Тайна географии Петербурга и другие секреты романа «Преступление и наказание» Достоевского

1. Тайна хронологии

Раскольников на Сенной площади. Иллюстрация Дементия Шмаринова. Из фондов Музея-квартиры Ф. М. Достоевского

Роман начинается следующей фразой:

«В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер…»

Но дальше в тексте нигде не уточняется, что это был за день. Нет никаких календарных привязок и для последующих событий. Можно ли это выяснить и важно ли это знать?

Достоевский начал работу над романом в 1865 году. В сентябре он сообщил подробности замысла Михаилу Каткову, редактору «Русского вестника», где планировалось опубликовать текст. Среди прочего он упомянул, что в романе «действие современное, в нынешнем году». 1865-й запомнился жителям Пе­тербурга аномальной жарой. По данным городских измерительных станций, 9 июля температура достигла максимума — 24,8 градуса по шкале Реомюра (31 градус по Цельсию); уже больше недели в городе не было дождя.

В первой части романа, рассказывая о своей жизни Раскольникову, Мармеладов сообщает, что принес домой жалованье шесть дней назад. Чиновники получали плату традиционно первого числа каждого месяца. Следовательно, разговор героев приходится на 7 июля. Убийство происходит через день после этого — 9 июля, то есть в самый жаркий день того лета. Соотнести дальнейшие собы­тия романа и реальную хронологию не составляет труда:

— 10 июля Раскольников приходит по вызову в полицейскую контору. Вечером у него начинается бред, в котором герой проводит четыре дня, о чем по про­буждении ему сообщают собравшиеся в квартире друзья и родственники, то есть с 11 по 14 июля.

— 15 июля Раскольников приходит к Соне и просит почитать ему Евангелие, про воскрешение Лазаря.

— 16 июля умирает Катерина Ивановна, после чего Раскольников теряет счет времени на два-три дня: «…точно туман упал вдруг перед ним и заключил его в безвыходное и тяжелое уединение».

— 19 июля герой выходит из этого состояния: в этот день проходят похороны Катерины Ивановны (согласно действовавшим тогда законам хоронить усопшего можно было только спустя трое суток после смерти). Тогда же происходит последний разговор героя с Порфирием Петровичем.

— В ночь на 20 июля стреляется Свидригайлов, а вечером того же дня Рас­кольников приходит на Сенную площадь, где целует землю, а потом отправ­ляется в полицейскую контору и сознается в убийстве.

В первый раз 20 июля мы видим Раскольникова у дома, где остановились его мать и сестра. Герой пришел прощаться:

«Костюм его был ужасен: всё грязное, пробывшее всю ночь под дождем, изорванное, истрепанное. Лицо его было почти обезображено от устало­сти, непогоды, физического утомления и чуть не суточной борьбы с самим собою».

Судя по всему, Раскольников попал под дождь, и неспроста: 20 июля по ста­рому стилю — Ильин день. Считается, что в этот день Илья-пророк проезжает по небу на колеснице, грохочет гром, сверкают молнии: так святой поражает бесов и преступивших закон Божий людей. Дождь в этот день очищает от зла.

Получается, что точная датировка событий «Преступления и наказания» помогает раскрыть глубинный смысл как минимум одной детали — дождя в день, когда Раскольников сдался полиции.

2. Тайна «первого раза» Сони Мармеладовой

Соня Мармеладова. Иллюстрация Дементия Шмаринова. 1935–1936 годы

Рассказывая о жизни своего семейства, Мармеладов особенное внимание уделяет тому вечеру, когда Соня впервые выходит на панель:

«…Сонечка встала, надела платочек, надела бурнусик и с квартиры отправилась, а в девятом часу и назад обратно пришла. Пришла, и прямо к Катерине Ивановне, и на стол перед ней тридцать целковых молча выложила».

Целковый — это один серебряный рубль, а 30 рублей по меркам 1865 года — сумма колоссальная. Мать Раскольникова получала пенсию по смерти мужа 120 рублей в год. На 9 рублей 50 копеек Разумихин купил поношенной одежды: фуражку, брюки, сапоги, рубашки и белье. А сотрудницы «Малин­ника», самого известного публичного дома в Петербурге того времени, полу­чали по 30–50 копеек за ночь. Могли ли молодой девушке в первый раз столько заплатить?

Скорее всего, нет. Скорее всего, дело в том, что Достоевскому была важна тут библейская символика: 30 серебряных рублей — это 30 сребреников, за кото­рые Соня продает и предает саму себя. Число 30 еще несколько раз встречается в романе в «предательских» контекстах. Последние 30 копеек забирает у Со­не­чки «на похмелье» Мармеладов. За «30 тысяч сребреников» выкупила Свидри­гайлова из долговой тюрьмы его будущая жена Марфа Петровна, а потом не раз попрекала его этой суммой. Такую же сумму Свидригайлов предлагает Дуне Раскольниковой, чтобы она бежала с ним.

3. Тайна франта с папиросой

В блужданиях по Петербургу накануне убийства Раскольников замечает на бульваре пьяную девушку и мужчину средних лет, который ее преследует. Раскольников считает, что «франт» хочет ею воспользоваться, подбегает к городовому и призывает его как-то вмешаться в ситуацию:

«Вон он теперь отошел маленько, стоит, будто папироску сверты­вает… Как бы нам ему не дать? Как бы нам ее домой отправить, — подумайте-ка!»

Городовой отреагировал на уговор Раскольникова. Почему? Он проникся сочув­ствием к девушке, или его смутило что-то в поведении франта? Вспомним, что происходило в Петербурге в описываемое время. Из-за аномальной жары и участившихся пожаров Сенат выпустил постановление, запрещающее курить на улицах города. 3 июля был опубликован документ, в котором, впрочем, содержались достаточно общие фразы. Но полицейские стали присматриваться к каждому курильщику, а жители города не рисковали закуривать в обществен­ных местах.

Чтобы решение Сената вступило в реальную силу и были утверждены штраф­ные меры, соответствующее распоряжение должен был выпустить глава сто­личной полиции — обер-полицмейстер. Это произошло 30 июля. В новом доку­менте присутствовали уточнения, что курить нельзя возле складов с легко­воспламеняющимися веществами, около Зимнего дворца и близ всех городских церквей, а в остальных местах — можно. В описываемые дни (7–20 июля 1865 года) герои об этих послаблениях еще не знают, но к потенци­альным нарушителям уже присматриваются.

4. Тайна канавы

Канал Грибоедова. 1969 год

После убийства старухи-процентщицы Раскольников размышляет, как изба­виться от украденных вещей:

«Куда же идти? Это было уже давно решено: „Бросить всё в канаву, и концы в воду, и дело с концом“».

Всё та же канава встречается Раскольникову по дороге к дому Алены Ивановны, а потом на пути в полицейскую часть, куда он идет сознаваться в преступ­ле­нии. Получается, канава — одна из главных локаций романа наряду с ули­цами и площадями. Это слово упоминается в романе более 20 раз — и всегда в важ­ном контексте. На канаву выходит дом процентщицы, она же видна из дома Сони Мармеладовой. По набережной канавы бежит сумас­шедшая Катерина Ивановна, в ней на глазах у Раскольникова топится мещанка Афросиньюшка.

Что же это за канава? Все, кто хоть раз бывал на обзорной экскурсии по Петер­бургу, знают, что в городе есть несколько небольших каналов, которые назы­ваются канавками, но вот именно канава в городе была одна. Так петер­буржцы называли Екатерининский канал (сейчас канал Грибоедова). В первые деся­тилетия XVIII века на его месте текла маловодная речка Кривуша, или Глухая речка. Ее решили облагородить и включить в систему городских каналов — начались работы по расширению и углублению. Но даже после облагора­жи­вающих процедур канал какое-то время продолжал использоваться для слива сточных вод, фактически выполняя функцию канавы. С одной стороны, ис­пользуя в большинстве случаев именно это название Екатери­нинского канала, Достоевский передает отношение к нему местных жителей. С другой — слово «канава» как нельзя лучше подходит для описания особой атмосферы петер­бургских трущоб.

5. Тайна географии Петербурга

«План столичного города С. Петербурга, вновь снятый в 1858 году и гравированный при Военно-топографическом депо в 1860 году. Исправлен по 1865 год» (фрагмент). 1865 год На плане указаны границы полицейских частей, участков и околотков.

На следующий день после убийства старухи-процентщицы Раскольников идет в полицейскую контору, куда его вызвали после жалобы хозяйки, которой он должен за квартиру. Там он встречает поручика Илью Петровича Пороха и письмоводителя Заметова. Эти сотрудники полицейского участка еще появятся на страницах романа. Заметова Раскольников увидит в трактире: письмоводитель еще скажет «в нашей-то части старуху-то убили». Пороха в конце романа герой снова встретит в полицейской конторе, когда придет с повинной:

«Раскольников отвел рукой воду и тихо, с расстановками, но внятно проговорил: „Это я убил тогда старуху-чиновницу и сестру ее Лизавету топором, и ограбил“. Илья Петрович раскрыл рот. Со всех сторон сбе­жались. Раскольников повторил свое показание».

Кажется, что во встречах Раскольникова со служителями закона нет ничего странного. Однако в реальной жизни они не могли произойти, и вот почему. Как мы помним, Раскольников живет и не платит за квартиру в Казанской полицейской части, а убивает Алену Ивановну — в Спасской. Значит, он дол­жен был оказаться в разных конторах и общаться с разными полицейскими.

Откуда мы об этом знаем? В начале романа Раскольников дважды проходит по маршруту от своего дома к месту, где живет старуха-процентщица. Достоев­ский в деталях описывает его маршрут, упоминая, что герой переходит канаву (как мы выяснили выше, Екатерининский канал), которая разделяла две поли­цейские части.

Почему Достоевский проигнорировал административное деление города? С одной стороны, ради художественных целей: для концентрации напряжения ему нужно было сократить количество действующих лиц. Раскольников дол­жен был чувствовать себя загнанным в угол: испугаться вызова в поли­цейскую контору сразу после преступления, а потом еще и отбиваться от подозрений Заметова. С другой стороны, Достоевскому было важно поселить своих героев по разные стороны канавы и создать маршрут, по которому Раскольников пере­ходил символическую водную границу.

Помимо этого, у такого распоряжения географией романа есть и другой смысл. В середине 1860-х Достоевский сам жил недалеко от предполагаемого дома Раскольникова в Столярном переулке в Казанской части. В начале 1865 года он познакомился с издателем Федором Стелловским, с которым позже заключил кабальный для себя контракт на издание собрания сочинений. Жил издатель напротив Юсуповского сада — недалеко от предполагаемого дома старухи-процентщицы на Средней Подьяческой улице. Через эти места Раскольников возвращается к себе после убийства. Этим же путем летом 1865 года писатель ходил от издателя и мог осознанно вписать его в роман под влиянием собственного отрицательного опыта.

6. Тайна Алены Ивановны и процентов

Раскольников и Алена Ивановна. Иллюстрация к роману

Процентщица Алена Ивановна объясняет Раскольникову свою финансовую политику:

«Вот-с, батюшка: коли по гривне в месяц с рубля, так за полтора рубля причтется с вас пятнадцать копеек, за месяц вперед-с».

Много это или мало? Гривной, или гривенником, называли 10 копеек. То есть навар старухи с каждой выплаты составляет 10 %. Если бы Достоевский описы­вал не лето 1865 года, а чуть более раннее время, то герой мог бы пожаловаться на процентщицу в полицию. Ростовщичество практиковалось в царской России долгие годы. Власти периодически выпускали официальные документы, кото­рые регламентировали и ограничивали деятельность тех, кто давал взаймы под проценты. В частности, важным вопросом был размер этих процентов. В 1830-е годы было введено ограничение для частных лиц — не более 6 % в ме­сяц. За нарушения этих правил выносились устные преду­преждения. После повторной жалобы следовал штраф или арест. В 1864 году был выпущен новый законодательный акт, разрешивший брать с закладчиков до 10 % в месяц. Этого требовало развитие экономики, рост потребностей населения и сокращение их доходов. Поэтому Алена Ивановна в каком-то смысле знак времени. Ста­рушка становится выразителем новой эко­номической реальности и этим вызы­вает у своих клиентов негодование.

7. Тайна белой горячки и ипохондрии

Практически первое, что мы узнаем о герое, — это его плохое состояние:

«…с некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на ипохондрию».

Медицина в XIX веке, как и сейчас, понимала под ипохондрией чрезмерное внимание к своему здоровью и постоянные опасения за свою жизнь. Даже из этой короткой цитаты понятно, что это классическое определение вряд ли применимо к Раскольникову. А вот как Достоевский описывает собственную ипохондрию в письме к своему знакомому Тотлебену: «…был слишком раздра­жителен… со способностью искажать самые обыкновенные факты и придавать им другой вид и размеры». Получается, Раскольников страдает вовсе не меди­цинской, а «достоевской» ипохондрией.

Это, впрочем, не единственная загадочная болезнь героя. После убийства Рас­кольников видит кошмарные сны, и хозяйская служанка Настасья подозревает, что в нем «кровь кричит»: «Это когда ей выходу нет и уж печенками запекаться начнет, тут и начнет мерещиться…» В XIX веке болезни с такими загадочными симптомами лечили кровопусканием — буквальным прокалыванием вен и сли­вом «лишней» крови. Однако Достоевскому важно не столько то, что кровь запекаться начала, а то, что она «кричит». Это отсылка к Библии, например к обращению Бога к Каину: «Голос крови брата твоего вопиет ко Мне». Крик или вопль о преступлении, поднимающийся к небе­сам, — достаточно популяр­ный ветхозаветный образ. Он используется приме­нительно к страшным зло­деяниям, которые впоследствии обязательно будут наказаны.

По словам нескольких персонажей, Раскольников страдает белой горячкой. Вот что говорит его мать, ссылаясь на хозяйскую служанку Настасью:

«Говорит она нам вдруг, что ты лежишь в белой горячке и только что убежал тихонько от доктора, в бреду, на улицу и что тебя побежали отыскивать».

В XIX веке понятие «белая горячка» было довольно широким, в том числе так называли внезапные и краткосрочные помешательства, не обязательно выз­ванные пьянством. Это отражено как в энциклопедических словарях того вре­мени, так и в словаре Даля. Так же понимали значение белой горячки и рецен­зенты «Преступления и наказания». Критики изданий «Русский инвалид» и «Гласный суд» обижались на то, что писатель изобразил пред­ставителя моло­дого поколения так, будто у него «все признаки белой горячки; ему только все кажется; действует он совершенно случайно, в бреду». Но ни разу не упрекнули Достоевского в том, что он сделал Раскольникова пьяницей.