Золотой мальчик
Джон Фитцжеральд Кеннеди всегда получал то, что хотел.
Первая попытка попасть в военно-морской флот в 1940 году оказалась провальной — медицинская комиссия отвергла его кандидатуру из-за травмы спины. Он не сдался и начал изматывать себя упражнениями, чтобы выправить осанку, а заодно попросил отца, влиятельного политика и миллионера, подёргать за нужные ниточки.
Неизвестно, что из этого сработало лучше (хотя можно догадаться), но в октябре 1941 года Джон Кеннеди стал мичманом-резервистом. Его сразу призвали на службу, и он получил назначение в Управление военно-морской разведки в Вашингтоне. Подходящее место для амбициозного молодого человека из хорошей семьи.
Мичман Кеннеди
Будущий президент совсем не хотел перекладывать бумажки в офисе и стал добиваться перевода на фронт. Ради этого он даже вызвался добровольцем на торпедный катер.
«Сгинет ведь, сумасшедший», — думали тогда многие.
Ночной удар
Когда в конце апреля 1943 года Джон прибыл на Соломоновы острова, там уже полгода шла упорная борьба на японских коммуникациях.
В островном лабиринте японские эсминцы «Токийского экспресса», а также баржи, катера и джонки снабжали разбросанные по островам гарнизоны. Американские торпедные катера делали всё возможное, чтобы им помешать.
Вскоре младший лейтенант Кеннеди стал командиром катера PT-109, ветерана многих ночных стычек.
Экипаж PT-109, Джон Кеннеди крайний справа
В ночь с 1 на 2 августа катера в очередной раз вышли на перехват японских эсминцев. Патруль проходил нервно, с PT-109 видели огни прожекторов и вспышки выстрелов на горизонте. Там, судя по радиосообщениям, группа катеров наткнулась на японский эсминец.
Патрулирующие катера держали малый ход одним двигателем, чтобы не выдать себя ни звуком, ни светящейся кильватерной струёй.
В это время в том же районе японский эсминец «Амагири», выгрузив припасы и людей на остров Коломбангара, на полной скорости спешил покинуть опасные воды. По воспоминаниям некоторых японцев — участников событий, таранный удар стал для них полной неожиданностью.
Бац! И по обоим бортам скребут половинки торпедного катера.
Другие утверждали, что один из наблюдателей заметил американский катер на дистанции в 700 метров, а командир приказал таранить его, не открывая огня, чтобы не обнаружить себя.
Эсминец, стремительно летевший в ночи на катер, обнаружили только на расстоянии в 150 метров. Кеннеди мгновенно приказал дать полный ход и поворачивать — но выполнить его команду не успели.
Форштевень «Амагири» разрубил катер напополам.
Торпедный катер типа «Элко 80»...
...и эсминец «Амагири»
Выжившие
От мощного удара команду выбросило за борт. Кормовая часть затонула почти мгновенно, но носовая осталась на плаву — за неё уцепились оставшиеся в живых 11 членов экипажа во главе с командиром.
На рассвете стало понятно, что помощи ждать неоткуда, а остатки катера тонут.
Соорудив из обломков плот для раненых и тех, кто не умел плавать, и погрузив на него все аварийные запасы, извлечённые из носовой части, выжившие поплыли к видневшемуся на горизонте острову. Кеннеди при этом тащил на буксире одного раненого, держа в зубах лямку его спасательного жилета.
Проплыв за четыре часа почти шесть километров, они обнаружили, что маленький островок пуст и не имеет источника воды. Джон оставил экипаж отдыхать и в одиночку отправился изучать соседние острова, преодолев ещё четыре километра вплавь.
В итоге команда перебралась на соседний остров Оласана — тропический рай с родниковой водой и кокосами.
Каждую последующую ночь Кеннеди и его заместитель, мичман Росс, либо обследовали соседние острова, либо сигналили фонарём на отмелях. Они надеялись, что кто-нибудь из патрулирующих коллег увидит сигналы о помощи.
На острове удалось обнаружить японский ящик с галетами и сладостями, каноэ аборигенов и бочку с пресной водой. Особенно «островитян» обрадовало каноэ — теперь радиус действия «сигнально-разведывательных» экспедиций можно было увеличить.
Утром 6-го августа, вернувшись на лодке в лагерь, Джон увидел необычную картину. Его люди стояли под прицелом томми-ганов двух аборигенов и объясняли, что они не японцы.
Кеннеди разобрался в ситуации, поскольку один из местных жителей худо-бедно говорил по-английски. Оказалось, что взрыв бензобаков катера заметили с берегового наблюдательного поста.
Австралийский офицер-наблюдатель и его аборигены-помощники
Австралийский офицер попросил местных аборигенов осмотреть окрестные острова на предмет выживших. Группу заметили уже несколько раз, но никто не понимал — японцы они или нет. Для чернокожих обитателей Соломоновых островов все представители других рас казались на одно лицо.
Через аборигенов удалось передать письменное послание. Кеннеди нацарапал его на кокосе, а Росс написал на клочке бумаги. Надежда на спасение стала вполне осязаемой.
Следующим утром на острове появились уже восемь аборигенов. Они привезли продовольствие, воду и медикаменты. С ними Джон отправился на береговой пост на острове Вана Вана, откуда его забрал торпедный катер PT-157. Вскоре с острова сняли остальную команду.
Утром 8-го августа все наконец вернулись на базу. Там им радостно сообщили, что пару дней назад даже провели трогательную поминальную церемонию в их честь.
Герой
За проявленный героизм Джона Ф. Кеннеди представили к «Серебряной звезде». Но, как и везде, наградной отдел заупрямился, и в итоге командир получил вместо нее медаль ВМС и Корпуса морской пехоты, которую обычно давали за подвиги в небоевой обстановке (в том числе и за спасение товарищей). Урона-то он японцам не нанёс!
Серебряная звезда — Серебряной звездой, но свое «Пурпурное сердце» за ранение в бою будущий президент США таки получил. Награда высоко ценимая.
Статус героя войны очень помог Джону в политической карьере.
На свою инаугурацию в качестве президента в 61 году он даже пригласил пережившего войну командира «Амагири».
Впрочем, на многочисленные вопросы «как вы стали героем войны?» Кеннеди всегда с иронией отвечал: «Очень просто. Мой катер разрубили пополам!»
Президент США Джон Ф. Кеннеди в Овальном кабинете показывает на модели катера, как именно он стал героем
И правда — разве для этого надо что-нибудь ещё?
