Как финно-угорским народам жилось при русских князьях

Откуда есть пошла земля русская

Долгое время много думали, откуда взялось слово «русь» и кого оно означало изначально. На слух оно звучит очень похоже на то, как обозначали на древнерусском разные угро-финские времена. Может быть, и первые русы были однозначно угро-финнами — самыми восточными европейцами?

Сейчас доминирует версия, согласно которой «русь» — славянское искажение прозвища, которое дали северные финно-угорские племена варягам, проходившим по их рекам на вёслах. Варягами назывались шведы и другие скандинавы, нанимавшиеся на службу византийским императорам.

Само слово «русь» от финского слова «весло» (или любого другого родственного финнам «весла») и происходит. Очевидно, чтобы вздумать представляться именно «русью», варяги должны были начать контактировать со славянами позже, чем с финно-уграми — чтобы устоялось такое внешнее прозвище. В принципе, это логично. Самые северные восточные славяне жили всё равно южнее скандинавов, между ними были другие народы.

Версия выглядит логичной и в свете явно скандинавских имён династии Рюриковичей в её ранней истории, и имени её легендарного основателя, и их династических предпочтений (князья из Рюриковичей любили брать в жёны скандинавок либо немок). Но первые «русы» жили в будущих «землях русских» задолго до того, как установили там свою власть, и стал князем в этих землях не только Рюрик, но и предположительно швед Рогволод — а значит, могли быть и другие скандинавские князья. Править в чужих землях, захватив их, было тогда для скандинавов просто способом завести хорошее хозяйство.

Летописец Нестор тоже пишет, что именно от варягов взяла название земля русская, опустив интересную подробность, каким именно способом это произошло. Он же утверждает, что позвали его на правление ильменские словене, кривичи, чудь и весь. Последние два названия обозначают угро-финские племена. От веси произошли вепсы и карелы, новгородской чудью, скорее всего, называлась водь. То есть, когда Рюрик пришёл править в земли, которые потом станут новгородским княжеством, там жили как славяне, так и финно-угры.

Жили финно-угры и в Ростовском княжестве, подчинённом сначала именно князю новгородскому — до тех пор, пока великие князья не стали жить в Киеве, и в Муроме. Это были меря и мурома. Меря жили также на Оке, рядом с мещёрами, и, вплоть до большой славянской колонизации десятого-одиннадцатого веков, на многих других реках — на территории нынешних Тверской, Владимирской, Московской, Костромской, Ярославской, Вологодской и Ивановской областей. Они были основным коренным населением всех тех мест, которые теперь принято считать настоящими русскими. А Ростовское княжество меря делили с черемисами, то есть марийцами.

Самой восточной областью распространения северных славян и самой северной — восточных, таким образом, было Новгородское княжество. Хотя Нестор же сообщает, что в его время в Новгороде живут вместо словен одни варяги, это достаточно сомнительно. Берестяные грамоты Новгорода написаны на очевидно славянском языке, а не скандинавском. Скорее, имелось в виду, что власть в современном Нестору Новгороде в основном за богатыми купеческими семьями скандинавской диаспоры.

Много ли было той чуди?

Словом «русские» стали обозначать себя со временем славяне «земель русских», то есть земель князей из русов. Логично предположить, что в восточных княжествах семейства Рюриковичей произошёл тот же процесс и русскими стали называться финно-угорские племена в подданстве русских князей. Таков самый мирный и идеальный сценарий.

В нём, однако, есть несостыковки. Как в Новгороде не находят берестяных грамот на шведском или норвежском языке, так и в местах прежнего широкого распространения мерян позже не найти упоминаний о том, чтобы крестьяне массово говорили на непонятном для славяноязычных русских языке — это отмечается отдельно для той или иной деревни, но в городах и в целом на местности вокруг городов явно доминирует язык славянского корня в разных говорах с явно общей грамматической основой, какие причудливые областные словечки в них ни найдёшь.

Уже в наше время было проведено генетическое исследование большого количества семей, позиционирующих себя как русских не меньше, чем в трёх поколениях, и самая высокая цифра присутствия финно-угорских генов — в самых северных регионах европейской части России — едва достигает трети.

С учётом того, сколько финно-угров сменили самоидентификацию на русскую во время большой ассимиляции двадцатого века, ситуация рисуется грустная. Не так уж много подданных князей русских из мерян и мещёры поучаствовали в формировании русского этноса. Даже если учесть, что финно-угорские земли было трудно назвать густонаселёнными, всё равно рисуется картина или массовых убийств, или массового изгнания.

Обратившись к летописям, мы видим, что ранние князья из Рюриковичей спокойно сотрудничали с финно-уграми. Воины-меряне участвовали в грабительских набегах Олега на Византию и завоевательных — на Смоленск и Киев, Илья Муромец, чьё прозвище может означать и муромское происхождение, спокойно прибывает на службу к Владимиру Красну Солнышку в былинах (а его ассоциируют с Владимиром Святым), в Ростове долго существовал Чудской конец, в котором жили некие «язычники» — скорее всего, именно меряне.

В то же время, есть гипотеза, что уже в то время на самом деле финно-угры на своих землях находились или в меньшинстве, или в подчинённом положении, поскольку многие города этих земель уже тогда носили явно славянские названия. Вероятнее всего, они были основаны славянами, и чисто по географии легко предположить, что словенами с Ильменя — края славянских земель. В таком случае уже на момент направленной славянской колонизации финно-угры восточных княжеств уже были сильно разбавлены.

Куда исчезли весь, меря и мещёра

И всё же летописи прямо указывают, что некоторые князья притесняли и изгоняли финно-угров со своих владениях, приводя взамен колонистов-славян. Первым гонителем был Ярослав Мудрый, он же сделал обычной практику буквально переселения народов по воле князя. Так, побывав с набегом в Польше, он пригнал оттуда множество крестьян и расселил на одном из притоков Днепра — как садовник, пересаживающий малину из леса в огород. Поскольку трудно представить, что в Киевском княжестве жило мало людей, то, возможно, поляков переселили на места тех, кого до того вынудили или уговорили уехать в финно-угорские земли.

Вот войны Ярослава с финно-уграми, которые вошли в летописи. В 1030 году он пошёл в поход на чудь, согнал их с их земель и основал на завоёванной земле город имени своего святого покровителя — Юрьев. Сейчас этот город носит имя Тарту, так что можно предположить, что Ярослав отнимал землю у предков эстонцев. Надо сказать, Ярослав ходил в походы и на другие балтийские племена, например, ятвягов (предков современных литовцев и белорусов), собственно литву как племя, на мазовшан — балтийских поляков.

В 1042 году посланный Ярославом старший сын Владимир идёт в поход на ямь — финно-угорское племя, которое, предположительно, находится среди предков и южных финнов, и карелов. Впрочем, с ямью новгородцы боролись за земли, по которым проходил путь из варягов в греки, и до Ярослава, и после него.

На уровне теорий предполагают, что активная колонизация славянами финно-угорских земель, которую археологи относят к десятому-одиннадцатому векам, связана именно с политикой Ярослава, который на угро-финнов, в массе своей некрещёных, смотрел как на дикарей, лишних в его владениях. В результате мерянам пришлось передвинуться с Оки к Ростову и далее, к Ярославу (это говорят и генетики), а марийцам под напором мерян и ростовских князей уйти от Ростова на юг. Ушли на юг и мурома, став, вероятно, одними из предков эрзян. Получается, «исконно русские земли» — вовсе не русские… То есть не исконно.

Среди наплывших массово славян оставшиеся финно-угры ассимилировались и растворились за пару веков. Однако не стоит думать, что, если колонизация происходило при активном участии князей киевских, то и славяне шли непосредственно из Киева. Анализ языка новгородских грамот и киевских записей показывает, что к московскому говору русского языка, каким мы его знаем из записей и на котором, можно сказать, отчасти разговариваем сейчас, когда хотим говорить литературно, явно ближе новгородское наречие потомков ильменских словен, а не киевское.

Стоит помнить, что Новгород всегда оставался городом князей киевских. И, быть может, с массовым переселением на восток связано то, насколько Новгород стал, по мнению летописца, варяжским из славянского: множество славян просто ушло.

Не только Рюриковичи

Финно-угров будущей России теснили не только Рюриковичи. Во время великого западного нашествия монголов эрзя и мокша стали первыми европейскими народами на пути монголов. При этом из некоторых сёл и городов женщин и детей отослали на запад, в русские города — очевидно, русские воспринимались как союзники. За это говорит и факт, что, в обмен на беженцев, русские выслали воинские отряды в помощь эрзянам и мокшанам. Останки объединённого войска были обнаружены уже в наше время. Для русских княжеств его поражение означало, что монголов они встретили с куда меньшим количеством воинов, которое могли бы выставить на городские стены.

В итоге часть финно-угров Волги признали власть монголов, а часть скрылась в самых глухих лесах, где не было ни городов, ни обработанных полей, и вынуждена была выживать. Частично с этими финно-уграми смешались потом разбитые волжские булгары, предки волжских татар, только чтобы ни родниться с завоевателями, ни жениться на близкой родне.

Пренебрежительное отношение современных русских к финно-угорским народам вкупе с борьбой с их «национализмом» в отдельные периоды правления советской власти привели к тому, что за двадцатый век «в русские» перешло больше финно-угорских семей, чем, вероятно, за всё время правления Романовых. Это означало сохранение их генов, но серьёзный удар по культуре, по существованию народов именно как народов. Тем не менее, финно-угорских народов в России до сих пор хватает.