Как Советский Союз и США готовились к космической третьей мировой войне

Тот, кто возьмет под контроль орбиту планеты, станет непобедимым: на его врага обрушится град термоядерных ударов с недосягаемой высоты, неотразимых и безнаказанных… Обе державы еще с 1950-х годов принялись разрабатывать технику и тактику для будущих космических сражений.

X-20 «Динозавр»

О том, как воевать в космосе, человек задумался еще до того, как туда полетел.

Первая идея военного использования космического пространства заключалась в ядерной бомбардировке с высоты 60—70 километров. Для этого в 1957 году корпорация «Боинг» по заказу Минобороны США начала разработку космического бомбардировщика X-20 Dyna Soar («Динозавр»).

Предполагалось, что ракета «Титан» выведет «Динозавра» на орбиту в 160 километров, где он перейдет в режим планирования, снизится до 60 километров, произведет бомбометание и вновь уйдет на околоземную орбиту, вне досягаемости советских ПВО и перехватчиков. Нил Армстронг, будущий «первый парень на Луне», впервые попал в отряд космонавтов для полета именно на Х-20.

Вскоре от «космического бомбардировщика» американцы отказались. Для его эффективности была необходима оперативность действий. А какая может быть оперативность, если к запуску приходилось готовиться даже не часы, а сутки? К тому же запустить Х-20 незаметно для СССР было невозможно. Ядерные ракеты в шахтах и на подлодках были бы явно эффективнее, так что в 1963 году проект X-20 Dyna Soar был закрыт.

Орбитальные станции «Скайлэб» и «Алмаз»

В том же году Минобороны США презентовало общественности совершенно другую идею космической войны — орбитальные станции, в мирное время ведущие пассивную разведку, но способные перехватывать советские ядерные ракеты во время войны. Собственно, ведущие ученые еще с конца 1950-х прогнозировали освоение космоса с помощью орбитальных станций.

Первый подобный проект (MOL) был неудачен, разработка затянулась, а смета была многократно превышена, так что президент Никсон в 1969 году его закрыл.

Следующий проект — «Скайлэб» — был запущен в космос, но на высоте 435 километров одна из его шести солнечных батарей не раскрылась, а другая оторвалась вместе с теплоизолирующим экраном. Вскоре внутри станции поднялась температура до 40 градусов, система терморегулирования отключилась, электроника отказала. Американцам пришлось трижды посылать к «Скайлэб» ремонтные бригады на «Аполлонах», ими был получен неоценимый опыт работы на околоземной орбите, но стоимость программы составила чудовищные 3 миллиарда долларов.

Мысль советских конструкторов шла в схожем направлении — от экзотичных проектов вроде ядерных космических планёров до практичных орбитальных станций. Работы по созданию орбитальных пилотируемых станций «Алмаз» начались в ОКБ-52 под руководством Владимира Челомея в середине 60-х. Разработка затягивалась, а вскоре советские инженеры столкнулись с той же проблемой, что и американцы: для снабжения и эксплуатации подобных станций требовалась надежная космическая транспортная система.

И тут сказалась разница в политических системах. Американцы, которым после разорительного «Скайлэба» предстояло утверждать космический бюджет в Конгрессе, провели серьезную экономическую экспертизу, пришли к выводу, что проект многоразового космического челнока не только минимизирует расходы, но и при коммерческом использовании шаттлов может стать рентабельным. В 1970 году президент Никсон утвердил этот проект.

Властям СССР бюджет утверждать ни перед кем было не нужно, и они сосредоточились на разработке автоматического грузовика ТКС (транспортный корабль снабжения).

ТКС «Космос» и шаттл «Энтерпрайз»

Советская программа развивалась быстрее: в 1977 году в СССР первый ТКС — «Космос-929» — отправился в космос, а США лишь построили первый прототип «спейс-шаттла», который хотели назвать «Конституцией» в честь 200-летия американской Конституции, но по многочисленным просьбам фанатов «Стартрека» его назвали «Энтерпрайзом» (впрочем, по сюжету «Звездного пути» этот звездолет все равно относился к классу Constitution).

Однако лететь советскому «Космосу», по сути, было некуда: военные орбитальные станции «Алмаз» еще не были готовы, а объявленная Никсоном программа Space Shuttle поразила воображение советских проектировщиков.

«В 1972 году Никсон объявил, что в США начинает разрабатываться программа Space Shuttle, — вспоминает директор Центрального НИИ машиностроения Ю.А. Мозжорин. — Челнок выводил на околоземную орбиту 29,5 тонны и мог спускать с орбиты груз до 14,5 тонны. Мы начали изучать, для каких целей он создается. Ведь все было очень необычно: вес, выводимый на орбиту при помощи одноразовых носителей в Америке, даже не достигал 150 тонн в год, а тут задумывалось в 12 раз больше; ничего с орбиты не спускалось, а тут предполагалось возвращать 820 тонн в год… Эта программа имела явно военное назначение».

Для сравнения: запущенный 2 марта 1983 года «Космос-1443» доставил на станцию «Салют-7» (гражданский вариант «Алмаза») 2,7 тонны грузов и 3,8 — топлива, а на Землю — около 350 килограммов грузов и результатов экспериментов. Конечно, американские шаттлы с их тоннами грузов поразили власти СССР (всю техническую документацию на шаттлы ГРУ украло еще в 1975 году).

Зачем американцам такая грузоподъемность? Что они собрались возить на орбиту и обратно?

Ответы были быстро найдены: в СССР решили, что на орбиту шаттл может поднимать ядерное оружие, реализуя старую идею о космическом бомбардировщике. А на Землю он может привозить захваченные советские орбитальные станции, благо габариты его грузового отсека более-менее подходили для транспортировки советского «Алмаза».

На самом деле нет ни одного документального свидетельства, что США планировали использовать шаттл подобным образом. В военном плане (а после отказа от использования одноразовых ракет-носителей нужды Минобороны США должны были удовлетворять также шаттлы) челноки готовились для вывода в космос и эксплуатации орбитальных станций и спутников-шпионов. Грузовой отсек, например, так встревоживший всех по нашу сторону океана, готовился для транспортировки новейшего спутника-шпиона Key Hole («Замочная скважина»), о котором в СССР на тот момент просто ничего не знали.

Орбитальный ракетоплан «Буран»

В советском ВПК начались яростные споры о том, необходимы ли многоразовые космические корабли для обороноспособности СССР. Военные настаивали, что необходимы, промышленники предлагали сосредоточиться на чем-то одном: либо челноки, либо автоматические грузовики.

Советское руководство, которому предстояло принять решение, решило провести арбитраж. Головному институту Минобороны по военному космосу (ЦНИИ 50) приказали провести соответствующую научно-исследовательскую работу.

Получился конфуз: генерал Мельников, руководивший этим институтом, решил подстраховаться и выпустил два «отчета»: один — в пользу создания челноков, другой — против. В конце концов оба этих отчета, обросшие многочисленными авторитетными «Согласовано» и «Утверждаю», встретились на столе секретаря ЦК КПСС Д.Ф. Устинова.

Устинова такой «объективный арбитраж» просто взбесил, и он попросил генерального конструктора Глушко дать ему нормальную информацию для принятия решения. Глушко к секретарю ЦК почему-то не поехал, а отправил вместо себя своего сотрудника, и.о. начальника 162-го отдела Валерия Бурдакова. Тот так живо нарисовал Устинову картину термоядерной бомбардировки из космоса, что секретарь ЦК в кратчайший срок продавил через Политбюро решение о постройке в СССР многоразовых космических кораблей (строительство автоматических грузовиков при этом не сворачивалось).

Так и появился «Буран».

В 1976 году головным разработчиком корабля стало специально созданное НПО «Молния». Новое объединение возглавил Глеб Лозино-Лозинский. Советские разработчики никогда не скрывали, что во многом копируют американский шаттл; изобретать велосипед было просто нерационально, потому что американские конструкторы свой хлеб ели не зря и, как правило, находили оптимальные технические решения.

Глеб Лозино-Лозинский в своих мемуарах уточняет, что копировали не бездумно, а сразу же улучшая конструкцию корабля: «Генеральный конструктор Глушко посчитал, что к тому времени было мало материалов, которые бы подтверждали и гарантировали успех, в то время как полеты шаттла доказали, что их конфигурация работает успешно и здесь риск меньше. Поэтому было принято решение выполнять „Буран“ по конфигурации, подобной шаттлу. Копирование было, безусловно, совершенно сознательным и обоснованным. В процессе было внесено много изменений и в конфигурацию, и в конструкцию».

15 ноября 1988 года «Буран» совершил свой первый и единственный полет. Он был беспилотным, и этот факт — полет космического аппарата в космос и спуск его на Землю в автоматическом режиме, под управлением бортового компьютера, — вошел в Книгу рекордов Гиннесса. «Буран» сразу же продемонстрировал свое главное преимущество перед шаттлом: американец не мог садиться в автоматическом режиме, без человека.

МКС «Мир»

В 1990 году работы по программе «Энергия-Буран» были приостановлены, а в 1993-м программу окончательно закрыли. Единственный построенный «Буран» долго ржавел в Казахстане, пока в 2003 году не разрушился при обрушении крыши монтажно-испытательного корпуса на Байконуре.

История полетов шаттла гораздо богаче, но закончилась она тоже печально: полеты шаттлов оказались нерентабельными, каждый запуск обходился в 450 миллионов долларов, плюс затраты на производство, разработку и т.д. К 2006 году 115 запусков шаттла обошлись американскому бюджету в 160 миллиардов долларов. Прибавь к этому две катастрофы (взрывы «Челленджера» и «Колумбии») с человеческими жертвами. В 2011 году американцы свернули свою программу «Космическая транспортная система» и списали все действующие шаттлы. Последнее серьезное дело, в котором участвовали челноки, — строительство международной космической станции «Мир» (они доставляли на орбиту российские космические модули).

Это был новый подход в освоении космоса: теперь земляне шли к звездам вместе, строя общую мирную орбитальную станцию вместо множества военных. В этом новом времени дорогие многоразовые космические корабли, способные воровать орбитальные станции и сбрасывать атомные бомбы из космоса, просто оказались не нужны.

Теперь американцы желают вместе с россиянами развивать старые советские автоматические грузовики, а обоим государствам в затылок дышат небольшие, но зубастые частные фирмы, такие как SpaceX Илона Маска.