Какими были выборы во времена, когда предыдущего президента можно было съесть

Выборная система — древнейший институт власти в мире. Но предполагать, что правителем всегда становился самый сильный и могучий воин, — неправильно. Наши предки как следует продумали методы, при помощи которых нужно выбирать себе правильных вождей. Прямо жаль, что некоторые из них канули в прошлое.

Доигрались

В некоторых племенах Центральной Африки ритуал выбора военного вож­дя состоял из трех частей. Сперва все кандидаты лунный месяц проводили в закрытых хижинах, скрываясь от солнечного света. Они не имели права прикасаться к своей голове (чесать ее можно было только специальной палочкой), заговаривать с кем-либо и даже глядеть на женщин.

Также им запрещалось прикасаться руками к пище — они ели из мисок, поставленных на пол, низко наклоняясь и держа руки скрещенными за спиной (питанием им были только кровь и молоко). Кандидатов в день выборов приводили на площадку, где они состязались при помощи особых приборов, сделанных из палочек, птичьих перьев и камушков. Соревнование напоминало чем-то игру в пристенок или городки: нужно было выбить палочки соперников из круга.

Победитель становился вождем, а проигравшие — его пожизненными личными рабами. Соответствующие татуировки делались на той же площадке под приветственные крики племени, танцы и общее веселье.

Беги, Форрест, беги

Либу, древнейшие обитатели Ливии, после смерти своего царя проводили состязание в беге по пустыне, в котором могли принять участие все мужчины «без телесных пороков». Впрочем, количество спортсменов всегда было невелико, потому что проигравших в забеге приносили в жертву на празднике в честь воцарения нового правителя.

С другой стороны, царями там в результате часто становились рабы и осужденные на смерть преступники, то есть люди, которым терять по большому счету было нечего. Но так как основной обязанностью царя было сидеть в своем доме, не покидая его, не ступать ногой на землю и заниматься сексом с женами, худо-бедно с этим мог справиться кто угодно.

С ножом на царство

А вот обитатели древней Умбрии еще к моменту становления Рима выбирали себе царя общим поединком. На закрытую арену выпускались кандидаты, во­оруженные ножами, и тот, кто выживал, становился царем. Если не выживал никто, назначались повторные выборы. Просто и изящно, не правда ли?

Кстати, любые суды уголовного, административного или имущественного характера умбрийцы проводили так же. Истцы и ответчики приходили на заседание с оружием — тут-то и выяснялось, кто у кого козу увел, а кто кому за горячее водоснабжение 64 рубля не доплатил.

Царевна и полцарства

В минойской цивилизации наследование престола шло матрилинейно: царем становился супруг верховной нимфы-жрицы, ему наследовал муж дочери (видимо, младшей), в то время как сыновья такой пары либо уничтожались при рождении, либо изгонялись в подростковом возрасте из царства (и становились участниками жениховских смотрин в соседних). Избирался жених на играх из самых сильных юношей, которые демонстрировали свои умения в беге, кулачном бою, метании разных предметов и впоследствии — в управлении колесницами. Царь занимался в основном войной, царица — бытовыми проблемами и религиозными отправлениями. Но, к сожалению, в среднем раз в семь лет царей полагалось менять, принося их в жертву Лунной триаде.

Коллегия жриц отравляла царя, после чего они разрубали его топорами и, видимо, подкреплялись царским мясом. Все это не могло не беспокоить властителя, и, заручась поддержкой супруги (возможно, та слегка привязывалась к супругу), он иногда умел договориться со жрицами о том, что к богине он отправится не через 7 лет, а через 14, 21 год или даже через 30 лет.

А чтобы Великая Мать не серчала, то ей в жертву приносили в положенные сроки мальчика-заместителя, который на один день занимал место царя на троне. Мальчиков для этих целей выращивали обложенные такой данью поселения: их кормили особой пищей, не стригли им волос и в назначенный срок отправляли в столицу обутыми в одну сандалию. Мальчик вызывал царя на ритуальный бой, ритуально побеждал его и проводил ночь в опочивальне жрицы, после чего встречался с ядом и топориком.

Лесной царь

Роща Дианы около итальянского озера Неми считалась одним из самых священных мест Древнего мира. Здешние жрицы-пророчицы пользовались не меньшим авторитетом, чем дельфийские пифии. И у рощи имелся царь — единственный мужчина-жрец в этом чудном женском царстве, муж и повелитель всех многочисленных женщин, выбранных из красивейших и умнейших девушек соседних земель. Кроме того, слово Лесного царя считалось если не непреложным законом, то чрезвычайно веским аргументом при решении любых вопросов в сопредельных царствах.

При этом безмятежной жизнь Лесного царя назвать было никак нельзя. Дело в том, что любой мальчик, юноша или мужчина, осмелившийся зайти в рощу и сорвать ветку с дерева, вызывал таким образом жреца на бой (даже если жрец не был в курсе происходящего). После чего претендент с мечом наголо несся искать жреца и втыкать в него этот меч. Убив Лесного царя, он автоматически становился новым Лесным царем — чтобы выяснить, что теперь ни днем ни ночью ему нельзя расставаться с оружием, а спать придется стоя и с оглядкой, потому что всегда найдется юный идиот-идеалист, которому примерещится, что быть царем — это очень круто.

Назвался груздем…

Индейцы северной части Британской Колумбии (Канада) выясняли, кто станет вождем или шаманом, еще в отрочестве. Во время инициации, переводящей мальчика из детей в охотники, подросток выпивал настой из разных интересных грибов, по преимуществу мухоморов, после чего его отправляли в палатку на отшибе, где тлел костерок из не менее интересных трав. Там без еды и питья мальчик проводил три-четыре дня, подкладывая в костер все новые пригоршни трав. В конце концов к нему, разумеется, являлся дух-покровитель.

Иногда покровитель был сердит — тогда мальчик из палатки не выходил уже никогда, и его тело бесславно выкидывали в лесу. Но если покровитель был настроен благодушно, то мальчик получал от него тайное имя и ценные советы. Выйдя из палатки, мальчик рассказывал, кто к нему приходил. Если это была, например, землеройка или трехногая собачка, то быть ему простым гражданином.

А вот если мальчик сообщал, что его покровитель — орел, горный лев или, не дай бог, белый бизон, то его отныне готовили в вожди или жрецы. То есть гоняли в эту палатку как на работу, наносили ему рваные раны для красивых шрамов, испытывали огнем и водой… В общем, большинство мальчиков разумно делали ставку на землеройку.

Водные процедуры

Племена Верхнего Нила — латука, бари, лалуба и локойа — выбирали себе вождями людей, которые сообщали, что умеют делать дождь. Вот ты приходишь в соседнее село и говоришь: я такой-то и такой-то, мне повинуются тучи и небо! И тебе тут же верят на слово, строят для тебя красивую хижину, приносят с поклонами лучшую пищу, оказывают знаки почтения и дают в жены свободных девушек. А также подданные исправно снабжали вождей вещами, необходимыми для вызова осадков: кишками коз, аметистами и горным хрусталем — всем этим полагалось иногда эффект­но трясти, стоя на горе. Правда, если наступала засуха, первым делом жители села собирались и шли убивать испортившегося вождя, потому что лучше уж никакого, чем такой сломавшийся.

Долой царя!

Ниуэ — изумительной красоты остров в Полинезии, на котором уже к началу XIX века закончились цари. Вот закончились, и все. Раньше была какая-никакая царская династия (в нее из-за скромной численности населения так или иначе входили, почитай, все ниуэанцы), но вот уже двести с лишним лет там не удается никого возвести на престол. Дело в том, что по традиции в случае неурожая с царя полагается заживо содрать кожу и пронести ее, потряхивая, над лучшими полями и по плодовым рощам. Поэтому сделать ниуэанца царем всегда было очень-очень трудно: объявленные престолонаследники хватались за оружие, созывали родню и друзей и немилосердно истребляли всякого, кто только сунется к ним с утварью для коронации. С появлением на острове огнестрельного оружия пока никого так и не удалось уговорить занять трон. Кстати, иностранца они, если что, тоже охотно коронуют — достаточно только заявить о своем желании. Учти на всякий случай.

Бремя власти

Племя тиммов, обитавшее в Сьерра-Леоне, тоже всегда имело сложности с передачей верховной власти. Там главного царя избирал совет вождей, и обычно это был способ расправиться с неугодным совету человеком. Дело в том, что, по поверьям тиммов, царь должен проявить свою божественную силу, пройдя испытание. Поэтому претендента на престол первым делом заковывают в цепи, вытаскивают на улицу, и любой уважающий традиции член племени обязан как следует его поколотить. Сотни человек выстраивались в очередь, чтобы отпинать будущего властителя по ребрам или опробовать на его черепе крепость новой палки. Если человек выживал после таких чудовищных экзекуций, он превращался в совершенного идиота-инвалида, который мог только кое-как ползать по своей царской хижине. Но обычно место царя у тиммов было вакантным, а с управлением неплохо справлялся тот самый совет, избираемый вполне демократическим путем.

Вот это настоящая проблема эректильной дисфункции

У суданских шилуков вождь — священный и могущественный руководитель, богочеловек, вызывающий огромный страх и почтение. Подползать к нему можно было только на коленях, желательно имея при себе щедрые дары. Его слово было законом, а самые очаровательные девственницы племени считались законной долей вождя. А как же иначе, ведь в теле вождя обретается само Верховное божество! Но шилуки были убеждены, что божеству не нравится жить в дряхлеющих телах, по­этому при любых признаках старения — седине, выпавших зубах — царь был обречен. Более того, даже если цар по-прежнему выглядит огурцом, но хотя бы одна из нескольких десятков его жен сообщила, что повелитель-де на нее взобрался, а вот осчастливить своей божественной милостью не смог, — это конец. Такое унижение для божества! Толпа верных сановников врывалась к царю и, кланяясь и заверяя в своей преданности, немедленно тащила его на виселицу.

Почти букет невесты

Царькам малабарских племен тоже не полагалось слишком долго занимать трон. Царей регулярно ритуально убивали, возводя на престол их братьев или сыновей. Но вожди сумели справиться с этой проблемой. Уже к приходу колонизаторов они мирно жили в своих приятных резиденциях на правах, схожих с правами британской королевы: почтения много, власти никакой. А реально землями и народом управлял верховный правитель. Все его приказы выполнялись беспрекословно. Он был истинным диктатором. Но через пять лет руководства правителя выводили на помост в центре селения и отрубали ему голову, после чего высоко подбрасывали ее в воздух. Тот, кто ловил эту голову, правил следующие пять лет. Кстати, по свидетельству европейцев, желающие находились всегда: у помоста постоянно была приличная давка.

Трудный язык

Племя абеокутов, обитающее в Лагосе, некогда делало царем того, кто сумел съесть язык прежнего умершего вождя. Обычно голову умершего отрубали и с почтением передавали сыну или племяннику, заранее объявленному наследником, после чего царевич совершал положенную трапезу и «принимал в себя дух владыки». Но пикантности этой традиции придавало то обстоятельство, что ждать естественного ухода царя было необязательно — достаточно было ворваться к нему в дом, быстренько убить и сожрать все, что нужно. И тебя автоматически делали царем, как бы ни опечалило всех абеокутов такое недостойное поведение.

Дыхните в трубочку!

На индонезийском острове Ниас до сих пор номинально правит номинальный вождь. Все очень мирно, достойно и не вызывает никаких проблем у индонезийских властей, которые с уважением относятся к любым местным традициям, не нарушающим общественного порядка. Достоинство и общественный порядок начинают страдать, только когда вождь в буквальном смысле находится на последнем издыхании. Вот если он умирает скоропостижно, то ничего интересного не происходит: ему просто наследует заранее выбранный сын или другой родственник. Но когда вождь умирает долго и мучительно, у его постели и в его доме творится сущее безобразие.

Дело в том, что по тамошним поверьям тот, кто сумел поймать последний вздох вождя ртом или мешком, становится его продолжением и занимает его место. Отказать в этом праве нельзя никому. Поэтому мало того, что комната пока еще не покойного битком набита людьми, которые по очереди склоняются с мешками и разинутыми пастями к умирающему, так еще из-под пола (а дома на Ниасе строят свайные, из бамбука) умники просовывают длинные стебли бамбука в щели и тянут их к вождю — согласно традиции, им тоже дается право попытать удачу. Мероприятие может длиться сутками и даже неделями и вряд ли скрашивает последние дни вождя.