Александр Пушкин всю жизнь боялся предсказания гадалки: загадки и мистика в жизни поэта

Страсти поэта

А. С. Пушкин не исключение. Неординарная личность, страстный картежник и неутомимый поклонник прекрасных дам, он пользовался славой возмутительного повесы и насмешника. Были в его жизни и простые человеческие страсти, и духовность, и цинизм, и мистическое начало.

Повесть "Пиковая дама" считается его лучшим прозаическим произведением. В главном герое Германе явно прослеживаются черты автора: как и Герман, Пушкин верил в приметы, гадания и парапсихологические явления.

Жизнь Пушкина окутана завесой мистики и безрассудства одновременно. Вся его жизнь была отмечена неким мистическим светом. Александр Сергеевич верил в приметы и талисманы. Помните: “Храни меня, мой талисман ...”?

Вера в приметы

Александр Сергеевич знал множество народных примет и истово в них верил. "Встретить похоронную процессию – к удаче, священника – к неприятностям". "Просыпать соль за обедом – к ссоре". "Заяц дорогу перебежал – к беде". Друзья подтрунивали над суеверностью поэта, но после нескольких мистических совпадений прекратили насмешки.

Поговаривают, что в 1825 году именно встреча с духовным лицом и трижды перебежавший дорогу заяц спасли Пушкина от крупных неприятностей. Невнятные слухи о беспорядках в столице дошли до сосланного в Михайловское поэта. Александр Сергеевич решил отправиться в Петербург, но встреченный на выезде из поместья священник, а затем перебежавший дорогу заяц заставили его изменить свои планы. Поэт вернулся в имение, что уберегло его от репрессий после подавления восстания на Сенатской площади.

Венчание и приметы

Венчание Александра Пушкина и Натальи Гончаровой отмечено рядом неблагоприятных предзнаменований, не суливших новобрачным супружеского счастья.

Во время обхода вокруг аналоя поэт неловко задел его, после чего крест и Евангелие упали на пол. Свеча в руке жениха потухла. Самой дурной приметой, предсказывающей молодым несчастный брак, стало падение на пол обручального кольца Александра Сергеевича. Встревоженный Пушкин так прокомментировал произошедшее в церкви: "Дурные предзнаменования".

Взгляд в будущее

Но самым мистическим происшествием, о котором оставила письменное свидетельство со слов матери дочь Гончаровой и Петра Ланского, второго супруга Натальи, стало предвидение второго замужества Натали.

Пушкин в тот день с утра был необычайно вялым. Вдохновение его покинуло, он расхаживал из угла в угол, иногда бросая пару слов сидевшей за шитьем Наталье. Когда умолк звук шагов, супруга оторвалась от работы. Поэт что-то напряженно разглядывал в зеркале.

"Натали, что это? Кто этот генерал рядом с тобой? Я его никогда не видел. Какими влюбленными глазами он смотрит на тебя", – чужим, сдавленным голосом произнес поэт.

Поспешившая к зеркалу супруга увидела там только отражения, свое и мужа, и отблески горевших в комнате свечей.

Спустя семь лет после смерти А. С. Пушкина Наталья Николаевна вспомнила этот эпизод, когда влюбленный генерал Петр Петрович Ланской сделал ей предложение.

Предсказание гадалки

Многие друзья А. С. Пушкина оставили письменные свидетельства о предсказании известной московской гадалки Кирхгоф. В 1819 году тогда еще малоизвестный поэт вместе с двумя друзьями заехал к ней.

Предсказания гадалки о будущем поэта сбылись. Все, о чем она говорила, произошло в течение восемнадцати последующих лет: и слава, и служба при дворе, и две ссылки. Вдова Кирхгоф предупредила Пушкина о необходимости опасаться на тридцать седьмом году жизни "белой лошади, или белой головы, или белого человека", которые принесут ему беду.

Злой рок спровоцировал Пушкина вызвать на дуэль белокурого Дантеса. Завещание перед ней поэт не составил, хотя и знал приметы...

Талисман от Нащокина

На все дуэли Пушкин непременно надевал кольцо, которое считал своим талисманом. Это кольцо ему подарил друг Павел Нащокин.

В тот роковой день, отправляясь на Черную реку, Пушкин надел другое кольцо, с сердоликом, – подарок любимой. Как оказалось, вставка была сделана из могильного камня караимов...

Жизнь Александра Сергеевича оборвалась на тридцать седьмом году жизни. Мистический, роковой возраст русских поэтов.