Бунт фермеров из Гудзонской долины

О так называемой «войне антиренты» даже в самих Соединённых Штатах знают далеко не все, хотя идеологически она стала продолжением американской войны за независимость. Тем не менее, если дата 4 июля 1776 года, когда была принята Декларация независимости, навсегда осталась во всех школьных учебниках истории, то события, произошедшие спустя полвека, оказались в тени других масштабных потрясений. А между тем именно тогда фермеры Нового Света смогли сбросить оковы феодализма и показать всему миру, как можно быстро добиться экономической справедливости.

Феодальная зависимость

Когда голландцы заселили долину реки Гудзон, корона поделила землю на участки и передала каждый из них одной из знатных семей. В новом списке крупных латифундистов оказались, например, представители рода Ван Ренсселеров. На протяжении долгого времени они вместе с другими королевскими фаворитами беспрепятственно сдавали землю в аренду фермерам: кто мог, платил знатным семьям деньгами, кто не мог — урожаем. В рамках этой феодальной системы небольшому числу высокородных особ принадлежало почти два миллиона акров земли — территория от округа Олбани до округа Делавер. Лендлорды получали несметные богатства, поскольку на этой земле проживало около трёхсот тысяч человек, и каждый из них был вынужден платить ренту.

 Ещё в 1782 году феодализм в штате Нью-Йорк был объявлен незаконным, однако ситуация при этом практически не изменилась: даже после Войны за независимость многие фермеры так и продолжали отдавать дань юридическим хозяевам этой территории. Более того, сами аристократы почти не платили налогов, а вот простой народ вынужден был делать это исправно. При этом выкупить землю фермеры по закону не могли, а вот землевладелец, в свою очередь, мог выселить за неуплату аренды любого — даже в том случае, если у человека находились деньги на покрытие своего долга. Так называемый «патрон» получал все преимущества от владения землёй, за ним, например, в полной мере оставались все природные ресурсы, такие, как лес или полезные ископаемые, а вот арендаторы должны были нести на себе бремя благоустройства этой территории: так, строить дороги им приходилось самостоятельно. 

Протест в горах

К концу 1830-х годов терпение фермеров, которые жили в северной части штата Нью-Йорк, иссякло: несмотря на добытую в войне независимость, они в силу необъяснимых причин были вынуждены подчиняться заокеанским хозяевам, аккуратно выплачивая ренту за пользование землёй. При этом аристократы не хотели идти на уступки. Стало понятно, что больше так продолжаться попросту не может.

4 июля 1839 года местные фермеры собрались в одном из горных районов на встречу: день этот выбрали специально в честь годовщины подписания Декларации независимости. Вместе американские земледельцы составили документ, в котором, в частности, говорились: «Мы не находим ничего более ужасного, чем добровольное рабство». Впрочем, на воззвание фермеров аристократы никак не отреагировали. Вице-губернатор Нью-Йорка Стивен Ван Ренсселер, представитель того самого знатного рода землевладельцев, распорядился послать за бунтовщиками местных шерифов. Тем не менее восставшие фермеры больше не готовы были терпеть унизительные условия аренды — они решили дать отпор властям. Так в США началась война антиренты, или Хельдебергская война, которая со временем превратилась в настоящее народное восстание.

Хельдебергской эту войну прозвали из-за того, что бунт начался в горах округа Олбани, но впоследствии боевые действия растянулись по всей долине Гудзона. Изначально арендаторы действовали в рамках закона: они собирали многотысячные митинги в поддержку экономической свободы. Впрочем, совсем скоро протестные акции переросли в полноценные погромы — повстанцы с оружием встретились с правительственными войсками.

Индейцы в поисках неприятностей

Фермеров, вышедших на тропу войны, вдохновило Бостонское чаепитие 1773 года: как и их предки, арендаторы переоделись в костюмы индейцев и дали друг другу соответствующие прозвища — Большой Лев, Красное Крыло и Чёрный Ястреб. В таком виде протестующие устраивали беспорядки: могли, например, сорвать какую-нибудь сделку по продаже собственности или оказать организованное сопротивление при выселении очередного фермера за долги. Это было похоже на хулиганские выходки — ровно до тех пор, пока в августе 1845 года арендаторы, выряженные в индейцев, не застрелили шерифа округа Делавэр во время продажи фермы.

В регионе тут же ввели военное положение, трёх нападавших задержали: кого-то приговорили к повешению, кого-то — к пожизненному заключению. Несмотря на это, протест не оказался обезглавленным: американские фермеры, многие из которых прошли отличную подготовку, начали по-настоящему воевать на территории, которая была знакома им лучше, чем кому бы то ни было другому. Восставшие арендаторы пользовались широкой поддержкой местного населения: соседи протестующих фермеров помогали им, поскольку сами стремились освободиться от кабальной зависимости. В то же время солдаты армии США очень неохотно воевали с согражданами-земледельцами.

 Хорошо вооружённые фермеры доставили властям очень много хлопот, прежде чем американское правительство решилось-таки пойти на уступки и отменить ненавистные законы. Это произошло в 1846 году, а уже в течение следующих нескольких лет феодальная система рухнула окончательно: аристократы голландского происхождения были вынуждены распродать свои земельные наделы бывшим арендаторам.

Из самых активных фермеров, участвовавших в протестах, даже сформировалась настоящая политическая сила. Партия «Антирента» получила масштабную общественную поддержку и даже смогла повлиять на изменение некоторых законов. Более того, в 1847 году сторонник «антиарендаторов» Джон Янг стал губернатором Нью-Йорка и помиловал зачинщиков нападения на шерифа, после которого и начались активные боевые действия.