Молодая прекрасная аристократка
Шарлотта де Ламот-Уданкур была младшей из трех сестер герцога Кардонского, маршала Франции, и Луизы де При, фрейлины и воспитательницы детей при дворе Бурбонов. Немудрено, что девочка рано оказалась вовлечена в жизнь королевской династии. Уже в шесть лет она стала фрейлиной королевы Марии Терезии.
В 17 лет Шарлотта вышла замуж за Луи Шарля де Леви, герцога де Вантадур, в браке с которым родила дочь, Анну Женевьеву. Вскоре после этого она оставила мужа, поселившись в Версале и посвятив себя придворным обязанностям. Причиной ухода стало недостойное поведение герцога, славившегося на весь Париж своим распутством. По словам философа Сен-Симона, «мадам де Вантадур была исключительна красива и приятна, настолько же, насколько уродлив и лжив был ее супруг». Справедливости ради, и самой мадам приписывали недолгую любовную связь с королем Людовиком XIV.
Жизнь при дворе и призвание
В 1684 году мадам де Вантадур стала фрейлиной новой герцогини Орлеанской, а с 1704 года, сменив пожилую мать, посвятила себя обязанностям гувернантки новорожденного Людовика, герцога Анжуйского, правнука правящего Короля-Солнце. В 1710 году родился его брат, тоже Людовик, и воспитанников у Шарлотты было уже двое, причем в списке претендентов на королевский престол братья занимали только третье и четвертое место: дофином Франции на тот момент был сын короля и дед Людовиков-младших, а вторым на очереди к трону являлся их отец герцог Бургундский.
Так продолжалось до тех пор, пока в 1711 году не умер от оспы Великий дофин, а в 1712 не разразилась эпидемия кори, унесшая жизни матери и отца воспитанников Шарлотты. Спустя некоторое время умер старший мальчик, и двухлетний Людовик оказался один на один с новым статусом наследника престола и опасностью умереть от болезни.
Тогда мадам де Вантадур вместе с маленьким принцем заперлась в его покоях и запретила медикам приближаться к ребенку, полагая, что практикуемые в отношении больных кровопускания и стали причиной гибели брата Людовика. Лечением и выхаживанием мальчика она стала заниматься сама, и, опасаясь возможности отравления, пробовала всю еду, которая попадала на стол к дофину.
Людовик выздоровел, и в следующие десятилетия мадам де Вантадур стала самым близким ему человеком, полностью заменив мальчику мать. «Матушка Вантадур» - так называл юный король свою воспитательницу, на чьи плечи легли тяжелые для пятилетнего малыша обязанности принять трон после смерти прадеда, Людовика XIV.
Монополия на воспитание королевских детей
Став королем, Людовик XV, пусть и не занимаясь управлением государством – регентом при нем был герцог Орлеанский – все же был в центре всех придворных ритуалов, был зажат в тиски протоколов и ограничений, как следствие, не имел друзей, да и тех, кому можно было бы по-настоящему довериться, рядом с мальчиком тоже не было. За исключением, разумеется, матушки Вантадур. По правилам воспитания королевских отпрысков, с семи лет Людовик был передан под присмотр гувернера, пожилого маршала Вильруа, который был другом мадам де Вантадур.
Став же в свою очередь отцом, для воспитания королевских детей Людовик пригласил свою гувернантку. Когда же возраст стал брать свое и матушке Вантадур стало сложно справляться со своими обязанностями, ее место заняла ее внучка, которой был пожалован титул survivanciere, а с ним – почетное право и обязанность воспитания королевских детей, принадлежавшие отныне этой семье. Сама Шарлотта до последних дней присутствовала при рождении детей Людовика XV. Умерла она в 1744 году, в 90 лет.
Отзывы современников о мадам де Вантадур отличаются удивительным единообразием – все сходятся на том, что это был мягкий, светлый, располагающий к себе человек, ко всему прочему молодая Шарлотта была очень красивой женщиной. Да и Людовик, ее воспитанник, стал похожим на нее – по меньшей мере во внешней привлекательности. Долгое время король считался «красивейшим мужчиной во французском королевстве».
Будучи потомком великого Людовика-солнце, молодой король старался походить на своего прадеда, но особенности его характера создали Людовику XV славу слабого и неуверенного монарха. Будучи – от природы ли, а возможно, от перенесенных в детстве потрясений – замкнутым и робким, он предпочитал одиночество встречам, раздумья шумным беседам, тихую жизнь громким придворным церемониалам. Посвящая много сил и времени заботам о государстве, Людовик старался делать это дистанцируясь, часто в письменной форме. По свидетельствам окружавших его придворных, он много писал от руки самостоятельно.