Как люди учились чинить сломанные кости

Историки медицины спорят, болели ли древние люди раком или болезнью Альцгеймера, хотя весьма вероятно, что до онкозаболеваний и деменции кроманьонцы с неандертальцами просто не доживали. С чем точно невозможно спорить, так это с тем, что наши активные предки часто ломали конечности, ребра и другие кости. С развитием цивилизации люди начали искать способы лечить переломы: какие-то методы терапии сегодня кажутся абсурдными, какие-то — на удивление эффективными. О том, как врачи разных эпох пытались помочь пациентам с переломами, в нашем материале.

Древний Египет: смерть вскоре после лечения

Во время археологической экспедиции 1903 года профессор Графтон Эллиот Смит обнаружил в Египте два образца костей, которые явно пытались «срастить» после перелома. Первый — бедренная кость подростка со сложным осколочным переломом. Вокруг этой кости сохранились фрагменты деревяшек, которые явно были призваны зафиксировать ногу в правильном положении. Человек, правда, умер до того, как кости успели хотя бы немного срастись.

Другая находка представляла собой фрагмент предплечья с открытым переломом. На сломанную кость также была наложена шина, но исследователи обнаружили еще и пропитанное кровью волокно. Это был лист фиговой пальмы, который проложили между доской и рукой пострадавшего — либо для обезболивания, либо ради скорейшего заживления. Не помогло: этот пациент тоже скончался.

На самом деле, древнеегипетская медицина была довольно эффективна, о чем свидетельствует знаменитый папирус Эдвина Смита, называемый также «хирургическим». Его относят к 1600–1500 гг. до н. э. и считают одним из древнейших медицинских документов. Среди прочего в нем описаны 48 случаев различных травм и ран, в том числе три перелома, которые лечили при помощи бандажа с медом и квасцами. В разделе о переломах упоминается термин nekhebkheb (в других документах Древнего Египта он и не встречался), традиционно переводимый как «шевеление» или «хрустение». По контексту кажется, что речь идет о неких манипуляциях, совершаемых врачом над сломанной конечностью.

Древние Месопотамия, Ассирия и Вавилон: бесполезное заклинание

В государствах Месопотамии внимательно следили за тем, чтобы граждане соблюдали законы и не убивали друг друга зря. Например, согласно законам Хаммурапи, врачу, который «проведет серьезную операцию бронзовым ножом и причинит больному смерть», полагалось отсечь руку. Лишиться руки можно было и за другие ошибки, например случайно повредив глаз пациенту с катарактой.

Закон предусматривал и поощрения за успешные операции, но неудивительно, что врачи предпочитали не браться за нож без острой необходимости. Лучшей терапией считалось заклинание или молитва — грань между лекарем и жрецом была весьма тонкой. Лишний раз не коснулся пациента — больше шансов сохранить собственную руку. Быть может, таким способом и можно вылечить простуду или нервный срыв, но вот «бесконтактные» методы едва ли помогали восстанавливать сломанные кости.

Древний Китай: перелом не считается болезнью

Хуа То делает операцию пациенту

Все болезни в Древнем Китае делились на пять ключевых категорий в зависимости от причины возникновения: из-за миазматических ядов (холера, тиф, оспа и золотуха), из-за отравления минеральными, растительными и животными ядами (опий, мышьяк, грибы, несвежая пища), из-за резкого охлаждения тела (подагра, паралич, ревматизм, головная боль и десятки других заболеваний), из-за воспаления (кашель, пневмония, геморрой и т. д.), из-за внешних факторов (венерические заболевания, проказа, лишаи, ожоги). Казалось бы, переломы попадают в последнюю категорию, но в многочисленных источниках по древнекитайской медицине нет ни единого изображения человеческого скелета или же схем лечения переломов.

Тем не менее существует легенда о знаменитом медике Хуа То. На рубеже II–III вв. он наблюдал за коричным деревом, к которому давным-давно привил другую ветвь его отец. Конструкция, благодаря которой ветвь прижилась, подсказала Хуа То решение для восстановления сломанных костей, и он научился создавать шины из бамбука и древесины. Техники были весьма и весьма похожи на те, что применялись в Египте, но современные ученые не понимают, где Хуа То, прозванный «богом хирургии», мог их освоить.

Удивительно, что за всю историю Китая Хуа То — единственный известный врач, занимавшийся тем, что мы называем хирургическими операциями. Сохранились сведения о двух проведенных им абдоминальных операциях (на брюшной полости), двух абортах и двух продувках от кишечных червей. Сколько-нибудь существенных описаний операций, проведенных другими китайскими врачами, не найдено — большинство древнекитайских трактатов о медицине посвящены акупунктуре, лечению травами и иными природными средствами.

По мнению исследователей, дело в том, что конфуцианское учение проповедовало святость человеческого тела, и поэтому врачи не решались вскрывать трупы. Внутреннее устройство организма оставалось загадкой, а лечить переломы без знаний о строении скелета было почти невозможно. Врачам оставалось заимствовать опыт у матушки-природы, как сделал святотатец Хуа То, и уповать на везение.

Арабский мир: искусство накладывать шину

Абу-ль-Касим аз-Захрави осматривает пациента

За многотысячелетнюю историю человечества, за исключением новейших времен, лучшим местом для лечения сломанной ноги или руки был арабский мир на рубеже 1-го и 2-го тысячелетий. Дотошный и трудолюбивый врач Абу-ль-Касим аз-Захрави (Альбукасис) потратил 50 лет своей жизни, чтобы создать 30-томный труд «Китаб ат-Тасриф» — впечатляющую даже современных врачей энциклопедию о медицине и хирургии.

В отличие от китайских предшественников, арабский врач подчеркивал важность изучения анатомии: «Если не познать анатомию и физиологию, то можно совершить ошибку, которая приведет к смерти пациента. Однажды я видел, как пациенту сделали надрез на шее, пытаясь излечить его от абсцесса, но то была аневризма, и пациент сразу же умер», — писал средневековый медик. По меркам 1000-х гг. мысль революционная.

«Поместите между повязками мягкую паклю или тряпку, чтобы скорректировать изгибы в месте перелома. Поверх нее намотайте другую повязку и наложите плотную шину, которая должна быть сделана из широких половин тростника или древесины. Шину нужно тщательно вырезать по форме конечности», — лишь с некоторыми поправками подобный текст вполне мог бы встретиться в современной медицинской энциклопедии.

В качестве материала для шин костоправы арабского мира среди прочего использовали высушенные стебли родственного укропу растения ферула обыкновенная (Ferula communis) — можно предположить, что и врачи, и их пациенты пахли весьма специфично, но приятно.

Средневековая Европа: поможет не врач, а плотник

Книга «Хирургия» фламандского врача Яна Ипермана позволила исследователям из Нидерландов детально восстановить процесс лечения перелома ноги в первой половине XIV века. Чтобы определить тип перелома, врач внимательно ощупывал сломанную ногу. Затем доктор и его ассистент садились на пострадавшего верхом, чтобы надежно зафиксировать тело… и резкими движениями вправляли кость, приводя ее в нужное, по мнению врача, положение.

Отдышавшемуся и охрипшему от крика пациенту предстояло пережить следующую процедуру, которая требовала слаженной работы сразу нескольких специалистов. Плотник по индивидуальной мерке с ноги пострадавшего изготавливал нечто вроде деревянного ящика без верхней крышки. Мастер по плетению канатов делал тугие веревки, с помощью которых внутри ящика удерживался войлочный бандаж, подготовленный третьим мастером. Громоздкая конструкция жестко фиксировалась на ноге, а больному требовался покой. При удачном стечении обстоятельств пациент через несколько недель мог вернуться в строй.

Вероятно, подобный метод применялся и для лечения сломанных рук. А вот переломы ребер, таза или позвоночника средневековые врачи лечить не умели — такие травмы превращали людей в калек.

Европа в эпоху Возрождения: машины на службе у врачей

В XVI веке эту фламандскую методику развил Ганс фон Герсдорф: в «Полевой книге хирургии» (1517) он описал, как сделать подобную шину из множества полых колышков, связанных между собой. Каркас из отдельных колышков фиксировал ногу надежнее, чем громоздкий ящик, и сохранял конечности некоторую гибкость — принцип, хорошо известный современным инженерам, но для того времени сродни откровению. Нога пациента, таким образом, получалась заключенной в своего рода «бочку».

Кроме того, фон Герсдорф разработал специальный аппарат для сгибания и разгибания конечностей, терапевтируемых подобным способом. Эпоха Возрождения — время, когда люди верили в механику и любили ее, так что простые механизмы пригодились и здесь.

Эпоха Просвещения: яйца и мука вместо гипса

Ни деревянные ящики, ни даже хитрые конструкции фон Герсдорфа не были идеальным способом зафиксировать сломанную конечность. Надежнее всего было бы «зацементировать» ее, чтобы никакое случайное неудачное движение не свело к нулю положительные результаты.

О всевозможных «закрепляющих» составах, которые применялись в разное время, можно написать диссертацию. Еще Альбукасис предлагал решения с использованием глины, муки и яичных белков — последние вдохновили в дальнейшем многих врачей. Так, Уильям Чеселден, английский хирург, живший в XVIII веке, считал, что нет лучшего способа правильно зафиксировать ногу, чем обернуть ее в тряпицу, хорошенько промоченную в яичном белке, смешанном с мукой. По мере высыхания такой раствор должен был «схватывать» конечность в той позе, которую ей придал врач.

Использование для этой же цели гипса европейцы, судя по всему, подсмотрели в Турции: в 1798 году один английский дипломат описал, как этот способ фиксирования переломов применяли в восточной части Османской империи, и очень скоро технологию подхватили английские и французские врачи. Плотник для выполнения работ все еще требовался: вокруг сломанной ноги по-средневековому сколачивали ящик, куда заливали гипсовый раствор.

XIX век: пациент не умрет от боли и сепсиса

Джозеф Листер / Роберт Листон

На протяжении всех предшествующих эпох главной проблемой в лечении переломов были не сложности с фиксацией костей или поиском хороших «цементирующих средств», а последствия побочных эффектов лечения. Вплоть до середины XIX века многие пациенты умирали не от перелома, а от болевого шока, заражения крови и гангрены.

Ситуация радикально изменилась, когда английский хирург Джозеф Листер применил на практике открытия Луи Пастера. В 1860-х годах Листер разработал и проверил методы борьбы с инфекциями. Он изложил свои идеи в труде «О новом способе лечения переломов и гнойников с замечаниями о причинах нагноения» (1867). Среди его рекомендаций были обязательное мытье рук врачами перед любыми операциями на ранах, использование карболовой кислоты для очистки кожи, обработка инструментов.

Интересно, что в 1846 году совсем еще юный Листер присутствовал на эпохальной операции, которую проводил его старший коллега с созвучной фамилией — Роберт Листон. Этот профессор Эдинбургского университета отличался внушительным телосложением и обладал бесценным для хирургов его эпохи навыком — феноменальной скоростью работы: ногу он умел ампутировать за пару минут, так что некоторые пациенты даже не успевали умереть от болевого шока. Но в 1846-м Роберт Листон перевернул свою профессию с ног на голову: перед операцией он применил на пациенте наркоз с эфиром, благодаря чему удалось избежать болевого шока, а саму операцию не нужно было делать с максимальной скоростью.

Хирургия после внедрения идей Листона и Листера изменилась навсегда. В лечении переломов дело оставалось за малым: научиться видеть, что же случилось со сломанной костью.

Начало XX века: слава Рентгену!

На помощь пришло открытие Вильгельма Конрада Рентгена. В 1895 году он обнаружил икс-излучение, «просветив» насквозь кисть собственной руки. На сохранившемся снимке 1896 года, сделанном во время лекции, посвященной этому открытию, и сегодня можно разглядеть все особенности строения кисти анатома Альберта фон Кёллкера.

Рентген стал первым лауреатом Нобелевской премии по физике. Премию ему могли бы вручить и в области медицине и физиологии, поскольку возможность увидеть, что не так с поврежденной конечностью или органом, одним махом продвинула медицинскую науку так далеко, как раньше та продвигалась веками.

Если бы древнекитайские последователи Хуа То обладали таким инструментом, они наверняка уделили бы намного больше внимания идеям легендарного хирурга. Тело пострадавшего остается в неприкосновенности, а добротная крепкая шина, подобно тому как веточка прививается к дереву, помогает кости заново срастись. Природа и технология соединились бы вместе и, быть может, породили бы какую-то совсем иную китайскую медицину. Увы, ждать этого пришлось две тысячи лет.