Как сказки братьев Гримм послужили нацистам

Фольклорные находки и политические взгляды братьев Гримм

 Братья Гримм, Якоб (1785−1863) и Вильгельм (1786−1859), впервые опубликовали сборник «Детских и домашних сказок» ещё в 1812 году. Много лет эти филологи-фольклористы бродили по городам и деревням Гессена, Вестфалии и других земель и собирали сказки. Их рассказчиками были крестьяне, старушки, пастухи, даже дети. Сказки отражали древние мифические представления немецкого народа о мире и потому так интересовали учёных. Братья принадлежали эпохе романтизма с её интересом к героическому Средневековью, природе и народной душе. С помощью фольклора они стремились глубже понять народную культуру, видели в устной традиции ключ к национальному самопознанию.

Сборник братьев обрёл колоссальную популярность. Почти до конца жизни они расширяли свою коллекцию и в 1857 г. издали 200 сказок и 10 легенд. Некоторые из них стали неотъемлемой частью европейской культуры: «Гензель и Гретель», «Мальчик-с-пальчик», «Красная Шапочка», «Король Дроздобород», «Бременские музыканты», «Золушка», «Белоснежка», «Рапунцель», «Спящая красавица».

Братья Гримм, по их же словам, «старались сохранить сказки во всей их первозданной чистоте»: «Ни один эпизод из них не выдуман [нами], не приукрашен и не изменён, так как мы стремились избежать попыток обогатить и без того богатые сказочные сюжеты за счёт каких бы то ни было аналогий и реминисценций». Не вкладывали в них Якоб и Вильгельм и каких-либо конкретных политических смыслов, хотя, конечно, сам сбор фольклора — занятие патриотическое. Как и многие романтики, братья Гримм были монархистами, а к Германии относились с сыновьей любовью. Якоб Гримм говорил: «Все мои работы связаны с Отечеством, из почвы которого они черпают свою силу».

Учёные желали популяризировать фольклор и немецкий народный язык, а не распространить с помощью своего творчества шовинистические взгляды (что им позже приписывали) или идею немецкой исключительности. Хотя в их время Германия стремилась к объединению, братья Гримм даже не были сторонниками прусской гегемонии в немецких землях. Однако национализм, набиравший силу в эпоху романтизма, нашёл в сказках отличное средство для своего развития; ведь сказки подчёркивали лучшие качества немецкого народа — храбрость, дисциплину, находчивость, уважение к воинской службе.

Сказки на вооружении национализма и нацизма

 Как и всякое большое произведение, сказки братьев Гримм, как только оказались опубликованными, зажили своей жизнью — за счёт интерпретаций читателей. Образ их собирателей тоже менялся в контексте последующих исторических эпох. После смерти братьев интеллектуалы националистического направления стали говорить об их вкладе «в подъём националистического духа». В восприятии соотечественников Якоб и Вильгельм превратились в сторонников величия Германии. После объединения немецких земель под началом Пруссии в 1871 году братьев Гримм превозносили как «борцов за национально-государственное единство» немцев. Приписали им и националистическое бахвальство, в действительности им чуждое (единственная возможная оговорка здесь — пара антисемитских высказываний Вильгельма Гримма насчёт облика евреев и их «наглости», однако подобное отношение к евреям было в то время чем-то обыденным, частью культурного фона Европы, так что считать это признаком истового национализма братьев не стоит). Очень быстро сторонники Второго Рейха забыли и о том, что братья Гримм хотели видеть немцев в государстве со свободной конституцией, так что вряд ли бы пришли в восторг от Германской империи в том виде, в котором она сложилась. 

 Миф о братьях Гримм как горячих националистах и чуть ли не одних из основателей империи получил своё развитие в годы Третьего рейха. Адольф Гитлер, который интересовался скандинавскими мифами и обожал оперы Рихарда Вагнера по сюжетам из древней германской мифологии и Средневековья («Тангейзер», цикл «Кольцо Нибелунгов» и «Нюрнбергские мейстерзингеры») не мог пройти мимо сказок братьев Гримм.

Германисты плодили работы о «национальной идеологии» братьев Гримм и их расовых воззрениях, а затем сказки взяло на вооружение министерство пропаганды Йозефа Геббельса. После некоторой подгонки под расовую теорию и культ фюрера они использовались для воспитания детей в нацистском духе и апелляции к немецкому народному духу. В 1935 году немецкие киностудии начали экранизировать сказки. Режиссёр и кинопродюсер Хуберт Шонгер в интервью «Кинокурьеру» в 1938 г. признавался, что эти фильмы «политически ориентированы» (но якобы «без изнасилования поэзии»). В общем, никто и не скрывал, что сказочных героев поставили на службу национал-социализму. В сказках прославлялись власть и борьба с врагом, культивировались храбрость, милитаризм, уважение к вождю, враждебность к чужакам, послушание и дисциплина.

 Это видно в каждом таком фильме. В экранизации «Храброго портного» (1941) главный герой вступает в борьбу с единорогом, кабаном и великанами, чтобы спасти королевство («das Reich»); он учит детей, что «храброму принадлежит мир». В других сказках идеализировался король (прототип фюрера) — непременно мудрый, сильный и заботливый. Даже когда король в текстах братьев Гримм поступает дурно, сценаристы эти «острые углы» сглаживали. Так, в «Спящей красавице» (1936) король хотя и приказывает сжечь все веретена в своём рейхе, при этом беспокоится о выживании прядильщиков (чего нет в оригинальной сказке). В нацистской «Белоснежке» (1939) отец главной героини уходит на войну — он полководец; фильм вышел на экраны в октябре 1939 г., как раз только началась Вторая мировая. 

 Откровенно пропагандистской получилась и «Красная Шапочка» (1937), в которой сама Шапочка похожа на идеального арийского ребёнка, а добрый «дядя охотник» носит значок со свастикой; эта экранизация несла детям идею послушания и страх перед чужаком (в образе волка), которого надо убить. Неприязнь к незнакомцам воспитывали также сказки «Белоснежка и семь гномов» (1939) и «Гензель и Гретель» (1940). Ещё более нацистскую интерпретацию получила при Гитлере «Золушка» (арийка, разумеется) — её не экранизировали, но рекомендовали педагогам обсуждать с подрастающим поколением: в отвратительной злобной старой мачехе угадывался образ еврея; мачеха — враг героя, иностранец в немецком государстве, который хочет вытеснить его жителей; детей вели к мысли, что врага необходимо истребить, чтобы спасти привычный, старый добрый уклад жизни.

После поражения Третьего рейха нацистские интерпретации сказок получили в Германии заслуженную оценку. Уже в 1947 г. журнал Tagesspiegel опубликовал знаковую в своё время статью «Подготовительная школа жестокости. Обсуждение сказок братьев Гримм». С тех пор в ФРГ старинные сказки, собранные Якобом и Вильгельмом, продвигались уже не как нечто националистическое, а как общенемецкое культурное наследие и предмет научного осмысления. Так они воспринимаются и теперь.