Емельян Пугачев: действительно ли за знаменитым донским бунтарем стояли влиятельные иностранцы?

Патриотичный отец и вороватый сын

В.Непьянов. Картина Емельян Пугачёв х.м. 1981-1993г.г.

Пугачев был сыном простого донского казака, отличавшегося на службе усердием, храбростью и верностью Петру Великому в столкновении с Карлом XII и турками. Погиб он в очередной битве уже при Анне Иоанновне, навсегда оставшись честным сыном своего отечества. Сам Емельян Пугачев также отличился на полях сражений, участвуя в Семилетней войне с Пруссией и в операции по взятию у турок в 1769 году Бендеры, за что ему был присвоен чин хорунжего.

В 1771-м из-за разладившегося здоровья Емельян был отпущен на лечение. Из показаний его жены Софьи, Пугачев был довольно буйным человеком, не сдерживал себя в крепких выражениях, за что не раз попадал под плети. Большим умом при этом не отличался, периодически бродяжничал. Кроме того, сослуживцы рассказывали о Емельяне Ивановиче то, что был он еще и вороватым. Атаман станицы, в которой стоял Пугачев, уверял, что после отбытия на лечение будущий самозванец спустя месяц вернулся обратно на породистой лошади. Пугачев утверждал, что приобрел скакуна в Таганроге, но казаки ему не поверили, из-за чего ему пришлось скрыться.

Взаимодействие с раскольниками, или Пугачев – ставленник оппозиционных старообрядцев

Казнь самозванца.

В 1772 году Емельян бросает семью и исчезает, а спустя несколько месяцев его арестовывают за разговоры о бегстве к турецкому султану. У Пугачева были обнаружены документы польской принадлежности. После отбытия из казацких рядов якобы на лечение Пугачев бежал за границу в Польшу и проживал там некоторое время в раскольничьем монастыре. И значился по документам Емельян Иванович не иначе как раскольник. Этот факт и наталкивает исследователей пугачевщины на мысль о том, что Пугачев мог быть ставленником старообрядцев-раскольников.

Находясь в крайней оппозиции правительству и официальной русской Церкви, они имели основания поднять в России восстание, пытаясь ослабить власть и продемонстрировать собственную силу. Следующим шагом могло стать прекращение гонений со свободным вероисповеданием. Старообрядческая эмиграция на территории Речи Посполитой, возможно, обладала собственной агентурной сетью в России, одной из опорных точек которой и были раскольники. Пугачев мог быть выбран одним из подстрекателей раскольничьего мятежа, получая от старообрядцев поддержку в деньгах и людях.

Из заключения в казанском каземате Пугачеву был устроен побег, что может свидетельствовать о могущественных силах, стоящих за раскольниками. Как сообщал казанский летописец Н. Агафонов, после побега Емельян Пугачев скрывался в местных слободах у купцов-раскольников. Чем могла объясняться такая забота состоятельных старообрядцев о беглом казаке без роду и племени? Пожалуй, лишь тем, что на него была возложена особая миссия, которую он вскоре и воплотил. Осенью 1773-го Емельян Пугачев открыто объявил себя чудом спасшимся императором Петром III.

Очередной чудом спасшийся император, или почему за Пугачевым пошли массы

Суд под предводительством Пугачева.

Идея провозглашения себя Петром III не была в то время оригинальной в России. Слухи о живом государе Петре Федоровиче, который чудом избежал смерти, распространялись и множились с самого дня его гибели в 1762-м. Так что на момент сообщения Пугачевым о его царском происхождении, таких инициатив было много. Отдельные смельчаки, обозначая себя очередным Петром III, сходу обещали волю крепостным и почет казакам, призывая вставать против дворян. Но все эти самозванцы очень быстро попадали в руки розыскников Екатерины II, и их жизни обрывались на плахе.

Из всех явившихся в тот период самозванцев лишь Емельяну Пугачеву удалось спровоцировать крестьянский бунт и возглавить жестокую войну простолюдинов со своими же господами. Пугачев умело играл свою роль и в резиденции, и на поле битвы. Он издавал царские указы как от своего имени, так и от «сына» - наследника престола Павла. Часто Емельян Иванович прилюдно брал в руки его портрет и произносил театрально: «Как мне жаль Павла Петровича, только бы злодеи и его не извели!»

В качестве достоверных доказательств своей царской крови Пугачев не раз демонстрировал сподвижникам родимые пятна на своем теле. Тогда в народе считалось, что цари рождаются с особыми отметинами. Образ истинного государя завершали дорогой красный кафтан, меховая шапка, сияющая сабля и уверенный «царский» взгляд. Он стал таким «царем», каким его хотела видеть народная фантазия: лихой, безумно отважный, справедливый и грозный. Свой первый монарший манифест Пугачев зачитывал 80 казакам. На следующий день вокруг него собрались уже 200 сторонников, а еще днем позже - 400. Меньше месяца понадобилось Емельяну на то, чтобы в сопровождении 2,5 тыс. сподвижников начать осаду Оренбурга.

Кто завербовал Пугачева - французы, поляки или турки?

Пугачева «брал» сам Суворов.

В тот исторический период в слабой России были прежде всего заинтересованы поляки. Поэтому историки выдвигают версию о том, что за Пугачевым стояла именитая польская шляхта. Эти люди замышляли российскую смуту с тем, чтобы отвлечь внимание и силы от Речи Посполитой и освободиться от ориентированного на Россию короля Станислава Понятовского. Изучается и версия с наиболее вероятным пособничеством пугачевщине французов. В таком варианте все обстоит так, что Пугачев вылеплен не отдельными лицами наподобие польского сценария. Сторонники французской вербовки самозванца утверждают, что это был фактически заговор одного крупного государства против другого. Об этом в письме Екатерине II писал Вольтер, допуская участие в организации бунтов французского консула Тотта.

Франция помогала туркам воевать с Россией, поэтому целей здесь могло быть несколько. Развязывая среди русских гражданскую войну, враг не только ослаблял мощного конкурента, то и формировал второй фронт, оттягивающий значительные силы с фронта турецкого. Как бы там ни было, но ставка на казака-дезертира делалась серьезная. Однако закончилось все известным образом – показательной казнью Пугачева и соратников на Лобном месте в Москве. Но по каким-то причинам Екатерина II не спешила обвинять в пугачевском заговоре иностранцев, а материалы допросов сподвижников «государя» не были открыты в полном объеме.