с самыми влиятельными мужчинами страны, начали сгущаться тучи. Ковригина замахнулась на святое: предложила сократить почти 500 сотрудников 4-го Главного управления при Минздраве СССР, которое обслуживало высших партийных чиновников. Этого ей не простили, и через месяц сняли с поста министра «в связи с переходом на другую работу» — директора Центрального института усовершенствования врачей (сейчас это  Российская медицинская академия непрерывного профессионального образования). На этой должности Мария Ковригина проработала до самого выхода на пенсию в 1986 году.

Явное понижение в должности не заставило ее работать меньше. При Ковригиной институт стал важным учебным и научным центром, расширились его международные связи. А сама Мария Ковригина получила множество наград, от ордена Ленина до звания почетного доктора медицины Варшавского университета.

Мария Ковригина умерла в Москве в 1995 году. Мемориальные доски в память о ней установлены на фасадах музея истории медицины Челябинска и Катайской районной поликлиники. В музее «Дом на Набережной» хранится ее одежда, переданная в фонды дочерью Татьяной. Этот скромный гардероб — вышитый жакет, шелковая блуза, два платья советского производства и две французские юбки — удивительно аскетичен для женщины-министра.

Но больше ей было и не нужно. В интервью 1969 года Ковригина говорила: «Жизнь-работа (это в моем представлении неразрывное понятие) настоящего врача — подвиг». А уже будучи на пенсии, сформулировала в разговоре с дочерью свое главное жизненное кредо: «Никогда не лгала, не искала легких путей, всегда любила людей».