Императрица Сисси: парадные портреты, драма и жизнь «баварской розы»

Елизавета появилась на свет в 1837-м, 24 декабря, когда в стране праздновали Рождество. Все сочли это хорошей приметой, сулящей новорожденной счастливую жизнь: поначалу так и было. Она стала третьим ребенком из восьми наследников Баварского герцога Максимилиана и его супруги, Баварской принцессы Людовики.

Положение и состояние родителей позволяли им ни в чем не отказывать детям: Елизавета с детства обожала прогулки на природе и животных — и для нее в имении Поссенхофен, расположенном на берегу озера Штарнбергерзее, создали личный зверинец.

Хотя в детстве девочка не считалась красавицей, она привлекала всех своим обаянием и была всеобщей любимицей. Отец, страстный любитель путешествий (его жажда странствий передалась Сисси), редко бывал дома, и воспитанием занималась мать.

Игры, веселье, общение с братьями и сестрами — и никакого давления со стороны взрослых: не случайно, позже Елизавета вспоминала детство как самую счастливую пору жизни. Учиться она не слишком любила, но принцессу и не заставляли. Еще одним увлечением Сисси было рисование.

Муштровали ее старшую сестру Елену (Нене), обучая всем премудростям дворцового этикета, ведь именно ее выбрала в невестки мать молодого императора Австрийской империи Франца Иосифа I эрцгерцогиня София, которая приходилась девушкам… родной теткой (сестра матери). Как известно, династические браки заключались по принципу политической целесообразности, а чувства и прочие условности в расчет обычно не принимались.

Так бы все было и в тот раз, но в дело вмешался случай. Когда в августе 1853-го Елена в сопровождении матери и 15-летней Елизаветы прибыла в Ишль на встречу с императором и будущей свекровью для «принятия важного решения» — обсуждения помолвки, оказалось, что не она, более взрослая и сдержанная, а непоседа Сисси очаровала 23-летнего Франца Иосифа юностью и обаянием. К тому времени, по всеобщему признанию, Елизавета превратилась в красивую девушку, которую император до того дня видел десятилетним подростком.

Об этом Франц Иосиф сообщил матери и попросил ее осторожно узнать через Людовику, не откажется ли Елизавета стать его женой: «Только я очень прошу тебя, пусть Людовика ни в коем случае не оказывает никакого давления на Сисси, ведь далеко не каждая женщина запросто согласится разделить со мной тяжелую императорскую долю». «Да, я уже люблю императора. Но зачем, зачем он император?!» — будто бы ответила Сисси, которая больше всего на свете не терпела публичности, дворцовых церемоний и обожала уединение. В своем дневнике, следуя давней привычке, она описала свои чувства в стихах:

О ласточка, дай мне свои крылья
И возьми меня с собой в дальние страны.
Как хочется сбросить с себя все оковы,
Но как сладок их тяжелый груз.

На картине изображена 15-летняя герцогиня Елизавета Баварская верхом на лошади на фоне озера Штарнбергерзее и замка Поссенхофен, принадлежавшем ее отцу, герцогу Максимилиану Баварскому. Портрет был подарен юной герцогиней императору Австрии Францу Иосифу I на Рождество вскоре после объявления об их помолвке в 1853 году. Картина висела в спальне императора в зимней резиденции Габсбургов в Вене на протяжении 60 лет — до самой смерти Франца Иосифа. А в 2017-м полотно было продано за 1,5 миллиона евро на аукционе Dorotheum в Вене. Его оценочная стоимость составляла 300 000−350 000 евро.

Властная, честолюбивая и прагматичная София хотя и была недовольна выбором сына, решила не спорить. Со своей стороны она сделала все, чтобы Франц Иосиф взошел на престол, убедив своего супруга эрцгерцога Франца Карла отказаться от претензий на трон в пользу наследника (и знала, что ее мальчик оценил старания). И теперь она принимала активное участие в политической жизни, оказывая большое влияние на сына. Но здесь решила уступить: София была уверена, что без труда сделает из свободолюбивой Сисси, страстной любительницы ездить верхом, сочинять стихи и рисовать, послушную жену и невестку. Не тут-то было! О том, как она ошибалась, София узнала почти сразу после свадьбы сына: Елизавета с первых дней стремилась все делать по-своему, из-за чего между женщинами постоянно происходили ссоры.

Торжественная церемония венчания состоялась в Вене 24 апреля 1854 года. Австрийцы, наслышанные о сказочной красоте невесты императора, хотели знать, как она выглядит. Потому при дворе заранее были сделаны и растиражированы миниатюры с изображениями молодых.

«Я влюблен, как лейтенант, и счастлив, как бог!» — написал император Франц Иосиф после венчания своему другу. «Мой незабвенный и любимый ангел!» — обращался в письмах к Сисси.

Надо отдать ему должное: несмотря на груз обязанностей государственного мужа, он всегда трепетно относился к супруге, стараясь выполнять ее желания и капризы, даже если они казались ему странными и непонятными. И, по мере сил, служил буфером в жестком противостоянии между двумя любимыми им женщинами — матерью и женой, которое с годами перешло в настоящую холодную войну. София не хотела сдавать позиций, а Елизавета не умела прощать обиды.

Свекровь Сисси, конечно, из лучших побуждений стремилась в полном смысле слова контролировать каждый ее шаг, ведь абсолютно все должно было совершаться в соответствии со строгим придворным этикетом, которого та не знала. Она окружила ее «своими» доверенными дамами, изолировав от всех, кого знала и любила Елизавета в той, прошлой, беззаботной жизни. «Так надо!» — считала София. А Елизавета всеми силами сопротивлялась хотя бы потому, что психологически не могла постоянно находиться на публике и жить по кем-то установленным правилам.

Когда у императорской четы одна за другой на свет появились дочери-погодки — принцессы София и Гизела, свекровь полностью устранила юную мать от их воспитания. Устав бороться и от бессилия лить слезы, Елизавета находила утешение только в общении с мужем и прогулках по парку в одиночестве.

Франц Иосиф, зная, какое впечатление производят красота и обаяние его жены на поданных, брал ее с собой в поездки: так он надеялся растопить лед в отношениях между Австрией, Италией и Венгрией, в которой еще свежи были воспоминания о жестоко подавленной (не без участия Софии) революции 1848−49 годов. В одно из таких турне они, преодолев сопротивлении бабушки, повезли своих девочек, но в дороге обе заболели. Гизела вскоре поправилась, а старшая, двухлетняя София, умерла. Елизавета винила во всем себя и еще больше замкнулась.

Два года спустя в семье родился сын — наследный принц Рудольф, который, само собой, тут же был взят под опеку бабушкой и привлеченными ею воспитателями.

Сисси, желая отдохнуть от ссор и бесплодных попыток изменить ситуацию, решила отправиться в путешествие. В связи с чем всем было объявлено, что императрица тяжело больна. А чем еще объяснить поданным ее четырехмесячное пребывание на Мадейре? Впоследствии такие путешествия стали регулярными: только вдали от дворца, его интриг и невыносимых правил, наедине с собой, она обретала покой и гармонию. Странствуя, Сисси вспоминала о детях и все еще любимом муже: писала подробные письма и отправляла подарки.

Все художники — ее современники — считали честью написать портрет прекрасной императрицы, которая была по-человечески проста и приветлива в личном общении. Из всех полотен, запечатлевших Сисси по поводу или без повода, можно было бы составить целую галерею: в разные годы жизни, в разных нарядах, с разных ракурсов.

Но в 1864-м, а затем и в 1865-м писать императрицу был приглашен самый популярный и востребованный живописец Европы Франц Ксавер Винтерхальтер, кисти которого принадлежат портреты почти всех коронованных особ и первых красавиц XIX века. Он родился в Германии, и хотя так и не был по достоинству оценен на родине, королевские семьи Англии, Франции и Бельгии были рады поручить ему изобразить их. Его монументальные полотна создали Францу Ксаверу солидную репутацию, а литографические копии портретов помогли распространить известность.

Сисси знала, что портреты Винтерхальтера ценились за их тонкую интимность, и что его популярность среди покровителей объяснялась способностью мастера создавать образы, которые его модели хотели донести до своих подданных. Он умел уловить моральный и политический климат каждого двора, подходя к заказчикам индивидуально. Сегодня бы сказали, что его картины могли бы стать пресс-релизами, выпущенными специалистом по связям с общественностью.

Он создал несколько портретов Елизаветы: самый известный — в полный рост, с бриллиантовыми звездами в волосах, в платье для приемов от родоначальника высокой моды Чарльза Фредерика Ворта. Кстати, услугами «личного портного и поставщика двора Ее Величества» во Франции на протяжении 30 лет пользовалась также русская императрица Мария Федоровна (Дагмар), мать Николая II.

Два других портрета — более скромные: на них Сисси изображена с распущенными волосами. Но именно их Франц Иосиф повесил в своем кабинете — один рядом, другой — напротив письменного стола, там они оставались до самой смерти императора. Это так называемые «интимные» портреты Елизаветы. Хотя их существование держалось в тайне от широкой публики, они были любимыми портретами правителя и супруга.

Природа одарила Елизавету сверх меры: красивая внешность, стройная фигура, длинные густые волосы почти до пят, талия 51 см… При росте 172 см, весила она около 50 кг.

Сохранилась история, повествующая о том, как Винтерхальтер, вернувшись в Париж, чтобы писать очередной портрет императрицы Евгении, рассказал ей о необыкновенной красоте Сисси и об увлекательных беседах с ней во время позирования. После чего французская «коллега» Елизаветы решила лично убедиться, действительно ли она так хороша, как о ней говорят, а заодно «помериться» красотой.

Во время визита Сисси и ее супруга в Саксонию Елизавета вызвала настоящий бум, о чем королева Саксонии так сообщала в письме своему респонденту: «Ты не можешь себе представить того восторга, который вызвали здесь красота и очарование императрицы. Я еще никогда не видела наших спокойных саксонцев в таком возбуждении: стар и млад, знать и простолюдины, солидные господа и легкомысленные повесы, все были без ума от нее, а многие и до сих пор боготворят ее. Ее пребывание здесь — целая эпоха».

О том, как тягостны для самой красавицы были подобные мероприятия, знала только сама Елизавета, которая снова и снова бежала прочь из дворца, утоляя печаль в путешествиях.

Одним из немногих людей, с которыми она, познакомившись уже во взрослом возрасте, подружилась, найдя родственную душу, стал ее троюродный брат Людвиг Баварский. За необычное, не присущее монархам поведение его называли «сказочным королем», а после ранней (в 40 лет) загадочной смерти — самой трагической фигурой XIX века. Он, как и Сисси, любил уединение, обожал живопись и музыку. Любовь к произведениям Рихарда Вагнера и дружба с самим композитором подсказали ему украсить вновь выстроенный замок Нойшванштайн изнутри сценами из любимой оперы «Лоэнгрин» друга. На почве увлечения Вагнером он сблизился с младшей сестрой Елизаветы Софией Шарлоттой, с которой вел романтическую переписку и даже некоторое время был обручен, но в 1867-м внезапно разорвал помолвку.

Сисси была обижена за сестру и писала матери по этому поводу: «Насколько я возмущена королем, и император тоже, можешь себе представить. Нет слов для такого поведения. Я только не понимаю, как он теперь появляется на глаза людям в Мюнхене, после всего того, что произошло. Я рада только тому, что София это так воспринимает, счастливой, видит Бог, с таким человеком она бы не стала».

Скорее всего, Сисси не ошиблась: в последние годы жизни он все больше сторонился людей, уединившись в Нойшванштайне. Его министрам приходилось разыскивать короля в горах, чтобы получить подписи на документах. А в стране распространились слухи о его душевной болезни (поводов для таких суждений было достаточно) и тесных «дружеских» отношениях с мужчинами: назывались даже конкретные имена.

В июне того же года в семье случилось другое событие — драматичное: восставшими повстанцами был расстрелян родной брат Франца Иосифа — император Мексики Максимилиан I. Этот момент запечатлел на картине «Расстрел императора Максимилиана» Эдуар Мане. Печальная история его жены, Шарлотты Бельгийской, которую не один раз рисовал все тот же Винтерхальтер, — история, заслуживающая отдельного рассказа.

Парадокс: Сисси, которую с восторгом принимали везде, при венском дворе не любили. И не только за пренебрежение этикетом, но и за «чрезмерные симпатии к Венгрии»: она выучила язык этой страны, любила традиции и наряды. И вопреки желанию свекрови, окружила себя придворными дамами венгерского происхождения.

Хотя политика ее мало волновала, благодаря искреннему интересу к стране, ей удалось оказать влияние на супруга в вопросе налаживания отношений с Венгрией. Все в том же 1867-м Франц Иосиф и Елизавета были коронованы в Будапеште как король и королева Венгрии.

Через год в императорской семье родилась дочь Мария Валерия, сразу ставшая любимицей Елизаветы. Произошло это во время пребывания Сисси в любимой Венгрии: впоследствии ходили слухи, будто отец девочки — венгерский граф. На сей раз Елизавета отстояла право самостоятельно заниматься воспитанием дочери и привала ей любовь к этой стране и ее культуре. Не исключено, что сама она прониклась симпатией к Венгрии уже за то, что ее так ненавидела свекровь.

Шли годы, дети росли. Отношения с Францем Иосифом со временем окончательно расстроились: на протяжении 14 лет у императора была любовная связь с женой железнодорожного служащего Анной Наговски. Есть предположение, что он стал отцом двух ее детей. А его роман с «сердечным другом» актрисой Катариной Шратт вообще никогда не скрывался и продолжался до последних дней. Говорили, что Сисси мужа не ревновала — напротив, сама познакомила его с Катариной, чтобы компенсировать свое постоянное отсутствие. Ее даже называли «некоронованной императрицей».

Кроме любви к путешествиям, у Сисси была другая страсть — стремление сохранить свою прекрасную внешность — лицо и фигуру — как можно дольше в безупречном состоянии. «Тетушка поклоняется своей красоте, как язычник — идолу. Созерцание совершенства своего тела приносит ей чувство несказанного удовлетворения», — писала племянница императрицы графиня Лариш. С годами культ собственной красоты, которую она всеми силами поддерживала и оберегала, перешел в фобию: Сисси боялась старости и увядания. Возможно, потому любимым лакомством императрицы были засахаренные лепестки фиалок.

«Стариться… Какое это отчаяние… Чувствовать, как беспощадное время все больше берет над тобой власть, видеть, как появляются все новые и новые морщины… Бояться дневного света утром и знать, что ты уже не желанна…» — жаловалась Елизавета.

Ее юношеская страсть к конному спорту сменилась одержимостью физическими упражнениями, которыми она буквально изнуряла себя ежедневно. Кроме того, императрица спала на жестком валике вместо подушки, а ее бедра на ночь обертывали платками, пропитанными средством из фиалкового и яблочного уксуса. Ради того, чтобы сохранить осиную талию, которой завидовали все ее европейские «коллеги», Сисси соблюдала особую диету.

Чтобы не дарить вечности свой теряющий привлекательность образ, после 35 лет она стала избегать фотографов, а ее постоянными спутниками были веер, вуаль и зонтик. Но они только подчеркивали символическую стену, которую она всю жизнь воздвигала между собой и внешним миром.

Считается, что немногие фотографии более позднего периода — подкорректированные ранние. Остальные сохранившиеся снимки сделаны издалека и, как правило, плохого качества. Поскольку ее самооценка и внутреннее состояние во многом зависели от внешности, участились перепады настроения и депрессии, склонность к которым она унаследовала от отца. Известно, что в конце XIX века свойства кокаина были признаны психорегулирующими, и многие представители аристократии использовали его против хандры (внутривенно). Елизавета не была исключением.

В 1889 году в замке Майерлинг был найден мертвым сын Сисси и Франца Иосифа Рудольф: по официальной версии, наследник престола покончил жизнь самоубийством, предварительно убив свою 17-летнюю любовницу — баронессу Марию Вечера.

«Его погубила моя баварско-пфальцская кровь», — будто бы сказала Сисси, предполагая, что есть определенная связь между самоубийством Рудольфа и нередкими случаями психических расстройств у ее баварской родни.

Согласно другой версии, кронпринц стал жертвой политического убийства с целью лишить престол прямого наследника. В любом случае, цель была достигнута: новым наследником престола стал племянник императора Франц Фердинанд, убийство которого в 1914-м в Сараево послужило формальным поводом для начала Первой мировой войны.

Но Сисси об этом не узнала: та, которая всегда была далека от политики, стала жертвой итальянского анархиста. В 1898-м Луиджи Лукени убил ее во время прогулки в сопровождении единственной компаньонки, ударив заточкой. Его поймали и посадили, но Сисси это к жизни не вернуло.

«В этом мире для меня уже ничего не осталось», — написал Франц Иосиф в одном из писем. Возможно, в тот момент он, как никогда раньше, понял смысл фразы, которую часто повторяла Елизавета: «Мир прекрасен, если избегать людей…» В ее случае эти слова стали пророческими.