Как инженер-нефтяник Владимир Шухов украсил московский ГУМ и построил башню на Шаболовке

Владимир Шухов родился в 1853 году, в городе Грайвороне Курской губернии, в семье ревизора. Еще ребенком он шокировал учителей и родителей своими исключительными талантами. Например, в четвертом классе придумал собственное доказательство теоремы Пифагора – на порядок лучше, логичнее и красивее существующих. Окончив петербургскую гимназию, он поступил в Московское императорское техническое училище (ныне – МГТУ имени Баумана). Многим нагрузка там казалась непосильной, но Владимир Шухов получал истинное наслаждение от учебы, а в свободное время пропадал то в мастерских, то в библиотеке. Ему был всего двадцать один год, когда он создал первое свое изобретение – паровую форсунку для сжигания жидкого топлива.

Шухов блестяще окончил императорское училище и был награжден поездкой в США в составе научной делегации. Оттуда юноша привез уйму впечатлений – в Америке в те годы технический прогресс шел усиленными темпами, а благотворители жертвовали огромные деньги на развитие техники и технологий. В России его ждали с распростертыми объятиями. Директор училища, Жуковский, умолял его остаться и преподавать там, математик Пафнутий Чебышев уговаривал пойти работать в Петербургский университет, но… Шухов не видел себя высоколобым теоретиком или суровым профессором. Его интересовало только изобретательство, только живой творческий процесс, только практическая инженерия. Правда, тогда и сам он не мог подумать, что станет родоначальником современной архитектуры.

Впрочем, именно Владимиру Шухову обязана своим развитием и отечественная (что отечественная – мировая!) нефтяная индустрия. Дело было так: вернувшись из США в Петербург, двадцатипятилетний Шухов отверг все лестные предложения и устроился в чертежное бюро Варшавско-Венской железной дороги. Казалось, впереди лишь рутинная работа, серые будни и никакого полета фантазии, но тут в его жизнь ворвался некий Александр Бари – и понеслось.
Бари познакомился с Шуховым еще в США и был весьма впечатлен его умом и одаренностью. В то время Бари заключил выгодный контракт с товариществом братьев Нобель, которые занимались нефтедобычей в Баку. Он не без труда разыскал своего друга в России – и тут же предложил ему должность. Шухов согласился почти без раздумий.

На Бакинском месторождении его ждал неприятный сюрприз. Там царила полная неразбериха, жуткая грязь, о технике безопасности даже не вспоминали. Земля была пропитана мазутом, в воздухе стоял густой запах бензиновых испарений. Шухов решительно взялся за дело – он был намерен изменить все.
В первую очередь на производстве был введен крекинг – личное изобретение Шухова, процесс разделения нефти на фракции. Теперь стало возможным получать из нефти не только керосин, как это было до появления крекинга, а еще и солярку, мазут, моторные масла… В Баку он собрал первую в мире установку для крекинга. Затем появились паровые форсунки, трубопровод для перекачки нефти, цилиндрические резервуары – все по проектам молодого инженера.

Сотрудничество Бари и Шухова стало творческим союзом, о котором можно только мечтать, и продлилось оно целых полвека. Бари высоко ценил способности Шухова и предоставлял ему полную свободу действий.

На излете XIX века Шухов увлекся созданием металлоконструкций. Первой его крупной работой в этой области стали стеклянные перекрытия ГУМа. В 1896 году в Нижнем Новгороде состоялась Всероссийская художественно-промышленная выставка. Там Шухов представил публике восемь павильонов с первыми в мире перекрытиями в виде сетчатых оболочек, перекрытие в виде стальной мембраны и потрясающую гиперболоидную башню. Затем последовали сотни проектов инженерных сооружений – маяков, арочных сводов, опор линий электропередач… Конструкции Шухова были легкими, прочными и по-настоящему новаторскими.

У Шухова был бурный роман с Ольгой Книппер – будущей женой Чехова, однако впоследствии он связал себя узами брака с Анной Мединцевой, родственницей Ахматовых. В семье было пятеро детей. В 1919 году он потерял младшего сына – тот умер от туберкулеза (хотя существует драматичная легенда о том, что причиной смертью стали перенесенные в тюрьме пытки и голод; также указывается, что за освобождение сына Шухов передал государству патенты на все свои изобретения, что, по-видимому, не соответствует действительности). Впоследствии двое сыновей Шухова действительно были репрессированы.

Инженер не принял Октябрьской революции, однако стремился быть выше политики. «Всем нужны котлы и башни – и мы будем нужны», - писал он. И пусть он не был сторонником социалистических идей, работа не останавливалась. В 1922 году небеса пронзила гиперболоидная башня радиостанции на Шаболовке, одна из нескольких башен-сестер, разбросанных по всему миру.

Над Окой протянулась линия передач башенной конструкции – тоже изобретение Шухова. Заработали заводы, возведенные по его проектам, и ни одна из советских строек первых пятилеток не обходилась без его новшеств… Достижения Шухова признали. Он получил Ленинскую премию и звезду Героя Труда, его приняли в Академию наук.

В возрасте восьмидесяти шести лет Владимир Шухов получил обширные ожоги во время пожара в собственном доме и после пяти суток борьбы за жизнь скончался. Некоторые из его построек безвозвратно утеряны, но многие продолжают функционировать. Его изобретения до сих пор используются в нефтяной промышленности, а башни исправно принимают и передают сигналы. В числе его поклонников – Норман Фостер (создатель башни Мэри-Экс в Лондоне) и многие другие творцы современной архитектуры.