Калевипоэг: могучий богатырь, совершавший подвиги в Эстонии и Финляндии

Говорят, настанет время:
Если разом все лучины
С двух концов воспламенятся,
Пламя высвободит руку
Из гранитного зажима.
И тогда Калевипоэг
В дом отцовский возвратится —
Счастье созидать потомкам,
Прославлять страну родную.

Так заканчивается национальный эстонский эпос «Калевипоэг» — одно из самых известных произведений этой прибалтийской страны. История о могучем богатыре, сыне великана Калева, записанный в середине 19-го века, стал важнейшим документом национального возрождения эстонского народа и оказал огромное влияние на литературу и культуру Эстонии.

Национальный подъём эстонцев

19-й век — время «национального пробуждения» многих народов Европы и роста интереса к своему историческому прошлому. «Романтизм», известный по произведениям французских, английских или русских авторов, не обошёл стороной и малые европейские народы, волею исторической реальности жившие «под пятой» более «прогрессивных» братьев. Эстонцы не были исключением — не имея своей государственности, на протяжении тысячи лет они так или иначе были зависимы то от датчан, то от немцев, пока, в конце концов, не оказались в составе многонациональной Российской империи.

Ко второй половине 19-го века, несмотря на засилье в губернии немецких помещиков, начинает складываться тонкая, но весьма энергичная прослойка эстонской интеллигенции. Этому способствовали как объективные причины (общеевропейский национальный подъём), так и царская политика: в 1803 году был воссоздан Дерптский университет, а в 1820-е годы на территории Эстонии было фактически отменено крепостное право, что позволило крестьянским детям хоть как-то выбиться в люди.

Такими выходцами из «низов» стали Фридрих Роберт Фельман и Фридрих Крейцвальд. Студенты медицинского факультета Дерптского университета, они, помимо врачебной практики, живо интересовались историей своего народа и его фольклорным наследием. Этот интерес не приветствовался немецкими профессорами, что тем не менее не помешало Фельману в 1838 году основать в стенах университета Учёное эстонское общество, куда вскоре вступил и Крейцвальд, уже известный по статьям о национальных песнях, легендах и преданиях.

Фридрих Фельман и Фридрих Крейцвальд

Публикация в Финляндии «Калевалы» в 1835 году не обошла стороной эстонцев — родственного финнам народа. Собиравший народные предания ещё в студенческие годы, Фельман уже за два года до выхода финского эпоса в письме к Крейцвальду писал об идее объединить собранные им фольклорные рассказы в сборник. Через 4 года на заседании Учёного эстонского общества Фельман представил свои наработки коллегам, некоторые из фрагментов уже вышли в печать, хоть и малым тиражом. Интересовавшийся эстонским языком и культурой, врач даже думал оставить медицинскую карьеру ради создания эпоса — во время выполнения своих непосредственных обязанностей в деревнях и сёлах Эстонии он, подобно Эллиасу Лённроту в Карелии, собирал устные предания жителей, а в университете читал курс, посвящённый эстонскому языку.

Параллельно с Фельманом сбором народного фольклора занимался и Крейцвальд, литературно перерабатывая его и выпуская в периодической печати. Однако в 1850 году Фельман скончался от туберкулёза, и работу пришлось доделывать его другу. На протяжении более чем 10 лет Крейцвальд перерабатывал собранные его другом истории и сам ездил в экспедиции. Ещё в 1853 году он подготовил первый вариант эпоса, названного «Калевипоэгом», однако цензоры не пропустили рукопись в печать: чиновники николаевской России опасались излишнего национального возбуждения после «весны народов» 1848 года. Поэтому чтобы труд всё-таки был опубликован, Крейцвальду пришлось его переработать.

С воцарением Александра II и началом реформ обстановка в стране (и в Эстляндии в частности) изменилась. Дополненная и переработанная рукопись «Калевипоэга» усилиями Учёного эстонского общества смогла увидеть свет: в течение нескольких лет, с 1857-го по 1861 год, эпос был опубликован в нескольких частях тиражом всего в 500 экземпляров. В 1859-м Крейцвальд отправил «Калевипоэг» в петербургскую Академию наук, и в следующем году его труду присвоили почётную Демидовскую премию. Рецензенты писали: «Это народное произведение, полное прекрасного богатства житейской мудрости эстонцев и осмысленного созерцания всего эстонского мира».

В течение второй половины 19-го века Крейцвальд подготовил ещё несколько редакций эпоса, а в 1876 году вышел перевод «Калевипоэга» на русский язык. Несмотря на то, что по популярности у читателей история о богатыре-сыне Калева значительно уступала финской «Калевале», с которой у эстонского эпоса было много общего в силу этнического родства эстонцев и финнов, «Калевипоэг» всё же нашёл своего читателя, а для Эстонии выход труда Крейцвальда стал поворотным моментом в становлении национального самосознания.

Могучий богатырь Калевипоэг

Эпос, собранный и переработанный Фельманом и Крейцвальдом, повествовал о сыне Калева, легендарного великана-богатыря, и его жены Линды. Калевипоэг, могучий воин, совершал подвиги в Эстонии и Финляндии, помогал жителям своей родины отбиться от иноземных захватчиков (в их лице эстонцы отразили свои представления о крестоносцах), а также сразил владыку подземного мира Сарвика.

По преданиям эстонцев, ландшафт их страны связан с деятельностью богатыря-великана. Холмы — это остатки пашен Калевипоэга, равнины — места, где он рубил лес, а озёра — колодцы, которыми пользовался герой. Практически каждый камень напоминал местным жителям о легендарном богатыре. Образ Калевипоэга прочно связан с эстонским стремлением добиться независимости: за свою жизнь он несколько раз участвовал в военных походах не только против демонов подземного мира, но и против соседей, стремившихся подчинить себе Эстонию.

 Кончина героя весьма печальна: потеряв в боях с интервентами почти всех своих соратников, он уединился сначала на берегу реки Гауя, потом у Чудского озера, где нашёл смерть от своего же меча. Властители небес, куда попал Калевипоэг, решают, что тот может послужить миру и после смерти, и отправляют богатыря в подземный мир, наделяя его регалиями привратника.

История уже независимой Эстонии, добившейся самостоятельности после Первой мировой войны, была тесно связана с образом Калевипоэга. Эпос проходили в школах, к нему неоднократно обращались политики и деятели культуры. Даже в манифесте об объявлении независимости Эстонии, опубликованном 24 февраля 1918 года, есть прямая цитата текста Крейцвальда и Фельмана: «Из поколения в поколения жила в нём [эстонском народе] тайная надежда на то, что, невзирая на мрачную ночь рабства и гнёт насильственного правления других народов, ещё наступит для Эстонии то светлое время, когда «все лучины разом с двух концов воспламенятся» и тогда «Калевипоэг в дом отцовский возвратится счастье созидать потомкам, прославлять страну родную».