Как, кого и зачем Советский Союз в космос иностранцев отправлял

Интеркосмос

СССР решил привлечь своих союзников и сателлитов к исследованиям космоса довольно быстро. В апреле 1965 советское правительство официально предложило социалистическим странам Восточной Европы объединить усилия по изучению космоса. В апреле 1967-го это оформили в совместную космическую программу, для которой только в 1970 году придумали название — «Интеркосмос».

Первоначально производились запуски научных спутников для проведения совместных экспериментов — ракеты-носители, а также космические аппараты советская сторона предоставляла бесплатно. Часть устанавливаемой на борту научной аппаратуры при этом создавалась в странах соцлагеря. Первый спутник «Интеркосмос-1» стартовал в октябре 1969 года, и в дальнейшем программа проходила без всяких проблем.

В 1976 году был сделан следующий шаг вперёд. Было подписано соглашение о переходе к пилотируемым полётам. Граждане восьми стран должны были получить возможность совершить полет на советских пилотируемых кораблях и побывать на советской орбитальной станции.

К этому моменту земную атмосферу покидали лишь представители США и СССР.

Чехословакия, Польша и ГДР

Довольно быстро стало понятно, что первыми в космос полетят представители Чехословакии, Польши и ГДР. Эти страны обладали мощным научно-техническим потенциалом и не испытывали никаких проблем ни с кандидатами, ни с составлением научных программ для выполнения на орбите.

Программу отбора и подготовки космонавтов разработали в СССР. На первых этапах отбор производили среди военных лётчиков стран-участниц, затем в страну прибывала комиссия из советских специалистов, отбиравших финалистов, которые отправлялись в Москву для окончательного назначения в отряд. В СССР обычно отсылали четырёх кандидатов, но в итоге оставалось лишь двое. Кто-то должен был полететь, а кто-то остаться дублёром.

Не особо скрывалось и то, что кандидаты должны были обладать не только железным здоровьем, высокими деловыми качествами и интеллектом, но и быть образцовыми гражданами социалистических стран с соответствующей биографией и идеологической подготовкой.

Заграничные космонавты проходили подготовку в Центре подготовки космонавтов в Подмосковье в особой группе. Как и советские коллеги, они проходили многочисленные теоретические курсы и изучали устройство кораблей «Союз» и станции «Салют-6» на которой им предстояло провести примерно неделю. Никаких скидок при подготовке при этом не давалось, хотя программа была несколько короче обычной.

Каждому из иностранцев предстояло стать космонавтом-исследователем при советском командире корабля.

Первым в космос отправился чех Владимир Ремек. Чехословакия была самым активным участником «Интеркосмоса», так что именно её гражданин 2 марта 1978 года на корабле «Союз-28» первым оторвался от Земли.

Ремек стал первым гражданином не СССР или США на орбите! А Чехословакия, таким образом, оказалась третьей страной в космосе.

Следующими полетели поляк Мирослав Гермашевский на «Союзе-30» и немец Зигмунд Йен на «Союзе-31».

Официальные СМИ ГДР, кстати, называли Йена именно немцем, а не привычным «гражданином ГДР».

Все эти полёты прошли без проблем. Космонавты были прекрасно подготовленными профессионалами, а Йен и вовсе запомнился всем чудовищной самодисциплиной и трудоспособностью.

Впрочем, именно Йен через много лет рассказал, что на «Салюте-6» были игральные карты и журналы с голыми женщинами — их рассматривали все члены экипажа.

Болгария, Венгрия, Куба, Монголия и Румыния (а также Вьетнам)

Следующими в очереди стояли именно эти страны. Лететь их представители тоже должны были в алфавитном порядке. Первые три полёта оставили слишком много вопросов на тему, почему первым полетел чех, а последним немец, и с чего вдруг поляка засунули посредине. Однако всё равно в итоге все говорили, что Румыния стала последней из-за того, что Политбюро, мол, не любило Чаушеску.

В отличие от трёх первых полётов, тут научные программы были куда скромнее (кроме разве что болгарской), а отбор сложнее. Меньшее количество военных лётчиков сужало круг кандидатов. Монголия стала единственной страной, проводившей отбор даже среди гражданских специалистов, а Румыния и вовсе долго не могла наскрести нужного количества кандидатов.

Полёты временами проходили тяжело. Болгарин Иванов, поменявший ради политики и благозвучия перед полётом фамилию (исконная — Какалов), на станцию вообще не попал. У них с Николаем Рукавишниковым с «Союза-33» при стыковке со станцией вышла из строя двигательная установка; им пришлось возвращаться на Землю на резервном двигателе, да ещё и по баллистической траектории с перегрузками в 10g.

Венгр Берталан Фаркаш отправился на орбиту через год. Фаркаш, кстати, был всего вторым человеком в космосе с усами (первым был болгарин Иванов). Перед полётом он обещал их сбрить на орбите, но на станции передумал. Впрочем, в космосе усы ему все равно подстригли. Фаркаша и Кубасова хорошо потом тряхнуло при приземлении — у корабля отказали двигатели мягкой посадки, и космонавтов приложило о казахскую степь.

На «Союзе-37» на орбиту полетел представитель Вьетнама. Для многих это стало сюрпризом.

Вьетнамцы приступили к подготовке через год после всех остальных, но их космонавт был одним из самых колоритных.

Во Вьетнаме проводили отбор военных лётчиков, и среди них было множество ветеранов недавней войны. У трёх «финалистов» имелся боевой счёт. Нгуен Ван Кок сбил семь американских самолётов и два беспилотника (ещё два сбитых не подтверждены американскими данными), Буй Тхань Лием — один «Фантом», а полетевший в космос Фам Туан подбил над Ханоем крупную дичь — B-52 (американцы, правда, говорят, что тот бомбер свалила зенитная ракета).

Советским специалистам вьетнамцы запомнились как абсолютно неприхотливые и крайне уравновешенные люди. Шутка ли, даже при старте ракеты пульс Фам Туана не превышал 78 ударов в минуту, что в пределах нормы для состояния покоя. Впрочем, тем, кто был в небе Ханоя в декабре 1972, бояться в жизни уже нечего.

На орбите он поразил всех своей безэмоциональностью и неразговорчивостью. Прочие «иностранцы» были всё же «своими парнями», а вьетнамец резко выделялся. Значительно позже он рассказал, что страдал в первые дни на орбите от диких головных болей, но боялся подвести товарищей и свою страну и поэтому терпел молча.

Кубинский космонавт Арнальдо Тамайо Мендес стал первым космонавтом из Латинской Америки и первым чернокожим на орбите. С его полётом связана одна легенда.

Все иностранные космонавты по традиции брали на орбиту что-нибудь национальное. Поляк Гермашевский, например, летал со страницами из трудов Коперника. Тамайо Мендес прихватил с собой семена кубинской пальмы, маленькое чучело крокодила, мешочек тростникового сахара и кубинские сигары. На Землю вернулось всё кроме сигар (поговаривают, что, отключив датчики и обеспечив дымоудаление, первым от паяльника прикурил командир станции Валерий Рюмин).

Завершали основную программу в 1981 году монгол Жугдэрдэмиди́йн Гуррагча́ и румын Думитру Прунариу.

Франция, Индия и Афганистан

Опыт полётов представителей социалистических стран так понравился советскому руководству, что его решили расширить. В апреле 1979 года было подписано соглашение о полёте с Францией. Чтобы не изобретать велосипед, французы присоединились к программе «Интеркосмос» со всей её уже отработанной программой отбора, подготовки и полётов.

В результате 24 июня 1982 года Франция получила своего первого спасьонавта в лице Жан-Лу Кретьена. Кретьен стал заодно первым западным иностранцем на советском корабле и первым представителем Западной Европы в космосе. Он более чем на год обогнал — ко всеобщему французскому удовольствию — «западного» немца Ульфа Мербольда, полетевшего на американском шаттле.

Примерно так же развивались события с Индией. В декабре 1980 года индийцы заключили соглашение с СССР — и далее по накатанным рельсам. В итоге 3 апреля 1984 года Индия получила своего первого космонавта Ракеша Шарму.

С индийцами, кстати, связаны два запоминающихся эпизода. В ходе подготовки к полёту они стали свидетелями взрыва на стартовом столе «Союза-Т» и красивого полёты капсулы с экипажем с помощью системы аварийного спасения, но отнеслись к этому философски. Кроме того, индийцы были первыми, кто интегрировал йогу в программу подготовки к полёту, а сам Ракеш Шарма стал первым, кто занимался ей на орбите.

К концу 80-х темп спал — у СССР не осталось желания катать «за бесплатно».

В июле 1987 года на орбиту полетел первый сирийский космонавт Мухаммед Фарис.

В 1988 году полёт совершили болгары, неудовлетворённые своей первой неудачной попыткой. После многолетних переговоров с СССР на орбиту на станцию «Мир» отправился бывший дублёр Иванова, Александр Александров. Примечательно, что за этот полёт СССР взял у Болгарии приборы и научное оборудование на 14 миллионов долларов.

Самым последним по программе «Интеркосмос» отправился первый афганский космонавт Абдул Ахад Моманд. Этим полётом предполагалось продемонстрировать нерушимую дружбу и перспективы сотрудничества советского и афганского народов на фоне решения о выводе войск из пылающей страны.

Возвращение для него и советского космонавта Владимира Ляхова могло кончиться трагически. Из-за неправильной работы двигательной установки и вычислительного комплекса (отрабатывавшего неверную программу) едва не отстыковался приборно-агрегатный отсек с двигателями, без которых возвращение было невозможно. Моманд вовремя заметил неправильную работу систем и привлёк внимание занятого другими проблемами командира корабля. Трагедию удалось предотвратить всего за минуту до неизбежного.

Интернациональные герои

Большинство этих космонавтов так и остались единственными представителями своих стран в космосе. Все они сделали довольно успешные военные и политические карьеры, которым не помешал даже слом социалистических устоев. Ремек стал членом Европарламента и послом Чехии в России, Йен после объединения Германии много лет трудился в Европейском космическом агентстве, Прунариу был еврочиновником и тоже послом в России.

Кретьен и вовсе слетал на станцию «Мир» в 1988 году — в рамках другой совместной программы с Францией. В 90-е годы он совершил ещё один полёт на «шаттле».

Необычнее всего сложилась судьба двух восточных космонавтов. Мухаммед Фарис стал одним из лидеров неудавшейся «Свободной Сирийской армии» во время гражданской войны. Моманд после падения Кабула под натиском талибов был вынужден скитаться по миру, пока не осел беженцем в Германии, где сейчас у него небольшой бизнес.

Благодаря щедрости СССР, а также мужеству и подготовке всех этих людей во множестве стран мира удалось привлечь внимание к космосу, науке и технике.