Какой договор вывел Советскую Россию из международной изоляции

16 апреля 1922 года произошло событие, которое глубоко шокировало западные европейские державы. В городе Рапалло под Генуей Советская Россия и Веймарская республика заключили договор об установлении между ними дипломатических отношений, урегулировании всех спорных вопросов и налаживании долгосрочного сотрудничества. Оба государства-изгоя тем самым дали ясно понять Антанте, что не намерены прозябать в международной изоляции.

Немцы и русские переживали тогда далеко не лучший период в своей истории. Первые были объявлены главными виновниками развязывания Первой мировой войны и изнемогали под тяжестью непомерных репараций, вторые были практически полностью отрезаны от остального мира, поскольку новообразованное социалистическое «государство рабочих и крестьян» в мире признали лишь Афганистан, Эстония и Латвия.

Державы Антанты были уверены, что Германия и Россия полностью находятся в их власти, и что именно Париж и Лондон будут диктовать им условия, как выходить из сложившегося тяжелого положения. Сближения двух идеологически далеких друг от друга «отверженных» государств, еще недавно бывших врагами на поле боя, никто не ожидал.

В поисках союзника

Путь в Рапалло для двух стран начался сразу после окончания Первой мировой войны. Не имевшие официальных дипломатических отношений, они, тем не менее, делали небольшие шаги, чтобы наладить экономическое и политическое взаимодействие.    

«Разрыв версальского диктата может быть достигнут только тесным контактом с сильной Россией», — утверждал главнокомандующий рейхсвером генерал Ханс фон Сект: «Нравится нам коммунистическая Россия или нет — не играет никакой роли. Что нам нужно — это сильная Россия с широкими границами — на нашей стороне… Для Германии важно посредством Советской России развязать путы Антанты».

Москва, в свою очередь, искала точки соприкосновения с Берлином, чтобы выйти из международной изоляции и пробить брешь в едином западном антисоветском фронте.

Дипломатический тупик

Исторический договор был подписан во время международной Генуэзской конференции, куда представителей большевистского правительства пригласили англичане и французы. Официальная задача мероприятия, в котором приняли участие почти тридцать государств, провозглашалась как «окончательное восстановлению европейского мира».

Полная надежд советская делегация во главе с Народным комиссаром иностранных дел Георгием Чичериным отправилась в северную Италию весной 1922 года. Однако, для того, чтобы возвращение Советской России в семью европейских народов состоялось, ей выдвинули ряд условий: выплатить все долги царского и Временного правительств, компенсировать прежним иностранным владельцам их национализированную собственность, открыть доступ в страну иностранному капиталу, а также прекратить революционную пропаганду в мире.

Советская делегация, в свою очередь, заявила, что готова рассматривать вопросы компенсации, но лишь после того, как Антанта полностью возместит нанесенный стране в ходе интервенции многомиллионный ущерб. Поскольку на такой шаг британцы и французы идти не собирались, переговоры зашли в тупик. 

Тогда русские решили договориться с немцами. Те к этому времени также поняли, что эта конференция не принесет им никакого облегчения их тяжелого экономического положения.

Начать все с нуля

На пятый день Генуэзской конференции советская сторона предложила возглавляемой министром иностранных дел Веймарской республики Вальтером Ратенау немецкой делегации открыть новую страницу в двусторонних отношениях, немедленно восстановив дипломатические связи и отказавшись от возмещения финансовых потерь, вызванных Первой мировой войной и революцией. Немцы должны были признать национализацию их частной собственности в России, русские — отказаться от права на получение военных репараций. 

Всю ночь немецкая делегация провела в дискуссиях касательно советских предложений. Веймарская республика могла заключить первый равноправный договор после уничижительного Версаля, да к тому же — с важнейшей державой на востоке Европы. Вместе с тем, немцы опасались жесткой реакции британцев и французов.

После «пижамного совещания», как эту ночь прозвали на Западе, Ратенау решился на заключение договора с большевиками, что и было осуществлено 16 апреля в небольшом городе Рапалло возле Генуи. Помимо прочего, стороны договорились о долгосрочном экономическом сотрудничестве, а также неофициально выразили готовность к налаживанию связей в военной сфере в обход наложенных союзниками ограничений.

«Рапалльский договор 1922 года был результатом продолжительной и сложной борьбы за право самостоятельного и сепаратного экономического сотрудничества между Россией и Германией вне рамок обязательного международного капиталистического фронта, представлявшего для России своего рода капкан», — писал в статье «Пять лет красной дипломатии» Георгий Чичерин.

Шок

Российско-германский договор произвел эффект взорвавшейся бомбы. Антанта моментально потеряла один из важнейших рычагов давления на Советскую Россию. «Это потрясет мир! Это сильнейший удар по конференции», — заявил американский посол в Италии Ричард Чайльд, присутствовавший в Генуе в качестве наблюдателя.   

Ратенау незамедлительно подвергся прессингу англичан и французов, требовавших разорвать соглашение. Подавленный, он даже пришел с этим к Чичерину, но получил ответ, что это уже невозможно.

Среди европейских дипломатов раздавались возгласы немедленно свернуть конференцию, однако от такой идеи, скрепя сердце, отказались. Так или иначе, с колоссом на Востоке надо было как-то договариваться.

И в Москве, и в Берлине остались весьма довольны договором, ставшим первым важным шагом в долгосрочном сотрудничестве между двумя государствами. Вместе со стремительными ростом торгового оборота, наладилась и военная кооперация: в скором времени в Советском Союзе был открыт завод «Юнкерс», заработали авиационная и танковая школы рейхсвера. Вместе с тем, после прихода к власти в Германии нацистов в 1933 году все подобные совместные проекты были незамедлительно свернуты по инициативе советской стороны.