Как белые упустили последний шанс свергнуть большевиков

Летом 1919 года, в самый разгар Гражданской войны, молодая Российская Советская Республика находилась в кольце врагов. На северо-западе Петрограду угрожал генерал Николай Юденич, на западе шли бои с поляками, на востоке — с войсками признанного всеми белыми (контрреволюционными) силами в качестве Верховного Правителя России Александра Колчака. На южном направлении Красной Армии противостояли Вооруженные силы Юга России (ВСЮР) под командованием Антона Деникина, решившего покончить с большевизмом одним решительным ударом, а именно взятием Москвы.

Директиву под номером 08878 о «походе на Москву» Деникин подписал 3 июля 1919 года через несколько дней после взятия крупного промышленного центра и транспортного узла на Волге — Царицына (будущий Сталинград). Успешные действия его войск весной и масштабные восстания против советской власти казаков и крестьян позволили создать на юге страны плацдарм для броска в центральную часть России. «Москва была, конечно, символом», — писал Деникин в «Очерках русской смуты»: "Все мечтали «идти на Москву", и всем давалась эта надежда».

В действительности же не все из белых лидеров разделяли этот оптимизм. Командующий Кавказской армией генерал Петр Врангель полагал, что малочисленные войска ВСЮР (60 тысяч) не способны на такую кампанию, им следовало укрепиться на позициях и соединиться с Колчаком, чьи разбитые в это время армии откатывались за Урал. Много позже, уже в эмиграции, он писал о «безграмотной в военном отношении» директиве Деникина как о «смертном приговоре армиям Юга России».

Тем не менее, в ходе стремительного летне-осеннего наступления ВСЮР были взяты Полтава, Одесса, Киев, Воронеж и Орел. Белые казачьи разъезды появились в Тульской губернии в 250-300 км от Москвы. Прорвавшись в тылы Южного фронта Красной Армии, 4-й Донской корпус генерала Константина Мамонтова более месяца сеял там панику и хаос, сжигая склады, захватывая вооружение и боеприпасы.

За счет пополнения солдатами с занятых территорий численность ВСЮР возросла до 150 тысяч человек. Около 70 тысяч из них шли на Москву, где им противостояло более 115 тысяч войск противника, уступающих, однако, деникинцам в боевой подготовке. Красноармейцы, к тому же, были сильно деморализованы чередой постоянных неудач.

В Москве Ленин издал воззвание «Все на борьбу с Деникиным!», в котором указывал, что настал «один из самых критических, по всей вероятности, самый критический момент социалистической революции». Как писал спустя годы в своих мемуарах главнокомандующий вооруженными силами Республики Сергей Каменев: «Более сложной обстановки я за весь период Гражданской войны не припомню». Вдобавок ко всему, в начале октября пришли тревожные вести из Петрограда: чтобы поддержать наступление Деникина на юге Северо-Западная армия генерала Юденича вместе с эстонскими войсками и британским флотом начала операцию «Белый меч» по захвату бывшей столицы Российской империи.

К середине октября, однако, наступление деникинцев стало выдыхаться. Заняв обширные территории от побережья Азовского моря до Орла, они не имели достаточно сил, чтобы их эффективно контролировать.

В результате на юго-востоке Украины так называемая Революционная повстанческая армия анархиста Нестора Махно внезапно прорвала ослабленные позиции войск ВСЮР и вышла на подступы к Таганрогу, где располагалась ставка генерала Деникина. В самый решающий момент наступления белых на Москву полки пришлось снимать с фронта для спасения ситуации в тылу.

В то время как белые теряли людей, у большевиков их число росло. Неожиданное пополнение Красная Армия получила с польского фронта. Принцип «единой и неделимой России», которому неуклонно следовали Деникин и другие лидеры белого движения, никак не согласовывался с идеей национального возрождения Польши. Польский лидер Юзеф Пилсудский с опаской наблюдал за успехами ВСЮР. Несмотря на то, что Войско Польское успешно наступало в Белоруссии, он в сентябре неожиданно заключил с большевиками временное перемирие, что позволило последним перебросить под Москву несколько десятков тысяч солдат.

После ожесточенных боев за Орел в середине октября войска Южного фронта перешли в масштабное контрнаступление. Несмотря на численное преимущество красных, белые отступали сохраняя порядок, избегая попадания в «котлы» и нанося противнику чувствительные контрудары. «Москва уже померкла для нас. Темная Россия с темным пространством гнала полчища большевиков. В глубине души у многих рождалось чувство обреченности», — писал в своих мемуарах «Дроздовцы в огне» офицер Антон Туркул.

Белые армии потерпели поражение как на юге, так и на севере (в ноябре под Петроградом разгромили Юденича). Планомерное отступление ВСЮР постепенно переросло в паническое бегство, сопровождаемое массовым дезертирством. Последним рубежом обороны белых на юге стал Крым, в котором они держались до ноября 1920 года. Такого шанса сокрушить большевиков, какой был под Москвой в октябре 1919 года, белому движению в России больше не представилось.