Какая реальная история послужила основой для сериала «Побег из тюрьмы Даннемора»

Побег сравнивают с побегами из Шоушенка и Алькатраса. В нем есть все: заговор, подкоп, ночные путешествия по вентиляционной системе, маньяк-художник, ножовка в фарше и даже любовная линия! Сериал наверняка получился хороший, а мы решили узнать, как все было на самом деле, без прикрас и телевизионной морали.

Level 1 unlocked

Под очередной взрыв хохота, матерные выкрики и щелканье костяшек домино, доносившиеся с первого этажа, Свит в последний раз провел ножовкой по стали и вынул кусок стены с вентиляционной решеткой. Дэвид Свит, 35-летний заключенный тюрьмы особо строгого режима в Даннеморе, штат Нью-Йорк, сидел на полу в углу своей камеры, смотрел в потолок, и по лицу его гуляла блаженная улыбка. Щуплый, тихий Свит на тот момент отсидел десять лет из своего пожизненного срока за убийство полицейского.

В первый раз за это время, похожее на блуждание в потемках, он наконец увидел свет в конце тоннеля! Точнее, целый лабиринт технических тоннелей, в которых предстоит найти выход, щель, возможность, люк наружу, мексиканский ласковый пляж и девчонок в бикини, про которых плел его напарник Мэтт, — хорошо, пусть это будет на последнем уровне игры… Жмем кнопку «старт», сегодня ночью Марио отправляется в путешествие по темным кишкам проклятой вонючей тюрьмы к свету!

Дэвид аккуратно собрал магнитом опилки, вставил кусок стены с вентиляционной трубой на место, заклеил шов бумажным скотчем, раскрашенным под цвет стены, задвинул кровать и подошел к решетке.

— Угадай, какие у меня новости, Мэтт? — сказал он напарнику, который сидел на кровати в соседней камере и с помощью зеркальца просматривал коридор, чтобы поднять тревогу в случае чего.

— Что там, Свит? — спросил тот. Крупный, харизматичный 49-летний Мэтт провел в тюрьмах большую часть своей жизни. Последний, также пожизненный срок он получил за убийство и последующее расчленение своего босса ножовкой.

— Сегодня ночью я пойду смотреть, где кошки гуляют, Мэтт! — едва сдерживая радость в голосе, объявил Свит.

«Кошачьим променадом» называли в тюрьме технический промежуток между двумя рядами камер, где проходили вентиляционные и канализационные трубы, а также провода. На каждом этаже туда вела тяжелая железная дверь, которую иногда открывали, чтобы запустить «к кошкам» сантехников или электриков.

Камеры отделяла от «кошачьего променада» стальная стена в пять миллиметров толщиной, которую Свиту в начале марта 2015 года удалось перепилить ножовкой.

Level 0

Как же ножовка попала в руки к заключенным? Тут придется отмотать время на несколько месяцев назад и обнародовать тот факт, что в real life аркаде «Побег из Даннеморы» игроки Свит и Мэтт получили Принцессу не в конце, а в самом начале. С нее, собственно, все и началось.

Барышню звали Джойс Митчелл, она была 48-летней блондинкой с бурным, как и бывает в ее возрасте, темпераментом. Джойс работала консультантом-супервизором в тюремном ателье. Это предприятие приносило пенитенциарной системе США неплохой доход: в тюрьмах шили рабочую одежду, которая продавалась по цене товаров с маркировкой Made in USA.

Однако в ателье брали только самых толковых и умелых из заключенных, все-таки одежда должна была соответствовать определенным стандартам. Зато и платили им по 30—40 долларов в час. Тех, кто помимо прочего отличался хорошим поведением, размещали в привилегированном корпусе с кухнями, общей рекреационной зоной, индивидуальными туалетами. В том самом, в котором находились Свит и Мэтт.

Оба они располагались на вершине тюремной иерархии: сидели пожизненно за убийство, работали в престижном ателье, жили на верхнем «пентхаусном» этаже лучшего тюремного корпуса и регулярно получали передачи с воли.

Во многом всеми этими бонусами Свит был обязан Мэтту. Они подружились, когда их поселили в соседние камеры. Именно тогда Мэтт показал Свиту замечательный способ добиться особого расположения тюремного персонала. Способ этот назывался «искусство». За долгие годы заключения Мэтт научился писать маслом очень неплохие копии с фотографий. Конечно, не полный фотореализм, но как раз с той долей непрофессиональной наивности, которая у неискушенных работников провинциальной тюрьмы вызывала слезы умиления. Он рисовал семейные портреты для охранников, портреты знаменитостей и даже изобразил вдохновенного Барака Обаму.

За это охранники без вопросов носили Мэтту любые кисти и краски, а также гостинцы с воли. Свит быстро понял фишку и вскоре тоже поставил в камере мольберт и ваял очень милые сказочные пейзажи.

Принцесса

Вся эта комфортная в своем роде жизнь продолжалась ровно до появления знойной начальницы Джойс Митчелл на горизонте Свита и Мэтта в 2013 году. Джойс почти с первого дня своей работы в тюремном ателье полностью убрала дистанцию между собой и заключенными. Она флиртовала, болтала, хихикала то с одним, то с другим.

Ее женская сущность, подавленная монотонной супружеской жизнью (Митчелл была замужем не один десяток лет и даже уже нянчила внуков по выходным), вдруг расцвела в этом мужском малиннике. Свит и Мэтт быстро стали ее фаворитами. Первый — за таинственный вид интеллектуала-страдальца, второй — за то, что был, как впоследствии выразилась сама Джойс, «альфа-самцом».

Вскоре отношения Джойс со Свитом достигли такого накала, что это стало вызывать ропот со стороны других заключенных. Начальница брала любимчика с собой в укромные уголки «инспектировать швейное оборудование», проводила целые дни, присев за его рабочим столом, и даже постоянно приносила ему из дома гостинцы собственного приготовления.

— Я брал от нее еду, почему нет, — признавался Свит. — Если уж начистоту, больше всего я ненавидел тюремную столовку. Я и работал только ради того, чтобы не ходить туда, а заказывать еду с воли. А тут такой шанс получить что-то вкусненькое совершенно бесплатно!

Неизвестно, что стало последней каплей, однако 12 июля 2014 года администрация тюрьмы получила анонимную записку, в которой были описаны «скандальные отношения между консультантом ателье и одним из заключенных». По результатам расследования Свит потерял работу портного и место в привилегированном корпусе.

— Это было абсолютно несправедливо, — вспоминал он впоследствии. — Тут вообще не было моей вины, она мне прямо проходу не давала. И вот из-за этой бабы меня лишили всего! Я честно работал, рисовал эти проклятые картины, ни одного дисциплинарного взыскания за десять лет! И вдруг разом потерял все…

В этот момент Свит понял, что никогда больше не будет играть по правилам.

План побега

После выдворения Свита Мэтт загрустил. Он любил этого тощего парня какой-то почти отеческой любовью, считал его своим художественным учеником. Мэтт употребил все свое влияние, и уже через несколько месяцев Свита вернули обратно, в соседнюю камеру.

За время его отсутствия Джойс переключила свое внимание на Мэтта, и тот принимал его не без удовольствия. Заполучив Свита обратно в соседи, Мэтт рассказал ему об этом, и у друзей начал оформляться в голове дерзкий план. Было очевидно, что Джойс готова ради любовника на любую контрабанду, которую из-за халатности охраны на пропускном пункте тюрьмы без проблем проносили многие надзиратели. Что можно пожелать в заключении, когда ты осужден сидеть до конца жизни, тем более что все доступные апгрейды у тебя уже есть?

Друзья посмотрели друг на друга.

— Знаешь, — сказал Мэтт, — перед тем как загреметь сюда, у меня были кое-какие дела в Мексике. Отличная страна, парень. Солнце, пляж, любые развлечения… И есть люди, которые это все мигом организуют, стоит нам только туда попасть… Ты смотрел «Побег из Шоушенка»?

Свит кивнул, и Мэтт подытожил:

— Попрошу-ка я у Джойс штуки четыре лезвий для ножовки. Этими малышками можно делать чудеса. Я думаю, для начала нам хватит.

Джойс, как и договорились, сломала лезвия пополам, засунула их в килограмм фарша, который затем заморозила и передала в качестве очередного гостинца. Все удалось как нельзя лучше. Месяц спустя Свит, а затем и Мэтт, обернув концы лезвий скотчем и резинками, пропилили в стальной стене своих камер дырки в технический коридор.

Подземелье

Главным двигателем всей этой истории оказался Свит. Мэтт, наверное, сдался бы еще на моменте бесконечного пиления первого отверстия, однако молодой напарник не давал Толстяку, как он называл старшего товарища, опустить руки. Сам Свит, как только пропилил дыру, в ту же ночь отправился гулять в технические тоннели.

С третьего этажа, где находилась их камера, хватаясь за трубы и протискиваясь между навесными проходами, он спустился до подвального уровня. Там стояла вонючая вода, в которой плавали бычки, обрывки проводов и другой мусор, выброшенный заключенными в вентиляционные решетки их камер.

К счастью, исследователю не пришлось действовать вслепую, у него с собой были очки с фонариком — художники давным-давно заказали их у надзирателей для работы по вечерам. Свит сообразил, что надо искать, куда уходят вентиляционные и канализационные трубы. Вскоре он обнаружил, что их «кошачий променад» соединен с целой системой тоннелей, ведущих под основное здание тюрьмы. Это был настоящий лабиринт, и ходить по нему можно было абсолютно беспрепятственно!

Однако на часах, которые Свит предусмотрительно взял с собой, было уже около четырех ночи. Пора возвращаться в камеру. Свит знал, что охранники почти никогда не делают ночных обходов (на всякий случай он все равно оставлял у себя в кровати чучело, свернутое из одежды), однако в 5 часов утра проходит обязательная проверка. До этого времени надо успеть вернуться, почиститься, переодеться и, может быть, даже немножко поспать.

Такое расписание стало для Свита еженощной рутиной. Каждый вечер после проверки он уходил вниз, исследовал тоннели, прорабатывал путь наружу. Он решил пробираться за отопительными трубами, которые должны были выходить из тюрьмы в сторону городской котельной. Мэтт еще только допиливал отверстие в своей камере, а Свит уже столкнулся с первым препятствием внизу. Это была бетонная стена между двумя блоками тюрьмы с узким окошком для труб.

Свит примерился и едва смог протиснуться в него. Речи о том, чтобы туда пролез Толстяк, и быть не могло. На следующий день Свит измерил своего напарника с помощью сантиметра, одолженного в ателье, и спустился вниз. Так и есть, Мэтт не пролезал. Но проблему удалось решить довольно быстро: Свит просто отогнул одну из труб, чем расширил отверстие как раз по мерке Толстяка. Однако эта история окончательно убе­ди­­ла сообразительного сидельца, что его подельнику нечего делать внизу. Он только затруднял бы переходы и тормозил исследования.

Дальше, там, где трубы уходили в подвал тюремной бойлерной станции, Свит буквально разобрал кирпичную стену, чтобы организовать лаз. Он никогда бы не справился, если б не нашел в одном из тоннелей ящик с инструментами. Строители, работавшие в подвале неподалеку, просто оставляли его на ночь. Это был бонус так бонус! Кое-что Свит утащил, а что-то брал попользоваться каждую ночь. В ящике нашлись зубила, молотки и даже дрель по бетону. Последнюю Свит, впрочем, не решился применить.

Однако зубилом он быстренько расковырял кирпичи и тут же аккуратно сложил все обратно. В апреле перед ним выросло последнее и окончательное препятствие: глухая внешняя стена тюрьмы, уходящая ввысь и вглубь, в нее трубы были просто вмонтированы. «Подкоп? — мелькнуло в голове у Свита. — Тут работы не на один год».

Счастливый случай

Потянулись долгие бесплодные ночи, во время которых Свит ковырял бетон. Однажды он даже привел с собой Мэтта, чтобы тот помогал ему, однако толку от подельника в тоннелях, как и предполагалось, было мало. Ему потребовалось около получаса только для того, чтобы спуститься вниз по «кошачьему променаду». Залезая обратно, он вообще застрял, как Винни-Пух в кроличьей норе, чем вызвал у Свита истерику. Толстяку было наказано сбросить вес.

Тем временем Свита однажды ночью ждал восхитительный сюрприз. Опираясь на трубу отопления, уходящую в бетонную стену, он обнаружил, что та уже совсем холодная. Зима закончилась, и котельная прекратила подачу пара. А это значило, что вылезти наружу можно было через широкую паровую трубу, чей диаметр (Свит замерил) чуть-чуть превышал объемы Мэтта!

Работа закипела. Первое входное отверстие в трубе удалось проделать довольно быстро, а вот над выходом, который Свит выпиливал лежа в тесной стальной оболочке, пришлось изрядно потрудиться. Он даже провел себе внутрь систему вентиляции, запитав переносной вентилятор от щитка, расположенного неподалеку в техническом тоннеле.

Мэтт тем временем тоже не терял времени даром. Он отказался от идеи спускаться вниз, однако наверху вовсю обрабатывал Джойс, чтобы сделать ее соучастницей побега. Мэтт продолжал свои эротические ухаживания и в то же время передавал начальнице ателье платонические записочки от Свита. От этой двойной атаки женщина совсем потеряла голову. Она, как свидетельствовали впоследствии работники ателье, постриглась, стала ярче краситься, носила обтягивающую одежду. Ее было не узнать.

На этой громокипящей гормональной волне Джойс готова была на все — в частности, в назначенную ночь подхватить приятелей за стенами тюрьмы на своей машине и увезти их в сторону мексиканской границы. Там, как предполагала наивная любительница острых ощущений, ее ждет невероятная жизнь на берегу океана сразу с двумя горячими любовниками, которые, по большому счету, устроили всю эту заваруху исключительно ради наслаждения беспрепятственно предаваться с ней любви.

Побег

Утром 4 июня 2015 года Свит поднялся наверх дрожа от возбуждения. Он чуть было не опоздал на утренний обход, однако ему было на это плевать. Хоть он и не курил, но взял с полки дорогую по тюремным меркам сигарету, зажег ее, вдохнул дым и свистнул Мэтту. Тот проснулся, сел в кровати и воскликнул:

— Да ладно! Правда, что ли?

— Я же говорил, что закурю, когда это случится. Я час назад высунул голову из люка на перекрестке улицы у котельной! Мог бы прямо так вот взять и уйти. Но без тебя не буду, обещал.

Побег был назначен на следующий день, 5 июня. Джойс передали записку, в которой было указано время встречи: полночь. Она должна была захватить из дома палатку, спальники и даже охотничье ружье, которое было у ее мужа. Заговорщики тоже время не теряли: раздобыли на тюремном черном рынке запасы еды, гражданскую одежду и чехол от гитары, в который это все предполагалось сложить. Чехол придумал Свит. «Кто заподозрит двух ребят с чехлом от гитары? Подумают, просто с репетиции идут, как бы странно они ни выглядели. Артисты!» — рассуждал он.

Свит и особенно Мэтт были на сто процентов уверены в том, что влюбленная начальница ателье их не подведет. Ведь все это время она носила им инструменты для побега, еду, сигареты, алкоголь. Джойс понимала, что совсем запуталась в этой паутине, и чуть ли не больше самих заговорщиков мечтала о побеге. Свит и Мэтт постоянно обсуждали, что с ней делать, когда машина уже будет у них в руках (скорее всего, придется связать и оставить где-нибудь в лесу), и даже не пытались представить свои действия, если вдруг она не приедет. «Джойс с ума сходит, — уверял Мэтт, — даже попросила избавить ее от мужа, когда мы будем уезжать. Чтобы концы в воду».

И наконец заветный день настал. Заговорщики проснулись в радостном настроении. Они в последний раз прошлись по тюремным коридорам, раздали близким друзьям свое особенно ценное имущество, приготовили себе королевский ужин — жареную курицу с салатом — и непривычно рано отправились спать.

Джойс провела этот день совсем в другом состоянии души. Когда дело дошло до реальных действий, гормональная волна вдруг схлынула и оставила ее на берегу, как беспомощную медузу. Работники ателье вспоминали, что весь день она была сама не своя, постоянно хваталась за живот, как будто ее мучит боль. Вечером, когда муж вез ее домой с работы, Джойс пожаловалась на непреодолимый панический приступ. Ее самочувствие все ухудшалось, и муж решил отвезти женщину в больницу. Там, в безопасности отдельной палаты, Джойс и встретила полночь, тот самый час Х.

Отчаянные «водопроводчики» Свит и Мэтт в этот момент как раз вылезали из люка и настороженно оглядывались. Перекресток был абсолютно безлюдным. Никто не ждал их в машине, дрожа от предвкушения. Даже спустя полчаса Джойс не появилась. Из-за глюка этой дурацкой игры Принцесса, неожиданно появившаяся на первом уровне, вдруг исчезла в последнем, где на нее так рассчитывали.

С одной стороны, это было даже неплохо: не нужна лишняя возня и возможные жертвы. С другой стороны, следовало срочно импровизировать — придумывать план Б. Шарахаясь от редких прохожих, которые впоследствии вспомнят «каких-то пьяных музыкантов», Мэтт и Свит поспешили скрыться в лесных зарослях, окружающих сонный городок Даннемора.

Game over

Утром 5 июня в штате Нью-Йорк передали предупреждение всем постам: сбежали два особо опасных преступника. Полиция бесилась: в камерах были обнаружены издевательские записки и карикатуры, адресованные копам. «Желаем вам хорошего дня», — гласила одна такая картинка. Дороги были перекрыты, на границе с Канадой, которая проходит недалеко от Даннеморы, ввели усиленное наблюдение. Даже канадскую полицию подключили к поиску преступников.

Награда за информацию о их местонахождении достигла 100 000 долларов.

Роль Джойс в побеге выяснилась почти сразу. О ее отношениях со сбежавшими преступниками шумела вся тюрьма. Едва начальница ателье выписалась из больницы, как была арестована. Ее показания обнажили масштаб проблемы. Кроме того, инструменты, которые нашли в камерах беглецов и технических тоннелях, явно свидетельствовали о контрабанде со стороны надзирателей. То, что две дыры за кроватями и многочисленные лазы в технических тоннелях оставались незамеченными полгода, тоже говорило не в пользу персонала. Назревал огромный скандал.

Полиция штата привлекла более тысячи человек, которые прочесывали лес. 26 июня один из отрядов заметил какое-то движение в пустой охотничьей хижине. Домик оцепили и приказали преступникам сдаваться. Мэтт (а это был он) попытался отстреливаться из охотничьего ружья, которое нашлось там же, однако был тут же убит. Свита нашли в лесу через пару дней — взяли живым, хоть и раненым. Беглецам удалось отойти всего на 70 километров от тюрьмы.

Так закончилась эта удивительная игра со случаем. Из допроса Свита следствие узнало мельчайшие подробности побега. Супер-Марио нечего было скрывать: он явно гордился этим приключением. «Побег из Шоушенка — полное дерьмо по сравнению с тем, что мне удалось провернуть», — улыбался Свит.

Сейчас он находится в камере одиночного заключения, где пробудет еще минимум десять лет. Джойс Митчелл была осуждена на семь лет исключительно женского общества в тюрьме штата Нью-Йорк.