Как дерзкие русские художники из общества «Бубновый валет» из хулиганов и провокаторов превратились в классиков авангардизма

Провокационным в этой «группировке» было все – само ее название, первая выставка и, конечно же, картины, которые писали молодые художники. Творчество эпатажных «бубнововалетовцев» вызвало возмущение в консервативных кругах искусствоведов и живописцев царской России. Однако именно этим бунтарям было суждено стать родоначальниками авангардизма.

Провокационное творчество

Название «Бубновый валет» вызвало немало удивления и даже негодования в культурных кругах. С одной стороны, оно отсылало к азартным играм, а с другой, напоминало о каторжниках в арестантских робах, на спину которым было принято пришивать ромб, от чего их в народе называли «бубновыми тузами». Между тем, старшее поколение к тому времени еще не забыло, как Москву и другие города России в конце XIX века держала в страхе преступная группировка аферистов и грабителей «Клуб червонных валетов». В общем, что-либо более эпатажное сложно было придумать.

Считается, что слово «авангардисты» впервые применил по отношению к «бубнововалетовцам» Александр Бенуа, который двояко относился к их творчеству, но уж точно равнодушным к нему не был. Художник, теоретик, организатор творческого объединения «Мир искусства» считал, что живопись можно разделить на три основных направления: авангард, арьергард, и центр. Себя и своих единомышленников он причислял к центру, а «радикальных» коллег окрестил авангардистами.

Первая выставка сообщества, называемая «Бубновый валет», прошла в 1910 году в Москве. На ней представили свои работы молодые и дерзкие живописцы Аристарх Лентулов, Петр Кончаловский, Наталья Гончарова и многие другие. Выставлялся здесь и Казимир Малевич, не входивший в сообщество, но отчасти разделявший его философию.

– Кто помнит эту выставку, тот не должен забыть впечатление, – вспоминал о ней позже Малевич, – Многие из зрителей были поражены настолько, что живопись лишала их опоры.

Представленные картины, по словам великого художника, были «подобны пламени». Эта характеристика четко отражает тот эффект, который произвели на общественность работы молодых и дерзких «бубнововалетовцев».

Уже через год художники учредили одноименное сообщество. Они работали в разных направлениях – например, кубизм, футуризм, примитивизм – и экспериментировали с новыми стилями. Главное – отойти от скучного академизма и проявить яркую индивидуальность. Такой подход вызвал нешуточную критику со стороны их коллег.

Художник-крестьянин

Философия бубнововалетовцев хорошо прослеживается в их творчестве, и художники-академисты того времени не могли ее не заметить.

На картине Ильи Машкова «Автопортрет и портрет Петра Кончаловского» изображены два полуголых культуриста. Автор прорисовал на телах рельефную мускулатуру (в реальной жизни художники выглядели несколько скромнее), подкрепив эффект стоящими рядом гирями. В то же время у одного «качка» в руках скрипка, а рядом стоит пианино. На партитуре изображен тореадор с быком и написано «Бомбита».

Картина демонстрирует зрителю новый тип художника – это уже не утонченный, бледный и изнеженный «творец», а живописец типа «кровь с молоком», крепкий и энергичный крестьянин, ворвавшийся со своим «грубым» искусством в тихую гавань академистов. Кстати, сам Машков и был родом из крестьян.

В творчестве бубнововалетовцев часто можно встретить натюрморты. Чаще всего это не нежные полевые цветочки, а яркие крупные фрукты или такие же яркие, простые букеты.

Например, натюрморт Машкова «Фрукты на блюде» с незатейливо, по кругу выложенными плодами подкупает своей вызывающей простотой и конкретикой. Кстати, пять лет назад он был продан на аукционе Christie's за 7,2 миллионов долларов.

Восприятие себя и свое отношение к искусству художники красноречиво демонстрировали на автопортретах. Например, Аристарх Лентулов изобразил себя дородным розовощеким купцом в яркой веселой рубахе. На картине он стоит, подбоченясь, а взгляд его настолько ироничен, что он того и гляди рассмеется. Самоирония подкреплена названием картины – «Великий художник».

Не отказало чувство юмора и Петру Кончаловскому. Его автопортрет представляет собой «среднестатистического» гражданина – по виду типичного клерка с обыденно-задумчивым взглядом. Разве такими представляли себя традиционные художники? Конечно, нет. У картины не менее саркастическое название – «Автопортрет в сером».

Первая дама-авангардистка

Говоря о художниках-бунтарях, нельзя не упомянуть очень харизматичную и талантливую даму – Наталью Гончарову. Первая в истории женщина-авангардистка, жена художника Михаила Ларионова по одаренности и дерзости не уступала своим коллегам по «Бубновому валету». Бенуа, часто критиковавший авангардистов, признавал, что «Гончарову нужно не учить, а учиться у нее».

В начале прошлого века она была очень известна и уважаема, и это не было сиюминутной популярностью. Десять лет назад ее картину «Цветы», которую Гончарова написала в 1912 году, используя сразу несколько стилей (кубофутуризм, примитивизма, лучизм и фовизм), купили на Christie's за 10, 9 миллионов долларов. Ни одна картина, написанная женщиной, до этого момента не продавалась так дорого.

Саму себя на «Автопортрете с желтыми лилиями» Гончарова изобразила так же, как и коллеги – без прикрас и утонченности. Это простая женщина с уставшим лицом, держащая в натруженных руках охапку простых лилий. Кажется, что она просто шла по своим делам и на секунду обернулась.

Через какое-то время Гончарова и Ларионов отделились от организации «Бубновый валет», но продолжали работать в той же провокационной манере.

Советским людям понравилось

Сообщество просуществовало вплоть до начала революции. Впоследствии эпатажных художников уже не воспринимали как бунтарей, ведь их философия была очень близка трудовому народу. Илья Машков в 1918-м стал членом Коллегии ИЗО Наркомпроса и начал преподавать, а еще десять лет спустя получил звание Заслуженного деятеля искусств РСФСР.

Председатель «Бубнового валета» Аристарх Лентулов после революции учил студентов художественных вузов, в том числе был профессором Суриковского института. Его не раз приглашали в московские театры в качестве художника-оформителя спектаклей.

Что же касается супругов-авангардистов Гончаровой и Ларионова, то они еще до революции, в 1915–м, уехали из России работать в «Русских сезонах» по приглашению Дягилева. Оставшуюся часть жизни они провели в Европе, оба скончались во Франции.