Казанская икона Божьей Матери: пропавшая святыня

Чудотворная икона

 История Казанской иконы Божьей Матери овеяна тайнами от начала и до самого печального финала. Хотя многие не сомневаются, что точка в этой истории ещё не поставлена.

Как писал священник Ермолай из Гостинодворской церкви Казани (впоследствии — патриарх Гермоген), в 1579 году после пожара, в котором погибла часть города, малолетняя Матрона, дочь местного стрельца, увидела странный сон. В нём девочке явилась Богородица, велела отыскать её образ и указала точное место на пепелище.

Матрона просила кого-то из взрослых помочь, но никто не верил ей, а Богородица продолжала являться. В итоге мать Матроны убедила местных священников отыскать икону, и она правда была обнаружена на одном из пепелищ. На этом месте позже был построен Богородицкий женский монастырь, а с образа сделали первый список и отправили его в Москву.

 Икона почиталась как чудотворная и не раз спасала в самых тяжёлых ситуациях. Известно, что список с неё передали главе ополчения Дмитрию Пожарскому. После изгнания поляков из Москвы князь оставил образ в церкви на Лубянке, а потом он был передан в Казанский собор в Кремле. Перед другим списком с Казанской иконы молился Кутузов перед тем, как отбыть в армию. Известны также многочисленные рассказы об исцелении у образа, обретении зрения и о других чудесах. Списки с чудотворной иконы были во множестве храмов по всей России, а сам образ находился в Казани. 

Дерзкое ограбление

В июне 1904 года в Богородицком монастыре на протяжении некоторого времени находилась другая почитаемая на Руси Смоленская икона Божией Матери. К ней непрерывно шли паломники, в монастыре всё время шли торжественные службы. 28 июня Смоленская икона была вынесена для возвращения домой, и в Богородицком наконец-то, впервые за несколько дней, всё успокоилось.

В середине ночи на 29 июня одна из послушниц вышла на двор и услышала со стороны колокольни крики о помощи. Кричал монастырский сторож Фёдор Захаров. Он рассказал, что во время обхода территории на задней паперти собора он увидел четырёх мужчин. Они угрожали ему оружием, а потом заперли в подвале. В итоге выяснилось, что воры вынесли из собора Казанскую икону, а также образ Спасителя в драгоценных ризах. Обе святыни были чрезвычайно почитаемы, но похитителей привлекли ещё и очень богатые оклады. Стоимость похищенного составила около 100 тысяч рублей (это более 100 миллионов на современные деньги), а также воры забрали несколько сот рублей наличными из ящиков для пожертвований.

 Расследование началось незамедлительно. В саду купца Попрядухина, примыкавшем к монастырю, нашли два куска розовой ленты и несколько жемчужин с оклада. Но ни один информатор не сообщил каких-либо полезных сведений, и ни ризы, ни камни, что называется, нигде не всплыли.

В Казани учредили благотворительный фонд, объявили, что любые сведения будут вознаграждены. Купцы направляли пожертвования, очень быстро удалось собрать около 4000 рублей. В итоге к следователям пришёл смотритель местного ремесленного училища Владимир Вольман и рассказал, что к ним обращался ювелир Николай Максимов и просил дать ему разжимные щипцы. Но не обычные, которые используют ювелиры, а большие. Полиция отправилась к Максимову и тот рассказал, что щипцы он искал для Фёдора Чайкина, своего знакомого. Тот заплатил ему за инструмент горстью речного жемчуга (таким же был украшен оклад иконы) и приказал молчать.

Таинственное исчезновение

После разговора с Максимовым, уже 3 июля, полиция явилась к Чайкину (по паспорту он, правда, значился крестьянином Варфоломеем Стояном). Он был уже известен в органах правопорядка как клюквенник — вор, который специализируется на иконах и церковной утвари, но ворует не где придётся, а в храмах. Он уже неоднократно попадался, и полиция не сомневалась, что вышла на правильного человека. Вместе с ним взяли подельника Анания Комова, арестовали и ювелира Максимова со сторожем, а также любовницу Прасковью Кучерову и её мать Елену Шиллинг. Но вот икон не нашли…

А искали тщательно. В ночь с 3 на 4 июля в квартире, которую снимал Чайкин, провели обыск. Нашли жемчуг, обломки серебра и золота явно от риз, пластинку с надписью «Спас Нерукотворный», драгоценные камни и даже серебряную проволоку. В печке также обнаружили петли с риз, обгорелые жемчужины, кусочки слюды и гвозди. Страшную догадку, что образа уничтожены, подтвердила девятилетняя дочь Кучеровой Женя — она сказала, что видела, как Чайкин и Комов рубили доски топором и жгли в печке.

Громкий процесс

Дело поступило в Казанской Окружной суд, который столкнулся с не самой часто встречающейся проблемой: адвокаты отказывались участвовать в процессе. Присяжные поверенные Казанской судебной палаты на общем собрании приняли резолюцию и обратились к суду с просьбой назначить защитников. Добровольно идти никто не хотел. В итоге трое присяжных поверенных (Бабушкин, Ясевский, Лаврский) и трое помощников (Тельберг, Ушаков, Миролюбов) составили команду защиты.

Непосредственно Чайкина защищал Георгий Густавович Тельберг. Впоследствии он вспоминал: «Телеграф и газеты так дружно переврали мою фамилию, что последняя трансформация в одной провинциальной газете выглядела следующим образом: «Известный еврей Шальберг нанялся за сто тысяч рублей защищать гнусного святотатца; вся христианская адвокатура возмущена очередной еврейской наглостью». Будучи от рождения христианином, и притом очень кротким, я прямо испугался, не вызову ли я волны еврейских погромов». Тельберг — обрусевший швед, выходец из Финляндии, впоследствии стал видным учёным и даже некоторое время занимал пост министра юстиции в правительстве Колчака.

Перед началом процесса в адрес адвокатов поступало немало угроз, и перед заседанием судья Сергей Дьяченко произнёс: «Какое бы гнусное и возмутительное обвинение ни тяготело над подсудимым, закон вменяет суду в обязанность дать ему защитника, и горе защите, которая отказывается от исполнения этой тяжёлой, но священной задачи».

Процесс продолжался три дня. В результате сторож Захаров был признан невиновным, Чайкин получил 12 лет каторги, Комов — 10, Максимов, который помогал доставать инструменты, — 2 года 8 месяцев исправительных арестантских отделений. Женщины были приговорены к небольшим срокам за пособничество. Однако главный вопрос — что же случилось с иконами — продолжал волновать публику.

Во время процесса Чайкин сказал, что действительно сжёг образа. Якобы он хотел доказать, что иконы эти не имеют никакой чудесной силы и просто сгорят. Однако версии того, что же «действительно» случилось, выдвигают до сих пор. Сложно поверить, что чудом обретённая икона погибла безвозвратно, поэтому похитителя продолжали допрашивать и в тюрьме. Обращали внимание на то, что, несмотря на тяжесть преступления, Чайкин был наказан сравнительно легко, за кражу имущества из церкви можно было получить и больший срок. Значит, делали вывод, икона уцелела. Говорили, что Чайкин украл её специально по заказу староверов и даже называли имя «заказчицы» — Аграфена Шамова. По другой версии, монахини на ночь подменяли икону копией, чтобы обмануть вероятных воров. Вот эту копию Чайкин и похитил, а настоящий образ спрятан где-то до сих пор. По третьей версии, настоящая икона находится в Москве, якобы её подменили ещё в 17-м веке, а в Казань вернули список.

И наконец, не исключали, что подлинник иконы — это так называемый ватиканский список, хранившийся у Иоанна Павла II. В 2004 году его передали России, а в 2005 году патриарх Алексий II вернул образ Казанской епархии. Однако экспертиза показала, что и ватиканский список — это всего лишь копия.